Почти каждый день на закате Рита выходила на веранду и выпивала баночку «Red Bull», разглядывая загадочный сарай и припозднившихся серферов. Ужинали после восьми. Рита забыла, что такое диета и ограничения. Работа и спорт моментально сжигали все лишние калории. В ресторанах засиживались за полночь, потом совершали традиционный променад по набережной, а иногда, не в силах расстаться, до утра болтали, сидя на веранде у Че.

Обсуждали знакомых, вспоминали веселые истории, чувствовали себя счастливыми, вдыхая морской воздух и прислушиваясь к шуму волн. Рита не переставала благодарить случай, который свел ее с этими людьми, когда она была в отчаянии и растерянности. Единственное, что омрачало Ритину жизнь, было ее собственное вранье.

Ребята всегда были настоящими джентльменами по отношению к ней: не расспрашивали о прошлом, не мучили ненужными деталями собственной жизни. Они близко сдружились, но смогли удержаться и не переступить грань внутреннего пространства, оставив тяжелые воспоминания позади. Не считая случая с Симон, ничто не портило их счастливой безоблачной жизни. Что будет теперь? Рита ненавидела прощаться!

Когда она переступила порог своей квартиры, то, как ни старалась, не смогла сдержать слез. В страхе быть услышанной, Рита плотно закрыла дверь с веранды и занавесила окна.

Она долго плакала, уткнувшись лицом в подушку, упиваясь жалостью к себе. Плакала по беззаботной жизни, которая скоро останется позади. Плакала по своему будущему. Плакала из-за австралийских акул, которых уже успела возненавидеть, из-за Власова, который оказался совершенно другим, не таким, каким она его представляла. Не то что хуже, но совершенно непредсказуемым, неуравновешенным и крайне странным типом. Рита еще многого не могла понять. Было несметное количество вопросов, ответы на которые было невозможно получить.

С трудом успокоившись, Рита начала собирать вещи, сложила только те, с которыми приехала, остальные ей больше не понадобятся. Такой гардероб в городе не нужен.

С любовью разложив несколько фотографий между страницами книги, Рита на секунду засомневалась в необходимости своего отъезда. Нужно было поступить иначе: устроить прощальную вечеринку, сделать еще кучу фотографий в обнимку с Фиделем и Че, обменяться телефонами с другими ребятами.

С другой стороны, необходимые координаты Рита давно занесла в свою записную книжку, а остальные (как показывала лагерная практика) никогда не напишут и не позвонят. Бывшие лучшие друзья, приобретенные во время каникул, стирались из памяти, как загар, с каждым купанием становящийся все менее заметным.

Приняв решение уехать, Рита старалась не задумываться, чтобы его не поменять. Ситуация складывалась так, что в отношениях с Власовым была необходима пауза. Время на перегруппировку. Нельзя было проявлять слишком явную инициативу: такое поведение могло его отпугнуть. Нужно было дать ему время поразмыслить, заскучать по ней.

Рите очень хотелось увидеть маму, встретиться с Лялей, почувствовать твердую почву под ногами. Иначе Австралию ей было не вынести.

Рита действительно очень устала за последние несколько дней. Сказалось сильное напряжение, накопившееся за время сафари. Ожидание письма, разговор с женой принца — все это отняло у Риты последние остатки сил.

А самое главное, она так устала не пускать его в свои мысли.

Тревога и непреодолимая страсть снова поселились в Ритиной душе.

Рита внимательно посмотрела на свое отражение. Как мало надо женщине, чтобы стереть признаки счастья с лица. Всего один мужчина.

Рита сполоснула лицо прохладной водой. Два мужчины. Сколько еще ей предстоит в борьбе за австралийского денди? И чем закончится следующая безумная поездка?

Рита вышла на улицу, ей захотелось прогуляться и попрощаться с Дахабом.

В квартире Че уютно горела настольная лампа, просвечивая мягким светом сквозь светлые занавески. Как все это было знакомо, Ритино сердце болезненно защемило. Нет, так нельзя. Все проходит, и этот период беззаботного существования подошел к концу.

Перебравшись через перила, Рита угодила прямо в объятия Фредерика, хозяина дома.

