— Закроем ресторан за нарушение правил противопожарной безопасности? — предположил я.

— Угадал! И еще одно, Скалли. Не надо меня сдерживать, не надо изображать доброго полицейского. Мне только того и нужно, чтобы паршивец Рокки полез на меня с кулаками. Тогда пришьем ему нападение на сотрудника полиции. Я тяжелее его килограммов на сорок, а то и больше, так что справиться с ним труда не составит. Но никогда не знаешь заранее, как оно выйдет. Однажды я видел его на ринге — у него отличная реакция, так что будь наготове.

— Понял.

— Огнетушители стоят в кухне и у обоих выходов. Насколько я помню с прошлого раза, их там штук шесть или восемь.

Мы вышли из машины и не спеша направились к ресторану. Перед рестораном по-прежнему разъезжал экскаватор, сейчас он, правда, ничего не рыл, только ездил туда-сюда, шумел и взметал в воздух тучи пыли. Проходя мимо рабочих, в основном мексиканцев, Алонсо улыбнулся:

— Buenos días, caballeros! [8]— Он с преувеличенной вежливостью притронулся двумя пальцами к фуражке. Потом повернулся ко мне: — Вот в такие минуты понимаешь, что жизнь удалась, — когда видишь, как эти грязные мокроспинники пашут на тебя!

Мы вошли в зал. «Мама касита» была оформлена в мексиканском стиле. Я заметил, что в интерьере преобладали цвета мексиканского флага: ярко-зеленые скатерти, красные занавески, белые стены и салфетки. К двум стенам лепились отдельные кабинки, в центре стояли деревянные столы и стулья, рассчитанные на большие компании. Над стойкой, похожей на аптечный прилавок, висели доски с меню, написанными желтым мелом.

Дорожные работы прямо у входа явно не способствовали процветанию ресторана «Мама касита». Рокки Чакон открыл свое заведение на бойком месте. По идее, около девяти утра ресторанчик должен был быть полон. Я обвел глазами зал и не увидел ни одного посетителя.

— Где мамаша? — спросил Алонсо у одинокой официантки-мексиканки.

— Она не приходить утро. Может, полдень, — на ломаном английском ответила девушка.

— Рокки здесь?

Официантка кивнула и пошла звать хозяина. Через минуту из подсобки вышел Рокки.

— Когда вы оставите нас в покое? — спросил он, подходя. — Ваш экскаватор нас просто убивает! — В нем закипал гнев. — Прикажите убрать его отсюда! К нам никто не приходит. Сами взгляните! Никто не хочет ходить в ресторан, рядом с которым ведутся дорожные работы, есть в шуме и пыли!

— Да, сэр, понимаю, дорожные работы причиняют неудобства. К сожалению, вы обратились не по тому адресу, — вежливо ответил Алонсо. — Вам нужно написать прошение в отдел по благоустройству улиц. С другой стороны, я охотно выслушаю ваши жалобы и предложения. Почему бы нам с вами не выпить по чашечке кофе? Поговорим — глядишь, я и придумаю, как вам помочь.

— Во-первых, я не намерен давать взятку за то, чтобы прекратили дорожные работы, которые здесь вообще не нужны! — с жаром вскричал Рокки. — На Флауэр и так все было в порядке. А рабочие, которые там сидят, вообще ничего не делают! Ездят туда-сюда, пылят, шумят. Думаете, я не понимаю, в чем дело? Я же не идиот!

Мне стало тревожно за Рокки. Как и Алонсо, я понимал: терпение бывшего боксера на исходе. Полиция изводит его несколько недель подряд, и ему все это чертовски надоело.

— Я знаю, кто вы, — продолжал Рокки. — Кстати, я уже подал на вас жалобу. Ведь это вы регулярно отправляете на штрафстоянку машины моих помощников из избирательного штаба! В чем дело?

— Сэр, меня до глубины души возмущают ваши намеки на то, что я якобы специально извожу вас или хочу получить взятку, чтобы прекратить здесь дорожные работы. — Алонсо подмигнул мне и кивнул, приказывая начинать. — Давайте лучше присядем и спокойно потолкуем. Вы объясните, чем я могу вам помочь, — лицемерно продолжал он.

Как только они оба сели за столик, я отправился искать огнетушители. Вышел на кухню. Три работавших там мексиканца смерили меня настороженными взглядами.

