Ева села на кровать и попыталась расслабиться, хотя во всей ее позе чувствовалась бьющая через край энергия. Сейчас она выглядела намного крупнее, чем в университете, а самое главное — намного сильнее. Разумеется, это не означало, что она была крупной женщиной. Она просто казалась очень сильной и волевой, в особенности по сравнению с Кэсси, которая так и осталась изящной, хрупкой и необычайно элегантной. Да и кожа ее была слишком бледной по сравнению с загоревшей под солнцем Юго-Восточной Азии кожей Евы.
Но самое главное — глаза Евы сверкали неукротимой энергией, как бы освещая своим светом правильные черты ее лица. Общую картину завершали в меру полные губы, с трудом скрывающие кроющуюся в душе страсть. Что касается ее утонченности и уверенности в себе, то они были выше всяких похвал. Неужели она так легко и беззаботно провела все эти годы? Неужели у нее не было никаких проблем, никаких волнений, никаких разочарований? Кэсси никак не могла понять этого. Либо ей крупно повезло в жизни, либо удавалось легко и просто преодолевать жизненные трудности. Нет, дело не в этом, подумала она. Ева не из тех, кто легковесно относится к жизни. Здесь что-то другое. Есть какая-то сила, которая помогает ей благополучно решать все свои проблемы. А ее самоуверенный взгляд? Нет, это не скромность или застенчивость. Это просто самоконтроль. Даже в самые разгульные студенческие годы Ева старалась держать себя в руках и не поддаваться эмоциям. Она всегда была наблюдательной, любознательной и никогда не теряла чувства здравого смысла.
В это же время Ева изучающе смотрела на подругу, тщательно расчесывавшую волосы. Невозможно было не заметить, что она похорошела за эти годы, стала более женственной, более легкой и даже кокетливо-беззаботной. И что удивительно — все эти черты делали ее по-своему красивой и привлекательной. Ее лицо было умиротворенно-спокойным, обаятельным и необычайно миловидным. Это была пугающая женская красота, способная покорять мужчин не столько своей добротой, сколько внутренним очарованием. Замечательный баланс того и другого. И все же в ее облике появились новые черты. Она словно сошла с обложки супермодного журнала. В ней было нечто такое, что убеждало наблюдателей в ее артистичности и рафинированности. Даже в ее взгляде появилось что-то новое, чего не было в университетские годы.
Обе женщины радостно улыбнулись друг другу в зеркале.
Ева не выдержала и заговорила первой.
— И чем же ты сейчас занимаешься? — поинтересовалась она. — Все еще в Сити?
— Да, но я давно сменила работу. Я уже не захватываю другие компании. Сейчас занимаюсь рискованными капиталовложениями. — Ее голос был по-прежнему высоким, мягким и певучим, в отличие от низкого, грубоватого голоса Евы; она произносила слова твердо, с карибским акцентом.
— Венчурный капитал, гм. Какой же именно, если не секрет?
— Да какой угодно и где угодно, — уклончиво пояснила Кэсси. — Но исключительно тот, который подвержен определенному риску. Короче говоря, всякие рискованные операции — в Восточной Европе, например, биотехнологии и многое другое.
— И тебе нравится все это?
— Да, очень. Это сложнейшая интеллектуальная игра. Здесь необходимо терпение, сосредоточенность и хладнокровие. К тому же это необыкновенно волнующая деятельность. Каждого подстерегает масса неожиданностей. Обычная рутина здесь не проходит. Из общего количества сделок удачными можно назвать лишь незначительную часть.
— Как же ты зарабатываешь деньги в таком случае?
— Ну, если сделка удачная, то и вознаграждение весьма приличное. Порой наши капиталы увеличиваются раза в четыре, а то и больше.
— Значит, дела идут неплохо?
— Не совсем плохо, скажем так.
— Странно, — подытожила Ева. — Никогда не думала, что ты будешь заниматься чем-то подобным.
— Да? Почему?
— Ну, ты же говоришь, что тут нужны терпение и здравый смысл. А именно этих качеств тебе не хватало в студенческие годы.
Кэсси довольно рассмеялась.
— Да, ты права. Именно поэтому мне нравится заниматься рискованными операциями. Понимаешь, это своего рода вызов судьбе. Приходится постоянно совершенствоваться. — Сделав паузу, она решительно сменила тему: — Боже мой, неужели ты действительно провела на Востоке все эти восемь лет? Чем ты там занималась?
