Иззи вся съеживалась от пустых фамильярностей: теплой руки Гейба у нее на талии и их переплетенных пальцев. Ей была неприятна сопровождавшаяся усиленным сердцебиением реакция на его близость, ненавистен его запах в воздухе, дразнящий, дурманящий голову и порождающий несбыточные мечты.

Хотя Гейб смеялся, улыбался и казался беззаботным гостем, в глубине его глаз она видела недоумение. Она была совершенно уверена, что никто в его прошлом, будь то в личном или в профессиональном плане, добровольно не уходил от него. Он был вне себя от мысли, что она одна из всех сотрудников в его офисе осмелилась проявить такое неповиновение.

Иззи почти не спала ночью, хотя Гейб не лег с ней в кровать, как угрожал. Он сидел в другом конце комнаты, работая над презентацией до рассвета. Иззи знала, что в конце концов он и засыпал там, потому что часто просыпалась от тревожных снов и видела: Гейб сидит в кресле и спит: ноги вытянуты и скрещены, голова прислонена к стене.

В среду все общество отправилось на пикник в уединенную бухту.

Хьюго был верен себе и носился, разливая чай со льдом и одновременно готовя барбекю. Сейчас он сидел, скрестив ноги, на траве и плел шляпу из соломы. Эту он изготавливал для Иззи. Он обещал, что до конца недели подарит всем гостям по шляпе. Хедда и Роджер Майлз уже получили свои. Хьюго, без сомнения, решил, что при такой бледной коже им требуется защита от солнца. В этих соломенных шляпах с большими полями пара из Чикаго выглядела нелепо и совершенно не на месте.

Наблюдая за тем, как Хьюго то напевает и сосредоточенно плетет, то вскакивает с места, чтобы убедиться, что стаканы у всех наполнены, Иззи только улыбалась. Хотя Верты то и дело отпускали ехидные замечания за его спиной, а Майлзы уж точно были не в восторге от окружения, все странные мелочи, которые совершал Хьюго, поднимали настроение Иззи. В те минуты, когда она не смотрела на Гейба.

У него, как всегда, имелся при себе блокнот, куда он время от времени записывал свои мысли и идеи. Его презентация «Ням-ням» была назначена на завтрашнее утро.

Хозяйка улыбнулась.

– У вас прекрасный вид. Щеки пышут здоровым румянцем.

Иззи знала, что покраснела, но это – от ощущения вины. Она откусила кусочек чипса и украдкой взглянула на Гейба. Он смотрел на океан, но она знала, что Гейб его не видит. Вся его энергия, все существо были направлены на работу.

Клара придвинулась к Иззи.

– Я вижу, что вам нравится мой Хьюго.

Иззи посмотрела, как он плетет шляпу и напевает, и улыбнулась. Улыбнулась искренне. На Хьюго были мешковатые полосатые, как матрас, шорты и желтая футболка с большой улыбающейся рожицей спереди. Его собственная сплетенная вручную соломенная шляпа сползла так далеко на затылок, что казалось, будто он в каком-то желтом венце.

– Он замечательный. – Она посмотрела на Клару. – По-настоящему особенный человек. С таким открытым и любящим сердцем.

Теперь наступила очередь Клары краснеть.

– Было время, когда он был совсем не похож на теперешнего.

– В самом деле? – Иззи была потрясена. – Как это возможно?

У Клары пропала улыбка.

– Я приехала на работу к Хьюго после смерти мужа. До рождения мальчиков я работала секретаршей. Когда Реймонд скончался, оба наших сына учились в колледже. Мне нужна была работа, а Хьюго – секретарша. Он платил хорошие деньги, но был одержим работой. Настоящий тиран.

– Не может быть. – Иззи пристально посмотрела на Хьюго. – Только не он.

– Он работал по двадцать четыре часа в сутки и хотел, чтобы его служащие делали то же самое.

– Но... но он же сейчас не такой, – нахмурилась Иззи в замешательстве. – Что же его изменило?

– Сердечный приступ. – Клара послала мужу любящий взгляд. – Он чуть не умер. Только я навещала его в больнице. К своему удивлению, я обнаружила, что этот человек стал мне очень дорог, хотя и знала, что личное сближение с ним будет чистым самоубийством. В его жизни не было места для семьи, даже для друзей.

