Он помог ей справиться с пряжкой, и Элси почувствовала, что его руки также дрожат от нетерпения. А она уже успела забыть, какое это наслаждение — прикасаться к нему; забыла о том, какая теплая и гладкая у него кожа…

— Что ты со мной делаешь?! — прошептал Берт.

И Элси задохнулась от шальной мысли: она по-прежнему возбуждала его, по-прежнему имела над ним власть! Но и он подвергал ее не менее изощренной пытке, дразнящими ласками подчиняя своей власти. Ей казалось, что она сходит с ума. Каждое прикосновение Берта, каждый его поцелуй опаляли огнем, желание стало таким нестерпимым, что граничило с болью.

Элси прижалась к нему всем телом в безмолвной мольбе, и Берт резким движением раздвинул ей бедра. Его дыхание было таким же сбивчивым и неровным, как и у нее. Его глаза сделались абсолютно черными и горели таким страстным огнем, что Элси даже слегка испугалась.

— Я так долго был без тебя… — прошептал Берт, приподнимаясь над ней. Он был так близко, но все-таки недостаточно близко. — Очень долго!

И наконец он вошел в нее. Тело Элси, распаленное желанием, с готовностью приняло его, и они отдались неистовому первозданному любовному ритму уже безраздельно.

Ей казалось, что по ее жилам течет жидкий огонь. Окружающий мир перестал существовать — остался только слепящий вихрь страсти. Ее как будто подхватила стремительная волна и вознесла на своем пенном гребне до вершин наслаждения, а потом Элси провалилась куда-то вниз, в безбрежное море, переливающееся миллионами искр.

Буквально в следующую секунду Берт вздрогнул, запрокинул голову, и с его губ слетело ее имя. А потом он упал на нее с тихим стоном, который вырвался, казалось, из самой глубины потрясенной души.

Они приходили в себя еще долго, лежа рядом на мягкой траве, сжимая друг друга в объятиях, и Элси не хотелось думать о том, что сейчас произошло. Не хотелось анализировать свои чувства. Она знала одно: то, что случилось, было неизбежно. Нельзя предотвратить то, что предотвратить невозможно…

Неожиданно Берт привстал и потянулся за одеждой, отброшенной в спешке. Не глядя на Элси, он передал ей рубашку и шорты.

— Нам уже пора домой, — сказал он, когда они оба оделись.

— Правда, пора?

Элси поймала себя на том, что ей жаль уходить с этой поляны, которая вдруг превратилась в заколдованное место из доброй сказки. Жаль возвращаться в грубую реальность. Именно поэтому она не решалась смотреть на Берта — боялась опять наткнуться на его жесткий холодный взгляд.

— Пора. А то твоя мама начнет беспокоиться.

— Она не начнет беспокоиться. Она знает, что я с тобой. А раз я с тобой, то, по мнению мамы, со мной ничего не случится.

Хотя именно потому, что она была с Бертом, могло случиться все что угодно. И уже случилось… И дело вовсе не в том, что они занимались любовью. Дело в том, что она любила его. По-настоящему. Даже тогда, год назад, когда она сходила с ума по черноволосому красавцу, ее чувство к нему было не таким сильным… и таким безнадежным.

Элси знала, что ей нужен только он, что без него ей не будет счастья. Только рядом с Бертом она себя чувствовала по-настоящему живой. Иногда ей начинало казаться, что в разлуке с ним она просто умрет. А ведь однажды она уже потеряла его… Элси не представляла, что с ней будет, если она потеряет его опять.

— Твоя мама, похоже, относится ко мне не так плохо, как твой отец.

— Да, она не придает значения происхождению человека, — согласилась Элси. — Мама сама в свое время пострадала от сословных предрассудков. Знаешь, она ведь вышла замуж за папу, потому что так решили ее родители. Это был брак по расчету отпрысков двух древнейших родов Стивентона.

— И все же она сумела создать настоящую семью. И она любит Юджина. — В голосе Берта прозвучали интонации, которых Элси раньше не слышала.

— Да. Она полюбила его. «Несмотря ни на что», как она всегда говорит. Видишь ли, отец — человек тяжелый. И очень скрытный. Сблизиться с ним сложно, он предпочитает не демонстрировать свои чувства. — Впрочем, как и ты, Берт Конрой, мысленно добавила Элси.