— О, даже не знаю, с чего начать. Собственно говоря, ничем особо не занималась в общепринятом смысле. Много путешествовала. Таиланд, Гонконг, Вьетнам, Камбоджа, Лаос. И везде обучала местных детей английскому. Я просто жила, вот и все. Понимаешь? Для меня это тоже был своеобразный вызов судьбе. Не думай, что во всех этих странах жизнь легка и безоблачна, но я все равно была счастлива. Жить собственным трудом — вещь необыкновенно приятная. У меня там ни друзей, ни спонсоров. Все приходилось делать самой и рассчитывать только на свои силы. Там можно строить жизнь по собственному разумению. — Она замолчала и слегка пожала плечами. — Все было замечательно, но это, как говорится, к протоколу не пришьешь.
— А что же сейчас?
— Не знаю. Осмотрюсь немного. Может быть, подвернется что-нибудь подходящее.
Кэсси внимательнее присмотрелась к подруге; та вдруг показалась ей удивительно беспомощной и даже слегка растерянной.
Ева обеспокоенно взглянула на часы.
— Тебе уже пора, не так ли? Не стану тебя задерживать, а то ты опоздаешь на ужин.
— Господи, да. — Кэсси порывисто вскочила на ноги. — Какая жалость.
— Хороший клиент? — полюбопытствовала Ева с нарочитым равнодушием.
— Понятия не имею, — откровенно призналась подруга. — Никогда не видела его раньше. Ужин устроил мой босс, ему кто-то посоветовал связаться с этим клиентом еще на прошлой неделе. Кстати, он занимается венчурными капиталовложениями в Юго-Восточной Азии, и нам бы очень хотелось добраться до этого многообещающего региона.
— А как зовут клиента?
— Роби Фрейзер.
Ева хитро ухмыльнулась.
— В таком случае ты не пожалеешь, что потратила на него этот вечер.
— Правда? Ты что, знакома с ним?
— Нет, не знакома, но наслышана о нем. В Гонконге просто невозможно найти газету, в которой бы не было его фотографии или рассказа о его приключениях.
— И что же?
— Я знаю только то, что у женщин он пользуется дурной славой. Красив, очарователен, самонадеян. Чудный любовник, кстати сказать, хотя, конечно, отъявленный мерзавец.
— Неужели? Скажи мне, ради Бога, откуда ты знаешь о нем так много? Ты правда раньше никогда не встречалась с ним?
Ева снисходительно улыбнулась.
— Абсолютно. В Гонконге слухи распространяются со скоростью звука. О нем знает весь город, поэтому вовсе не обязательно специально интересоваться его личной жизнью.
— А что еще ты можешь рассказать о нем?
— Это, к сожалению, все, что я знаю. Мне известна лишь его репутация у женщин да еще то, что он весьма удачливый предприниматель, обладающий состоянием в несколько миллионов фунтов, а может, и целого миллиарда. А все остальное, полагаю, ты выяснишь у него сама.
— Именно это я и намерена сделать.
Кэсси проводила Еву до двери, а потом быстро собралась и отправилась на встречу с Роби Фрейзером. Для нее это был один из многих деловых ужинов, к которым она привыкла за долгие годы. Просто этот клиент, возможно, был более богатым, чем все остальные, но больше ничто не выделяло его из общего ряда. И если она будет вести себя с ним более осмотрительно, то только потому, что Ева предупредила ее о его специфическом отношении к женщинам.
Роби Фрейзер и Джон Ричардсон, босс Кэсси, уже поджидали ее в ресторане «Рейкс», что в Южном Кенсингтоне. Она уверенно вошла в огромный зал ресторана, окунувшись в монотонный шум разговоров и почувствовав на себе оценивающие взгляды красиво одетых женщин.
Фрейзер и Ричардсон дружно вскочили, когда она подошла к их столику. Улыбнувшись боссу, Кэсси решительно протянула руку Фрейзеру и окинула его придирчивым взглядом. Около сорока, прекрасной наружности, коротко стриженные густые темные волосы, высокий ровный лоб, но при этом слегка хитроватые глаза, наполовину прикрытые густыми длинными ресницами. Особое внимание приковывал к себе его рот. Он был соблазнительно мягким, слегка ироничным и по-восточному четко очерченным, почти женственным в своей чувственности.