— Donde esta los extintores? — спросил я. — Где огнетушители?

Повар ткнул пальцем в противоположную стену, где я увидел большой красный баллон, висящий рядом с холодильником. Я подошел к нему и осмотрел наклейку. Огнетушитель купили всего месяц назад. Я сорвал наклейку и заменил ее просроченной, которую дал мне Алонсо. Повар видел, чем я занимаюсь.

— Вы только что заменили наклейку! — на безупречном английском сказал он.

Сделав вид, что не слышу, я пошел дальше. То же самое я проделал со вторым красным баллоном. То, чем я занимался, мне ужасно не нравилось, но отказаться я не мог. Не имел права поставить под угрозу всю операцию. Я обязан был подчиняться приказам Алонсо. Оставалось надеяться, что скоро я наберу достаточно сведений, чтобы навсегда положить конец коррупции в Хейвен-Парке и одновременно сохранить жизнь Рокки Чакону.

Я нашел еще четыре огнетушителя и поменял наклейки на всех. Потом втащил все шесть штук в общий зал. Проходя мимо Рокки, по его мимике и жестам я понял: он вот-вот взорвется. В ходе разговора он размахивал руками как бешеный.

— Значит, скоро вообще перекроют участок улицы до перекрестка с Сорок восьмой? Как же посетители вообще попадут ко мне в ресторан?! — кричал он.

— Разумеется, это будет трудновато, — ответил Алонсо. — Однако даю вам слово: мы постараемся закончить работы как можно скорее. — Уголок его прямого, как линейка, рта дернулся в подобии улыбки. Алонсо обожал такие сцены.

— Когда же это будет, мать вашу так и растак? — сухо спросил Рокки. — Через год, что ли?

— Я всего лишь рядовой сотрудник полиции. По вопросам окончания работ обращайтесь в отдел благоустройства улиц. Кстати, мистер Чакон, советую выбирать выражения. Мне не нравится, когда при мне сквернословят.

— А мне не нравится, когда мне врут в лицо!

Я с грохотом поставил огнетушители на соседний столик.

— Что-то не так? — спросил Алонсо, глядя на шесть просроченных огнетушителей и притворно хмурясь.

— Да. Все шесть просрочены. — Я покачал головой.

— М-да, мистер Чакон, это серьезно. Видимо, придется вас закрыть. Представляете, что будет, если, скажем, на вашей кухне вспыхнет пожар, а огнетушители не сработают? Посетители задохнутся в дыму!

— Да ведь они все новехонькие! — заорал Рокки и, отшвырнув стул, вскочил.

Алонсо тут же поднялся со своего места.

— Вы под любым предлогом пытаетесь нас закрыть! Все время врете, мать вашу! — кричал Рокки.

— Это называется «словесное оскорбление», — сказал Алонсо. — Сядьте, иначе я вас арестую!

Рокки не двинулся с места.

Я увидел, что в глазах у Алонсо заплясали злобные огоньки. Он терпеть не мог, когда ему противоречили.

Вдруг мой напарник применил очень подлый прием. Не сходя с места, он ударил маленького мексиканского боксера правой в лоб. Голова Рокки дернулась назад, и он тяжело опустился на стул. И все-таки бывший боксер прекрасно держал удар. Долго он на месте не просидел. Он одним прыжком оказался на ногах и встал в стойку.

Алонсо снял с пояса дубинку и вразвалочку двинулся на Рокки. В его глазках горел убийственный огонь. Мой напарник собирался избить Рокки до полусмерти, нанося ему удары дубинкой по болевым точкам.

Мне нужно было действовать быстро. Я обхватил Рокки сзади, оторвал от пола и тут же швырнул плашмя. Поскольку он упал, все должно было закончиться, но Алонсо тут же набросился на него, ревя от ярости, и принялся колотить дубинкой. От таких ударов бывает разрыв селезенки.

Я выхватил из заднего кармана свою мини-биту и замахнулся, метя Алонсо в башку за левым ухом. Я попал точно куда надо, но череп у сержанта Белла оказался на удивление крепким, он только отмахнулся, помотал головой и изумленно воззрился на меня:

— Ты чего, придурок?

— Извини. Промахнулся! Я в него метил.

Тем временем в зал из кухни вбежали подавальщик и два повара. Оба повара размахивали серьезными с виду обвалочными ножами. Мы стояли на грани межрасового столкновения.