— Нет. Мы не могли иметь собственных детей и только поэтому взяли приемных. Но они так и не сумели к нам привыкнуть.

Когда Скэнлон вышел из спальни, он заметил в прихожей группу людей. Поодаль от них стоял Джордж Харрис и потягивал пиво.

— Все нормально? — спросил Харрис.

— Да, — ответил Скэнлон, разглядывая женщину, стоявшую в кухне. Она пила пиво и болтала с мужчиной в шоферской ливрее.

— Что ты думаешь о Мэри Энн? — поинтересовался Харрис.

— В ней есть нечто такое, от чего делается не по себе.

— Она хорошая женщина, Лу. — Харрис криво улыбнулся.

— Я не сомневаюсь в этом, Джордж.

Любительница пива в кухне разразилась смехом.

Скэнлон обратился к Харрису:

— Давай лучше выйдем отсюда.

Летняя прохлада подействовала на Скэнлона освежающе. Он стал рассматривать дома квартала, восхищаясь архитектурными достоинствами. Фасады украшали трехстворчатые продолговатые окна и колонны в античном стиле. Высокие двери, отделанные ажурными железными решетками. По крыльцу дома Галлахеров тянулся поток людей, приносивших продукты.

— Ты что-нибудь нашел? — спросил Харрис.

— Здесь куча подводных камней, и я даже не могу предположить, чем все это закончится.

— Как ты думаешь, есть какая-то связь между убийствами?

— Я не знаю, что и думать, но ведь не обязательно должна быть связь. Я опросил всех полицейских нашего участка и большинство в Четырнадцатом. Ни один из них ничего не знает о его личной жизни.

— Я хотел бы сам переговорить с каждым из них.

— Лу, они скорее все расскажут мне, нежели тебе.

Скэнлон задумчиво посмотрел на Харриса и поинтересовался:

— Как ты думаешь, у Джо была связь с какой-нибудь женщиной из вашего участка?

— Все может быть, но я ничего такого не слышал. Даже если что-нибудь и было, мы об этом никогда не узнаем. Галлахер всегда мог воспользоваться своим положением, ведь он был начальником.

Хиггинс сидела и печатала отчет о необычных обстоятельствах двойного убийства на территории 19-го участка, когда в комнату бригады вошел Скэнлон.

— Ответь, пожалуйста, смогла бы ты сначала взять двоих приемных детей, а потом вернуть их обратно? — спросил он.

— Ни за что. Я люблю детей. Может быть, это единственная моя слабость, — сказала она, поднимая голову от машинки.

Скэнлон устало прошел к себе в кабинет и позвонил в 19-й участок. У Джека Фейбла не было ничего нового по делу. Из больницы сообщили, что Линда и Андреа Циммерман выписались. Он нашел визитную карточку Линды и набрал ее номер. Никто не ответил. В кабинете Стэнли Циммермана тоже. Он взял ручку и в задумчивости стал записывать свои предположения по поводу убийства. Он был уверен, что между этими убийствами была какая-то связь.

Броуди заглянул в кабинет и сказал:

— Лу, у нас сообщение о перестрелке на углу Кент и Франклин-стрит.

Скэнлон очнулся от своих дум, зашел в дежурку и увидел, что все детективы обступили приемник, внимательно слушая сообщение:

«К нам поступают сообщения о стрельбе в районе Кент-стрит. Стреляющий — мужчина, белый, плотного телосложения, в белых брюках, белой футболке и коричневом пиджаке. Подразделения, ответьте на вызов».

«Сержант Девяносто третьего советует не включать сирену».

«Принято, сирены не включать. Рекомендация сержанта из Девяносто третьего».

Прорвалось еще одно сообщение:

«Джордж Хенри из центра города. Мы его видим, он идет на восток по Кент-стрит».

Радио замолчало.

Детективы недоуменно переглядывались, в комнате воцарилась напряженная тишина. Радио молчало, но это говорило о многом.

«Девяносто третий, доложите в Центр об обстановке».

Ответа от патрулей не последовало.

«Девяносто третий, доложите обстановку. Нужна ли помощь?»

Еле различимый голос прорвался сквозь эфир:

«Центр, это сержант из Девяносто третьего. Все нормально. Отзовите всех».

«Что происходит?»

«Мы изучили обстановку. Будем окружать и брать его».

«Принято, сержант».

Скэнлон в гневе пнул ногой стол.

— Сволочь. Только этого нам не хватало.

Он резко повернулся и бросился в свой кабинет. Последнее сообщение патрульного сержанта сказало ему все: сейчас привезут уличного бандита. Через десять минут. Он быстро позвонил Линде. Она не ответила. Скэнлон набрал номер Салли де Несто и оставил на автоответчике сообщение, что будет рад увидеться с нею сегодня вечером. Глядя на телефон, он подумал, что общество людей превращается в общество автоматов.

Через девять минут он услышал возню в дежурке. Какой-то пьяный голос орал:

— Уберите руки! Пошли все к черту!

Скэнлон неторопливо вошел в дежурку. Сержант и пятеро полицейских пытались затащить туда пьяного мужчину. Детективы прекрасно знали свои обязанности, кто-то усаживал пьяного, другие готовили пишущую машинку и все остальное.

Сержант Макнамара подошел к Скэнлону.

— Лу, его зовут Макмахон. Он работает в Сорок девятом.

Оглянувшись, сержант доверительно шепнул:

— Его дядя командует участком в Бронксе.

— Сколько выстрелов он сделал?

— Шесть, — ответил сержант.

— Как ты думаешь, мы можем представить это как неосторожное обращение с оружием? — спросил Скэнлон, понизив голос.

— Неосторожное обращение с оружием? Если бы только ты видел, чего он натворил. Служба безопасности уже на месте. Они все тщательно проверяют.

Скэнлон кивнул в сторону парня и сказал:

— Успокойте его.

Он пошел в свой кабинет. Хиггинс с лукавой улыбкой наблюдала за происходящим.

— Глядя на вас, я вспомнила Барышникова, грациозно прыгающего по сцене.

— Что вы имеете в виду, детектив Хиггинс?

В кабинет заглянул Макнамара.

— Лу, шеф Макмахон на проводе.

Скэнлон переключил связь.

— Алло, шеф?

— Как я понимаю, вы задержали моего родственника? — произнес басовитый уверенный голос.

— Да. Он здесь.

— Что случилось?

— Он, вероятно, решил поиграть в супермена, выпустил шесть пуль.

Рассказывая, Скэнлон отыскал телефонный справочник полицейского управления, быстро пролистал и обнаружил, что Джозеф Макмахон родился в феврале 1927 года, а в полиции работает с июня 46-го. Он быстро подсчитал, что Макмахону сейчас пятьдесят девять.

— Можно ли что-нибудь предпринять? — послышалось в трубке.

— Я не уверен. Все зависит от последствий его выходки. Если он никого не убил и не ранил…

— Я буду очень признателен вам, если удастся что-нибудь сделать, — сказал Макмахон.

— Я попытаюсь.

Потом позвонил Фрэнки Ланго из районного отдела служебных расследований. Он тоже интересовался, можно ли что-либо предпринять, и заверял, что будет очень признателен. Третьим был дежурный капитан, который приказал Скэнлону разобраться и доложить о результатах своего расследования.

Скэнлон решил позвонить знакомому офицеру в 49-й участок, чтобы узнать, что за тип этот Макмахон.

— Когда он трезвый, он просто джентльмен. Но когда он, не дай Бог, напьется, то становится невыносим.

Примерно через час позвонили из службы безопасности и сообщили, что следователи оценили ущерб, нанесенный пальбой Макмахона. Убитых и раненых нет, больших повреждений не обнаружено. Скэнлон поблагодарил сержанта и пошел в дежурку. Задержанный поник в кресле и бормотал:

— У, Служба гребаная!

Скэнлон остановился перед ним и посмотрел в его пьяные глаза.

— Чо уставился? — сказал Макмахон заплетающимся языком.

— Хочу посмотреть на тебя. Никогда не встречал такого придурка.

— Сам ты придурок, грязный лейтенант. Ты не смеешь указывать мне.

Скэнлон сел в кресло и сказал:

— Да, я грязный лейтенант, от которого зависит твоя дальнейшая судьба.

— Я ничего не делал. Вызовите мне защитника.

Скэнлон рассмеялся в пьяную рожу.

— Ничего не делал? Сейчас я тебе перечислю твои выходки. Ты шесть раз выпалил из своего пистолета. Рядом находились ни в чем не повинные люди. Таким образом, ты создал обстановку повышенной опасности для окружающих. В общем, это тянет на уголовное дело.