— Ты сказал ему, что сомневаешься?

— Конечно, да только Мойлан ко мне относится как к куску дерьма на ботинке. А тут еще американец встрял, талдычит, что Эвери выдержал испытание. А я не уверен.

— Мойлан парень самостоятельный. И всегда был такой. Дикарь. Одиночка, — рассуждал О’Греди. — Многих настроил против себя в старые времена. Но тогда был хорош и теперь неплох, когда занялся нашими капиталами.

Гроган ничего не сказал, но отметил, как расцвела ферма с тех пор, как он работал на конюшне. Тогда она переживала трудные времена, ей грозило банкротство, пока О’Греди не получил доступ к доходным операциям Мойлана по отмывке денег. Дэнни догадывался, что крестный отец Временного совета ИРА извлекает из них немалую пользу.

— Чего ты взъелся на Эвери, в самом деле? — спросил О’Греди.

— Кроме того, что он англичанин? — саркастически хмыкнул Гроган.

— Ирландец из Ливерпуля, — поправил его собеседник. — Это разница.

— Еще я все думаю о его знакомстве с девчонкой О’Мелли. Она училась на кулинарных курсах, и он тут как раз подвернулся. Я помню, она говорила, что сама все затеяла, но кто знает. Тогда она только недавно приехала из провинции, а там состояла в ячейке Мойлана. Откуда известно, что англичане не следили за ней и не подослали Эвери?

— Это старая история, Дэнни. Мы все тысячу раз проверили, прежде чем привлечь его в первый раз. Джерри Фокс в свое время провел полное расследование. И разве до случая с О’Флаэрти был хоть один арест или что-то такое, что можно как-то связать с Эвери?

От холодного осеннего ветра у Грогана начинался насморк, он вытер нос кулаком.

— Ничего нельзя сказать, мистер О’Греди. Эвери был просто пешкой при подготовке операций. Одни проваливались, другие имели большой успех. Но ему никогда не говорили о том, что происходит. Англичане здорово навострились играть в разведку со времен средних веков, они не собираются открывать нам свои карты. — Он снова посмотрел на жеребенка. — За те несколько месяцев, пока мы поставим на место новых людей, Эвери придется делать для нас гораздо больше, чем раньше. Это опасно.

О’Греди кивнул, подтверждая, что понимает сомнения Грогана. Может быть, парень плохо воспитан и грамоте не обучен, но он не дурак.

— Однако, Дэнни, мы же не можем просто взять и свернуть операции в Англии и в Европе. Что нам делать, по-твоему?

— У нас есть досье на Эвери?

— Конечно. Фокс составлял.

— Дайте мне посмотреть, мистер О’Греди, еще раз проверить.

Большой Том О’Греди знал, что Гроган о Фоксе невысокого мнения.

— Я поговорю с членами Совета, ладно?

— По-моему, это разумно. А еще я бы прицепил к нему хвост, особенно на следующей неделе, когда он отправится в Амстердам. Если ему надо встретиться с кем-то тайком от нас, он постарается провернуть это именно там — идеальный случай.

Не в первый раз О’Греди признал, что ход рассуждений и действия Грогана свидетельствуют о его незаурядном уме.

— Скажи-ка мне, Дэнни, ты в самом деле подозреваешь Эвери или тебе по личным причинам хочется доказать, что Мойлан ошибся?

Тонкие красные губы Грогана растянулись в улыбке, но он не ответил.

О’Греди, довольный, что годы не притупили его проницательности, кивнул в сторону Ясного Месяца.

— Хочешь попробовать?

И Гроган на целый час напрочь забыл и о Коне Мойлане, и о Максе Эвери, ибо осуществились его детские мечты.

С огромным чувством облегчения Эвери приехал в аэропорт Хитроу, чтобы лететь в Амстердам.

Десять дней, прошедших с момента звонка Хенка Вергеера, казались ему самыми долгими в жизни. Он не мог сосредоточиться на делах и работал только со списком заказов, переданным Лу Корриганом.

На пятый день в офис звонил кто-то из строительной фирмы Мойлана, интересовался долгосрочной арендой парка автомобилей. Ирландец, как обещал, сделал первый ход, и Эвери не видел возможности уклониться от игры. Он поручил оформление сделки Флойду, к огромному удовольствию и удивлению менеджера, — такие крупные контракты босс обычно заключал сам.

