Урсула выглядела весьма довольной:
— Надеюсь, так и будет.
— Значит, идея продать ферму больше не вызывает у тебя категорического протеста? — спросил Барт, изучающе глядя на бабку.
— Запомни, женщина всегда обладает привилегией изменить свое решение.
— Ты вкладываешь в это замечание какой-то особый смысл? Оно явно с подтекстом, так объясни!
— Барт, прекрати! Я же не на допросе!
— Прошу прощения, а ты все-таки не темни.
— Ладно, прощаю. Я просто хочу сказать, что, если Дебора на заре туманной юности недолюбливала тебя, это совсем не значит, что, обретя определенный жизненный опыт, кое-что не пересмотрела и не изменила своего отношения… Мы довольно долго болтали с ней на днях, и ты представить себе не можешь, как часто она, не называя имени, конечно, переводила разговор на некоего господина, работающего в Бостоне и вполне заслуженно добившегося успеха в карьере.
От бабкиных намеков у Барта защемило в груди. Неужели это правда? Неужели Деби испытывает к нему более глубокие чувства, чем ему когда-то представлялось и о которых втайне мечталось?..
Подобная надежда показалась сейчас столь же многообещающей, сколь и тревожной, и моментально заставила рассуждать здраво. Нет, конечно, ты не любишь ее, идиот этакий, мысленно убеждал Барт себя, и Деби ни чуточки тебя не любит!.. Возможно, ты в какой-то степени все еще присутствуешь в ее сексуальных фантазиях, как и она в твоих, но по большому счету вы оба, как и прежде, безразличны друг к другу. Все обстоит именно так, а не иначе!
Довольный тем, что все расставил по своим местам, Барт глянул на Урсулу, пожав скептически плечами.
— Ты меня насмешила, ба!
— Смейся, если хочешь, — холодно возразила та, придвигая к нему блюдце с куском торта. — Смотри, как бы потом плакать не пришлось. Мое дело предупредить тебя, а там — как знаешь!
Барт всегда верил в мудрость Урсулы. Теперь же ее пророчество его озадачило. Неужели завтрашний обед у Фарроу обернется ему очередным унижением?.. Так не бывать этому!
6
Дебора лежала на кровати, когда в комнате появилась мачеха. Недавно пробило пять, после ее неудачного визита на ферму прошло немногим больше часа, и она все еще не пришла в себя.
— Знаешь, дорогая, — многозначительно начала Хильда, — ты была права насчет этого Барта Палмера… Только неотесанный мужлан может столь хамски разговаривать, в чем я сама случайно убедилась. Но ты ошиблась, утверждая, что он не примет приглашения на обед. Палмер сразу согласился.
Деби промолчала, прикрыв веки. Ей и в самом деле не верилось, что Барт захочет нанести визит в дом Фарроу. А коли так — значит, есть тому только одно объяснение: скандальная статья в газете реальный повод, чтобы содрать с них за ферму побольше денег. Отец оказался прозорливым, предвидя такой ход событий.
Настроение Деби окончательно испортилось. Легко можно заподозрить в расчетливости Барта, Урсула же ей представлялась совсем другой, да, видно, правда — яблоко от яблони недалеко падает…
— О, понимаю, — язвительно продолжила мачеха. — Ты не считаешь нужным удостоить меня ответом. Восхитительно! Однако полагаю, тебе небезынтересно узнать, что мистер Палмер просил передать тебе свои глубочайшие извинения за нелицеприятные высказывания в твой адрес и выразил надежду, что ты не откажешься присутствовать за завтрашним обеденным столом.
Глаза Деби расширились от удивления. Она приподнялась на кровати и в упор уставилась на Хильду.
— Барт извинялся? — недоуменно воскликнула она. Чтобы он сделал это — да быть того не может! Никогда! Во всяком случае… до сегодняшнего дня подобное не могло ей и в голову прийти.
— Ага, мне наконец-то удалось тебя расшевелить! Похоже, Палмер представляет из себя нечто такое, что вызывает твой повышенный интерес. Удивительно, он ведь не из преуспевающих, перед которыми ты обычно делаешь стойку!
— Ты воображаешь обо мне невесть что, Хильда.
— Не думаю. Полагаю, я раскусила тебя.