Иззи это было знакомо.

– Однажды, когда пришла его навестить, я прочитала ему вслух некоторые свои любимые стихи. Он дотронулся до моего лица. – Клара снова покраснела. – Улыбнулся и поблагодарил меня за доброту к такому чудовищу, как он. Когда я попыталась возразить, он рассказал мне, что вынужден работать с семи лет. У него не было детства и не было времени на семью. Я никогда не забуду того момента, – сказала она. – Он заплакал и промолвил: «Клара, я не хочу умереть, так и не пожив. Ты выйдешь за меня замуж?» – В глазах Клары заблестели слезы, а Иззи почувствовала, как у нее защипало в носу. Знала, что и ее глаза скоро увлажнятся.

– Как... как трогательно. – Иззи с болью сравнивала прежнее существование Хьюго со своим настоящим.

Клара вытерла слезы.

– С тех пор Хьюго стал другим человеком. Большую часть административной работы в компании «Ням-ням» он передал своим подчиненным. Наш медовый месяц длился год, мы путешествовали по всему миру. Вот так мы нашли этот остров. – Она дотронулась до руки Иззи. – Когда я разбирала старые шкафы в офисе, то нашла целую папку детских фотографий, которые нам присылали много лет. И хотя Хьюго никогда не видел этих детей, он настоял, чтобы их фото развесили в доме. – Клара вздохнула и покачала головой. – Бедняжка, он бы хотел иметь собственных детей.

Иззи была растрогана. Так вот почему фотографии так много значили! Она не ошиблась, когда ей показалось, что увидела боль у Хьюго в глазах в тот день, когда он говорил им о «своей семье»!

– А как у него с сердцем? – посмотрела она на Клару, вновь встревожившись. – На вид он такой здоровый.

– О, да! Сейчас он счастливый человек. Теперь, когда не подвергается стрессу, он здоров как бык. И он привязался к моим сыновьям и их детям, как будто они его собственные. Каждое лето в июле все четверо внуков приезжают сюда. – Клара схватила Иззи за руку, переключив внимание на Гейба, который делал записи в блокноте. – У вас блестящий и очаровательный муж. Надеюсь, он понимает всю важность семьи. Кажется, он слишком занят работой...

Клара была проницательна. Она видела, что Гейб похож на прежнего Хьюго, такой же одержимый, не замечающий, что жизнь проходит мимо него. Иззи потребовалось проработать у него три года, чтобы понять, что с ней происходит то же самое.

По иронии судьбы, до этого она презирала выбор матери стать домашней хозяйкой, полагая, что сидеть дома – ужасный, тоскливый удел. Теперь она поняла, что погоня за карьерой может превратиться в пустое существование, исключающее такое чувство, как любовь. Она обнаружила, что ее мать была права. Поняла, что много лет назад бабушка Дори передала свою мудрость матери Иззи. Какая жалость, что сама она не прислушалась к этой истине.

Внутри у нее все сжалось, и она посмотрела на Клару. Не знала, что сказать. С доброй улыбкой на лице пожилая женщина похлопала Иззи по руке.

– Не допустите, чтобы он последующие десятилетия только работал, а потом вдруг обнаружил, что семья не знает его и у него нет друзей.

Иззи представила себе Гейбриела Пэриша лет через тридцать – страдающим от сердечного приступа, в полном одиночестве. Эта мысль поразила ее в самое сердце. Гейб был гораздо больше похож на прежнего Хьюго, чем она. Он существовал в атмосфере нещадного труда, слепо торопясь все вперед и вперед, пропуская драгоценные человеческие чувства.

Сердце Иззи переполнялось желанием помочь любимому человеку избежать той же бессмысленной судьбы, во власти которой едва не оказался Хьюго. Иззи вдруг пришла в голову идея, и она обернулась к Кларе.

– Извините меня, думаю, надо немного отвлечь моего мужа.

Клара улыбнулась и кивнула.

– Вы хорошо действуете на него, дорогая, я вижу.

– Привет, душа моя.

Он мигнул и посмотрел на нее. Его отчужденное лицо говорило ей, что он весь во власти своих мыслей. Она сумела выхватить из его пальцев блокнот и бросилась к волнам прибоя.

– Поймай меня, сладенький мой!