— Что с вами, Макс? — спросил он.

— Ты справишься. Я немного устал. Бессонница, вот и все.

Эвери почти не солгал. Он все чаще не спал по ночам. Тихонько выходил из спальни, стараясь не разбудить Мегги и малыша, со стаканом виски в руках смотрел бесконечные программы телевизионных новостей, рассказывающие о событиях в далеком Персидском заливе.

Но понимал их только наполовину. Мысли его занимало будущее. Он снова и снова представлял себе Мегги и себя самого бредущими по залитому солнцем австралийскому пляжу. Впереди с радостным смехом, оглядываясь на них, мчится на серфе по океанским волнам подросший, загорелый мальчишка, который никогда в жизни не сталкивался с предательством и насилием, ставшими неотъемлемой частью жизни его отца.

В конце концов, когда не надо будет таиться, он сможет жениться на Мегги, и между ними воцарится полное согласие. Исчезнет бесконечный страх ожидания, что одно неосторожное слово или поступок приведут к неизбежному следствию, часто являющемуся в ночных кошмарах: он услышит стук в дверь, откроет, увидит террориста в маске и получит пулю в лоб.

Новая жизнь. Теперь уже скоро.

Хотя Эвери приехал в аэропорт пораньше, он едва успел на самолет. Кругом сновали полицейские в синей форме, в бронежилетах, с автоматами «хеклер-и-кох», и пассажиры выстраивались в длинные очереди на тщательную проверку и досмотр багажа.

Прибыв в аэропорт Скипхол, он взял напрокат машину и выехал на восточное шоссе, ведущее во Флеволанд, южный пригород Амстердама.

Совершая первый контрольный круг, Эвери обернулся и приметил сзади маленький зеленый «фиат». Еще два маневра — автомобильчик по-прежнему шел по пятам, но теперь неизвестный водитель был осторожней. Эвери слегка забеспокоился, однако почувствовал удовлетворение, что обнаружил хвост, и двинулся дальше.

Автомобильный салон Хенка Вергеера одиноко стоял рядом с высоким, проходящим по дамбе шоссе. Его светлый деревянный фасад сиял чистотой в бледных лучах солнца. В открытом дворе среди «дафний» и «ситроенов» в глаза бросались надраенные «датсуны», но все затмевали обтекаемые формы поблескивающего синеватым металлом перехватчика «дженсена».

Прыщавый юнец со спутанными длинными волосами любовно начищал переднее крыло, пока Эвери останавливался и выбирался из машины.

— Так это он и есть?

Парень прекратил работу.

— Вы тот англичанин, которого ждет господин Вергеер? Мистер Эвери? — Минуту оба стояли, любуясь машиной. — Что, стоило ехать? Я предпочел бы ему только «ягуар».

— Настоящий алмаз, — подтвердил чей-то голос сзади.

К ним подходил Хенк Вергеер — высокий, но складный человек лет пятидесяти с лишним. Загорелое лицо и коротко подстриженные седеющие волосы прекрасно гармонировали с серым, сшитым на заказ костюмом и накрахмаленной белоснежной сорочкой. Он протянул Эвери сухую крепкую руку.

— Рад снова видеть тебя, Макс. Как видишь, я не преувеличивал, расписывая «дженсен».

— Великолепная машина, — согласился Эвери.

— Ты, наверное, устал с дороги. Давай испытаем его по пути ко мне домой. Жена ждет нас к обеду, там и поговорим о делах.

Эвери обратил внимание, что Хенк ни разу не посмотрел ему в глаза. Взгляд его рыскал по сторонам, внимательно обшаривал открытый польдер [25]и пустое шоссе на дамбе. Понизив голос, он проговорил:

— Вы знаете, что за вами следили?

— Я надеялся, это кто-то из вас.

Вергеер скупо улыбнулся.

— Берите портфель и багаж с собой. Можете оставить свою машину здесь, пока мы вернемся.

Когда Эвери уселся за руль «дженсена» и запустил мощный мотор, голландец заметил:

— В двухстах метрах справа припаркован маленький зеленый автомобиль, кажется «фиат». Я видел в бинокль, когда вы подъезжали. В этом вся прелесть польдера — там негде спрятаться. Вы именно эту машину заметили раньше?