— А что будет теперь?

— Теперь? — не поняла она.

— Когда твоя мама узнает про его долги.

— Наверное, простит его…

Сердце Элси болезненно сжалось. Пережив восхитительные мгновения близости с Бертом, она как-то забыла истинную причину его появления в Стивентоне. Забыла, какую власть этот человек имеет над ней и над ее семьей.

— Она его любит таким, какой он есть! Вряд ли она питает иллюзии на его счет, — проговорила Элси, может быть, резче, чем следовало.

— А ты?

Она пожала плечами.

— Когда любишь человека, ты принимаешь его всего. Со всеми его недостатками.

Элси подумала, что точно так же приняла бы Берта. Забыла бы даже то, как он обошелся с ней год назад. К тому же в том, что тогда произошло, частично была виновата и она сама. Если бы не стала торопить события, если бы дала ему время узнать ее получше… Полюбить…

Да. Если бы Берт ее любил, она бы смогла пережить что угодно. Простила бы ему все. А впрочем, разве она уже не простила? И разве это не лучшее доказательство того, что она его любит?

А он? Что он чувствует к ней?

— Знаешь, мне кажется, папа вовсе не так уж плохо к тебе относится. Под конец он был даже рад…

— Надо думать! — жестко отрезал Берт.

Элси нахмурилась.

— Что ты хочешь сказать?

— Да ладно, принцесса, неужели ты не понимаешь? Твой отец никогда своего не упустит! Когда до него наконец дошло, какими я располагаю деньгами и сколько мог бы внести в ваш семейный бюджет, он, конечно, смирился с моим «сомнительным» происхождением.

Элси опустила голову, вспомнив, как отец, который с самого начала был против ее брака с Бертом, неожиданно изменил свое мнение на сей счет. И именно в то время он стал тратить деньги, как говорится, не глядя: цветы, шампанское, званые вечера… Только теперь Элси поняла, что это были за деньги. Отец решил, что может жить на широкую ногу в счет того самого брачного контракта, который подписал Берт…

— Сколько ты ему пообещал?

Берт ответил. Сумма была запредельная. Неудивительно, что он поверил, будто ей от него нужны только деньги. Что он считал ее охотницей за богатым мужем. Наверняка решил, что она — достойная дочь своего отца, которая тоже никогда своего не упустит.

— О Господи, Берт… если бы я только знала!..

Эти слова вырвались у Элси помимо воли. Она не хотела ни в чем его убеждать, зная, что это бесполезно.

Берт некоторое время молча смотрел на нее, а потом тряхнул головой и рассмеялся презрительным жестким смехом.

— А знаешь, принцесса, я чуть было не поверил тебе! У тебя это так убедительно получилось…

— Потому что я сказала правду. — Она не смотрела на него и говорила словно бы для себя. — Я ничего не знала, но это многое объясняет. Теперь ясно, почему ты бросил меня…

— Да неужели?

Однако Элси решила продолжать, не обращая внимания на его ехидную реплику:

— Мне непонятно другое: почему ты тогда вообще приехал в церковь?

— Я и сам иногда задаю себе этот вопрос. Может, я просто хотел посмотреть на тебя в последний раз? Посмотреть на твое лицо, вспомнить твое тело, которое дарило мне такое восхитительное наслаждение…

Берт произнес это как-то небрежно, собирая в корзину посуду, и его равнодушие отдалось в сердце Элси пронзительной болью. Она резко поднялась, не в силах больше сидеть рядом с ним.

— Думаешь, я тебе поверю?! Если ты действительно хотел меня так сильно, ты мог бы жениться на мне и… и…

Элси замолчала, наткнувшись на его взгляд.

— …Спать с тобой, когда захочу? Ты это имеешь в виду, моя прекрасная Элси? Признаться, я подумывал об этом. Но потом рассудил, что это было бы слишком просто.

— Слишком просто?

Элси уже ничего не понимала. Он же сам говорил, что собирался на ней жениться и тем самым наказать ее, но в последний момент передумал! А теперь получается, что он с самого начала не хотел, чтобы она стала его женой.