Ей нечего было бояться, квартира оплачена до конца месяца, но все же Рита на секунду замялась, чувствуя неловкость. Фредерик был немолодым лысеющим голландцем, с волосами, собранными в крысиный хвостик на затылке. Он был бывшим серфером, поселившимся в Дахабе около семи лет назад. Фредерик, как ни странно, сумел построить дом, разделил его на квартиры и стал сдавать иностранцам. Не такая уж плохая участь, учитывая, что его молодость прошла на Ямайке под музыку Боба Марли вблизи от конопляных плантаций. Для Риты до сих пор оставалось загадкой, как он сумел освоить серфинг в своем тогдашнем состоянии и даже завоевать несколько наград. Наверное, остальные участники просто забыли принять участие в турнире.

Жильцы любили Фредерика, хотя он и был старым болтливым чудаком. Годы растаманства давали о себе знать. Фредерик всегда рассказывал одни и те же истории, заливаясь громким смехом над собственными шутками.

— Фредерик. — Рита расплылась в широкой улыбке.

— Привет. — Фредерик с радостью выпустил два огромных баула из своих рук. — Фу! — Он вытер лоб и с готовностью выудил из кармана измятую пачку сигарет. Они по-дахабски смачно закурили и одновременно выпустили две густые струйки дыма, которые неторопливо рассеялись в воздухе над их головами.

В духоте приближающегося вечера не было даже намека на дуновение ветерка. В Дахабе становилось все жарче. Иногда Рите казалось, что кто-то прикрыл деревню огромным перевернутым стаканом, который не давал ветру пробраться внутрь и развеять сухой африканский воздух.

Рита пожурила себя за невоспитанность. Она частенько избегала Фредерика из-за его неуемной разговорчивости, но все же он был единственным человеком, который с энтузиазмом воспринимал ее корявый английский язык.

Рита собралась с силами и сообщила о завтрашнем возвращении домой. Потом последовало бурное обсуждение морского сафари, обмен впечатлениями, очередной рассказ про Ямайку, не совсем понятый Ритой, но принятый на ура.

— Освобождаю сарай. — Фредерик беззаботно пнул один из мешков под ногами. — Арендаторы съехали, хочу привести сарай в порядок и сделать там прокат водных лыж. — Фредерик гордо стряхнул пепел прямо себе на босые ноги. Он принципиально разгуливал повсюду без обуви.

— Арендаторы? — Рита не поверила своим ушам. — Ты смог сдать свой сарай на пляже?

— Да, — Фредерик невозмутимо пожал плечами, — двое сумасшедших парней сняли его на все лето.

— А я так боялась! Думала, там привидения! — Рита истерично расхохоталась. — Я заставляла Че и Фиделя ходить со мной на разведку! Там же внутри один хлам?

— Да, — с готовностью подтвердил Фредерик, — один хлам, куча старья. — Он жестом указал на мешки, которые собирался перенести в дом. — Не знаю, сколько накопилось за семь лет. — Он сокрушенно покачал головой. — А запах, если бы ты понюхала, как там пахнет. — Фредерик демонстративно втянул носом воздух: — Фу, ужас!

— Как же ты смог его сдать? — Рита не могла поверить в реальность сделки, зная невысокие здешние цены на жилье. Как кто-то мог захотеть жить в подобном месте?

— Они хотели хранить там доски, чтобы не таскать их через весь город. — Фредерик повернулся и махнул рукой в сторону пляжа. — Можно с ума сойти, если каждый день таскать парашюты и доски через весь город.

Рита улыбнулась. Ей стало жутко смешно. Она вспомнила свои ночные похождения с Серегой. Панику, которую она посеяла среди местных, рассказывая байки про привидения в сарае на пляже. Кошмар!

— Ну, удачи с прокатом. — Они сердечно обнялись. — Ключ утром оставлю в почтовом ящике.

Как только Фредерик отошел на несколько шагов, Рита с облегчением выкинула недокуренную вонючую сигарету в траву.

Фредерик обернулся, его плечи опустились под тяжестью мешков, а испещренное морщинами лицо расплылось в хитрой улыбке. Он походил на старого пирата, навеки осевшего на суше, вблизи своих продырявленных кораблей. Он посмотрел на Риту и хрипло гаркнул: