— Считаю, что для укрепления власти в Новгороде нам нужна одна маленькая победоносная война. Тогда в нас поверят новгородцы и окружающие племена.

— А будет ли эта война победоносной? Каганат — серьезный противник!

— Постараемся с Коршем привезти с собой победу!

— Ну что ж… Тогда пусть вам помогает Перун!

Корш с сияющим лицом вскочил со стула, почти выкрикнул:

— Завтра же выгоню с мерянской земли всех хазарских сборщиков дани!

Через два месяца объединенное войско новгородцев, мерян и чуди отправилось к реке Оке. Стояли погожие солнечные дни. Лес неистовствовал в буйных красках золотой осени. От багрово-желтого цвета пестрило в глазах. Настроение у войска было боевое.

— У нас почитай каждый мужик взялся за оружие и пошел на хазара! — бахвалился Корш, гарцуя на белом скакуне. — Ненависть к поработителям сидит в печенках всех мерян. Еще бы: пришли неизвестно откуда, вера у них черт, знает какая, а — командуют! Нет, мое войско будет биться на смерть, но не отступит!

Олег выпросил у Рюрика к себе заместителем Вольника, человека, хорошо знающего лес, умного и наблюдательного. Обратился к нему:

— Вон Корш рвется в бой. Как ты думаешь, этого достаточного, чтобы победить хазар?

Тот подумал, ответил:

— Хазары — умелые воины, полководцы у них одер живали победы не только над полудикими племенами, но и над арабами. А арабы завоевали полмира. Так что я бы особо не похвалялся, а подумал над тем, как обмануть, обвести вокруг пальца хитрого и изворотливого противника.

Корш прикусил язык, отъехал в сторонку. Но долго сердиться он не мог, снова пристроился сбоку, проговорил задумчиво:

— Тогда устроим хазарам ловушку в лесу…

— Ты думаешь, у них полководцы дураки и не пошлют воинов в окрестные леса? — снова возразил Воль-пик. — Обшарят все вокруг, у них разведка поставлена на широкую ногу.

Корш рассмеялся вымученно:

— Тогда на коня — и в лоб!

— Там посмотрим, — ответил Олег, улыбнувшись. Корш все равно ему нравился.

Подошли к реке Протва. Разведчики доложили: большие силы хазар идут навстречу. На коротком военном совете решили через реку не переправляться, ждать на берегу, а возможно, и бой дать в этом месте, потому что по обоим берегам простирались обширные луга.

Хазары вывалились из леса после обеда. Здесь были и конные, и пешие подразделения. Пестрота одежд воинов была удивительной, кажется, не было племени на земле, какого бы не привели с собой хазары. Тут были и мадьяры, и касоги, и яссы, и вятичи, и северяне, и поляне, и эрзя, и мокша… Сами хазары на откормленных конях важно проезжали вдоль берега в богатых кафтанах из шелка, в шапках с перьями, снисходительно поглядывали в сторону противника.

Олег наблюдал за этой картиной, и сердце его тревожно сжималось. Он видел, что враг силен и хорошо вооружен, по численности он превосходил объединенные силы новгородцев и мерян. Притом основу хазарского войска составляли головорезы, которых каган бросал из одного сражения в другое, из одной войны в другую. Как бы не получилось как в поговорке: пришли за шерстью, а вернулись стриженными.

Подошел Корш. Олег поделился с ним сомнениями.

— Не думал, что хазары приведут такую силу, — откровенно сказал он. — Ввязываться в битву лоб в лоб нам невыгодно. Надо что-то срочно придумать необычное, что бы сбило с толка противника и заставило расстроить ряды, смешаться, растеряться или что-то вроде этого…

Корш тотчас встрепенулся:

— А что, если ударить ночью?

Олег подумал: ночи в последнее время стояли светлые — лунные, звездные, как говорится, можно иголки собирать…

— А что ж, мысль неплохая, — ответил он. — Только тут есть опасность перемешивания войск, в темноте свои могут рубить своих. Поэтому редко кто решается на ночной бой.

— А мы прикажем всем воинам одеть на голову белые платки! — воскликнул Корш, довольный своими придумками. — Вблизи вполне различимый знак!

— Молодец! — стукнул его по плечу Олег. — Так и сделаем! Иди к соплеменникам, готовь их к сражению!

Поздним вечером на обоих берегах реки зажглись многочисленные костры, воины готовили себе ужин. С наступлением темноты оба лагеря затихли, погрузившись во тьму. Только в небе светила полная луна да искрились высокие звезды.

Олег ждал предутренних часов, когда сон человека бывает особенно глубоким. Наконец приказал выдвигаться вперед. Молча, ползком воины приблизились к воде. Здесь они замерли, ожидая сигнала. Было тихо, только ухнул пару раз филин, да и тот смолк, видимо не желая тревожить тишину.

Но вот Олег зажег стрелу и выпустил над собой. Тотчас плотная толпа воинов поднялась и — молча, напористо — устремилась в воду. Река в этом месте была неглубокой, по пояс, поэтому передние воины быстро оказались на том берегу. Послышались крики, звон мечей, на всем противоположном берегу завязались отдельные схватки. По доносившемуся шуму Олег определил, что и par нападения не ожидал, что он в растерянности, серьезного сопротивления не оказывает, и сердце его от предвкушения победного исхода радостно забилось. Он перешел реку, по пологому берегу побежал в гущу столкновений.

Он обогнал несколько человек с белыми повязками на голове, миновал группы яростно сражавшихся воинов и, наконец, напал на здоровенного хазара. Тот, как видно, только что расправился с воином из его отряда и с рычанием устремился на Олега. С трудом отбив нападение, Олег сам перешел в наступление, нанося удар за ударом. Но хазар оказался не только могучего сложения, но и мастерски владел мечом. Скоро Олегу пришлось пятиться, нырять и уклоняться вправо и влево. Несмотря на это, положение его было угрожающим, он чувствовал, что хазарин одолевает. Но тут враг неожиданно обо что-то споткнулся и на короткое мгновенье потерял равновесие. Этого было достаточно, чтобы Олег сделал короткий выпад вперед и ткнул острием меча в его подреберье. Хазарин из последних сил бросился на него, но Олег увернулся, и противник упал лицом вниз. Тело его задрожало, согнулось, а потом он затих. «Великий был воин!» — подумал Олег, стоя над ним, а потом бросился в самую гущу схватки…

Врага гнали до самых лесов, где он рассеялся; преследовать в непролазных чащах не было смысла. Победителям достался богатый обоз, гурт скота и много пленных.

Усталый, но в приподнятом настроении возвращался Олег к берегу реки. И тут увидел Корша, лежавшего на белом плаще. Плащ был в крови. Олег метнулся к нему:

— Корш, брат, как же так? Куда тебя ранило?

Тот взглянул на него страдальческими глазами, с трудом разлепил спекшиеся губы, произнес хрипло:

— Пикой в живот… Не увидел в темноте… Не жить мне…

— Глупости говоришь! Сейчас мы тебя вылечим! Лекарь! Где лекарь? Какого черта стоите, как истуканы! Быстро мне лекаря!

При войске состояли лекари-травники, они порой творили чудеса. Олег хотел верить в чудеса.

Явился лекарь, спокойный, долговязый мужчина, равнодушно посмотрел на раненого, ответил медлительным голосом:

— Ему уж не помочь. Он безнадежный.

Олега взорвало. Он вскочил, схватил тщедушного человека за грудки, стал трясти, выговаривая ему в лицо свистящим шепотом:

— Как ты смеешь говорить такое живому человеку? Понимаешь, ты — лекарь! Ты должен до конца бороться за жизнь любого воина! А тут перед тобой лежит князь! И ты ему посмел сказать такие слова!

— Но он и вправду безнадежный, — заикаясь, ответил лекарь, всерьез напуганный вспышкой гнева Олега.

— Лечи всеми своими лекарствами, — толкнул его князь к Коршу. — Живо! Не то голову срублю!

Лекарь склонился над Коршем, приложился ухом к его груди. Потом повернулся и сказал плачущим голосом:

— Что хотите со мной делайте, но он уже мертв…

Олега будто холодом обдало. Он медленно подошел и склонился на колени перед князем. Лицо его было спокойно и отстраненно, будто он что-то знал такое, чего не знали окружающие. Олег никогда в жизни не плакал, но тут нечаянная слеза покатилась по его щеке. Он поцеловал своего друга в лоб и ушел, не оглядываясь…