— Неужели? — Деби вскочила с кровати и уставилась в окно, откуда открывался вид на долину и город. — Ты обо мне ничего не знаешь, — пробормотала она. — Ничего…
— В таком случае развей мои сомнения. Или твоя истерика стала предвестником твоего очередного ухода в себя?.. Или поняла наконец, сколь никчемная из тебя получается бизнесменша, когда реально убедилась в провале дорогого твоему сердцу проекта?.. Конечно, именно отец, а не ты, добьется успеха там, где тебя постигла неудача! Вот увидишь — завтра вечером он заставит твоего нагловатого, самоуверенного приятеля уговорить свою бабку продать ферму. Запомни мои слова!
— Палмер мне не приятель, — холодно бросила Деби. — Никогда им не был и не будет!
— Ах, как категорично и зло сказано! Уж не потому ли, что он не из тех мужчин-глупцов, которые готовы слепо броситься к ногам красавицы Деборы Фарроу?!
Грустная улыбка появилась на лице Деби.
— Пожалуй, твое последнее замечание справедливо, а в остальном ты ошибаешься. Я не переоцениваю своих деловых способностей, но и не раскисаю перед реальными неудачами. В этом отношении мы с отцом очень похожи. Всем сердцем надеюсь — завтра Гудвин одержит победу во благо всему городу. Не могу гарантировать, что мое присутствие на обеде увеличит его шансы, но постараюсь ничего не испортить.
— Обещаешь не выкинуть какой-нибудь серьезный фокус?
— С какой стати?
— Из-за Палмера, вот с какой стати! Ты же заявила, что больше не хочешь иметь с ним ничего общего!
— Это произошло до того, как он передал через тебя свои извинения, — сказала Дебора, равнодушно пожимая плечами, а про себя подумала: лучше бы не только не иметь с Бартом никаких дел, но вообще никогда больше не видеть его. Хватит с нее опасных переживаний. Не дай Бог, если завтра отец или Хильда заметят хотя бы ее мимолетное смятение. Еще хуже, если его уловит Барт.
Деби была полна решимости выйти из ситуации с наименьшими потерями. К тому же ее весьма заинтриговали как извинения Барта, так и готовность того слушать какие-либо предложения семейства Фарроу. Любопытно, как он прореагирует на предложенную отцом более выгодную сделку. Гудвин наверняка посулит больше денег.
— Надеюсь, не станешь выказывать характер и фыркать, — не унималась Хильда.
— Не собираюсь. Я буду исключительной паинькой!
Последовавший в ответ отвратительный смешок мачехи был полон сарказма.
— Тебе не одурачить меня своими штучками! Ты вся тряслась от злости, когда вернулась домой. И до сих пор, по-моему, не в себе. Весьма любопытно, чем Палмер так тебя расстроил.
Деби не собиралась признаваться, как своим долгим поцелуем тот буквально парализовал ее, а затем бросил в лицо оскорбительные слова.
Она и сейчас ощущала вкус его губ и помнила внутренний трепет, рожденный поцелуем. Барт, видимо, прав, назвав секс одной из ее слабостей. Но слабость эта — только по отношению к нему. С другими мужчинами все обстояло иначе. Она решительно противостояла домогательствам ухажеров вроде Тони Шинкла, когда с ними встречалась. И не ложилась в постель с Муром, пока они не поженились.
Боже, каким кошмаром стал ее брак! Даже вспоминать о том нестерпимо больно!
Расставшись с Муром Даймондом, Дебора и не помышляла о новой связи. Секс не занимал ее мыслей, кроме тех редких случаев, когда случайно видела Палмера. После этих встреч, лежа ночью в постели, она все время думала о нем. Лишь днем, погружаясь с головой в работу, Деби удавалось забыть о терзавшем ее тело страстном желании.
Если завтрашний обед чем-то и грозит ей, то опасность кроется не в том, что она своим строптивым поведением расстроит отца и мачеху, а, скорее, в том, что будет молча сидеть, сгорая от вожделения и представляя, как это замечательно — целоваться с Бартом.
Дебора стиснула зубы и попыталась успокоить бешено забившееся сердце. Зря она дала волю своему воображению! Собрав в кулак всю свою волю, она резко произнесла: