— Замечательно! — Стейси счастливо улыбнулась. — Поздравляю!

Мануэль принял поздравления с изысканным поклоном, а Анна зловредно подмигнула подруге.

— Предупреждаю: мне придется пригласить на свадьбу и Андрэ!

Улыбка Стейси погасла.

— Тогда мне придется кое-что тебе рассказать. — Она вопросительно взглянула на Анну, и та понимающе кивнула.

— Говори. Я уже исповедовалась Мануэлю во всех своих прошлых грехах.

Без особой охоты Стейси призналась, что Андрэ во всех подробностях поведал ей историю с Полем Мелано, а также о ее последствиях — ссоре Женевьевы Страусс с Дейвидом Ричардсом и о разорванной помолвке Андрэ.

— Впрочем, я думаю, ты и так все это знала. А в самом конце, — прибавила Стейси, краснея, — я, должно быть, совершила какую-то ошибку... словом, Андрэ меня разоблачил. Извини, Анна.

Подруга лишь махнула рукой. Теперь, когда Мануэль был рядом, ее ничто не волновало.

— Это мне надо извиниться перед тобой, Стейси, — покаянно сказала она, — но ведь я понимала, что если ты узнаешь правду, то просто откажешься ехать. Андрэ всегда был для меня источником неприятностей, однако теперь это неважно: в письме я во всем покаюсь бабушке. — Анна, прильнув к Мануэлю, словно в поисках защиты, рассказала, как мучилась неведением, не забеременела ли от Поля. — Только, Стейси, честное слово, я понятия не имела, что Нинон из-за меня разорвала помолвку с Андрэ. Скажи, Андрэ сильно тебя измучил?

— Да нет, не очень. Он скорее... удивился.

Изрядное преуменьшение тех чувств, которые обуяли кузена Анны, когда он обнаружил, что провел ночь с самозванкой.

13

Перед похоронами Грейс Ласт Анна каждую свободную минутку проводила в доме Уилкинсов, помогая чем только могла.

— Что будет с отелем, когда ты выйдешь за Мануэля? — спросила Стейси как-то за ужином.

— Саймон собирается нанять новых менеджеров. Мои деньки в «Мэри Инглэнд» сочтены. Кроме того, — у Анны заблестели глаза, — Мануэль получил повышение. Вместо того чтобы мотаться по всему миру, он прочно осядет в Лиссабоне, а это значит, что и я, само собой, перееду туда. — Анна посерьезнела. — Больше я его от себя никуда не отпущу.

— Смотри, не удуши его в любящих объятиях! — Джеки невесело усмехнулась, поднимаясь из-за стола. — Извините, что не могу составить вам компанию, но мне лучше лечь сегодня пораньше. Ты только не уходи, Анна. Останься, поболтай еще немного со Стейси.

Анна выполнила просьбу с удовольствием — как оказалось, у нее были на то и свои причины.

— Я не хотела говорить об этом при твоей матери, — вполголоса сказала она, едва Джеки скрылась из виду, — я ведь не знаю, насколько ты ее посвятила в свои дела. Сегодня мне позвонил Андрэ и потребовал твой телефон. Никаких тебе «поздравляю со скорой свадьбой» или «как первенец Саймона». «Дай мне телефон Стейси» — и все тут.

Стейси воззрилась на подругу с неподдельным ужасом.

— И ты... дала?

— Еще чего! — Анна скорчила гримаску. — Кузен Андрэ ничуточки не изменился. Он на стенку полез, когда я сказала, что вначале должна спросить тебя! — Анна улыбнулась. — Но потом позвонила бабушка, и это был совсем другой разговор. В отличие от Андрэ она сразу все поняла, простила и засыпала меня вопросами о тебе. Она никак не может поверить, что мы с тобой не состоим в родстве.

— Мне и самой в это не верится. — Стейси вздохнула. — Можно, я расскажу все маме?

— О, конечно. Сегодня я помалкивала просто потому, что не хотела ее волновать. Слава Богу, что уже на той неделе ее осмотрит консультант.

— Спасибо тебе, Анна, что так быстро сумела организовать консультацию.

— Не надо меня благодарить, — отозвалась та, краснея. — Это я перед тобой в долгу, Стейси. Мне совестно оттого, что я наслаждаюсь безоблачным счастьем, а все бури обрушились на твою бедную голову. Нет, правда, дорогая, вид у тебя ужасный. Ты часом не захворала?

— Нет, я здорова. Немного устала, вот и все.

Анна с сомнением покачала головой.

— Что ж, тогда дай мне инструкции. Сообщить Андрэ твой номер телефона?

— Нет, не стоит.

На следующий вечер Анна была занята в отеле на каком-то важном приеме, и впервые с тех пор, как Стейси вернулась домой, они с матерью ужинали вдвоем.

Убрав со стола, Стейси сказала:

— Пока ты смотришь телевизор, я, пожалуй, позвоню Люси.

— Передай ей привет и скажи, что завтра утром мы ее ждем.

Стейси поднялась в спальню, позвонила сестре. Потом, отчего-то чувствуя себя преступницей, торопливо набрала номер домашнего телефона Андрэ.

— Алло? — отозвался знакомый голос. Он пролетел сотни миль и исказился в телефонной мембране, но при звуке его Стейси по-прежнему охватывала дрожь.

— Это я, Стейси, — сказала она по-английски.

— Стейси! Наконец-то!

Слава Богу, он говорит по-английски! Стейси стало чуть полегче.

— Анна сообщила мне, что ты звонил.

— И отказалась дать мне твой номер! — гневно подтвердил Андрэ. — Стейси, я требую, чтобы ты немедленно...

— Успокойся, — перебила она, — мой телефон тебе вовсе не нужен.

— Почему это? — От волнения Андрэ перешел на французский. — Не нужен? Еще как нужен!

— Я имею в виду, — быстро проговорила Стейси, — что та маленькая проблема, которой мы оба опасались... словом, она больше нам не грозит.

— То есть ты не беременна, — хрипло вымолвил Андрэ.

— Да... то есть нет, не беременна.

— И давно ты это знаешь?

— Со вчерашнего вечера.

— Ты довольна?

— Разумеется, довольна! Просто счастлива, — заверила Стейси. — Как поживает твоя бабушка?

— Шлет тебе горячий привет... и свои соболезнования. Извини, я должен был сразу выразить тебе свое сочувствие.

— Спасибо.

— Как твоя мама?

— Очень устала.

— А ты?

Андрэ чуть понизил голос, и в нем зазвучали новые нотки. Когда он говорит по-английски, подумала Стейси, у него немного иной голос. Более низкий и хрипловатый... и с легким акцентом, от которого замирает сердце.

— Спасибо, сносно, — вежливо ответила она. Сносно... Сердце разрывается от боли, жизнь бесцветна и бессмысленна, а так... что ж, вполне сносно. — А ты как поживаешь, Андрэ?

— Гораздо лучше — после того как наконец услышал твой голос.

И после того как убедился, что я не нарушу привычное течение твоей жизни, с горечью подумала Стейси.

— Бабушка собирается написать тебе, — продолжал Андрэ.

— Она очень расстроилась? Письмо Анны не вызвало у нее нового приступа?

— Как ни странно, нет. Она, конечно, была потрясена до глубины души, но, едва оправившись от удивления, всерьез задумалась над твоим происхождением, Стейси.

— Из-за нашего сходства с Анной?

— Не только. — Андрэ перешел на родной язык. — Извини, английским я владею куда хуже, чем ты французским. Я хочу, чтобы ты знала: бабушка с первой минуты прониклась к тебе такой симпатией, что до сих пор не хочет верить, будто ты ей не внучка.

— Мне приятно это слышать... — пробормотала Стейси. Эту тему ей, увы, трудно было бы обсуждать на любом языке. — Прости, Андрэ, мне пора.

— Погоди! Сначала дай мне свой номер те...

Но Стейси, заслышав на лестнице шаги матери, проворно положила трубку, твердо решив сохранить свой звонок к Андрэ в тайне от матери. И от Анны.

Тем же вечером, а вернее поздно ночью, Стейси неспешно обходила нижний этаж, проверяя, все ли готово к завтрашнему дню. Анна, решительно отвергнув возражения Джеки и Стейси, настояла на том, чтобы угощение для поминок было доставлено с кухни ее отеля.

Стейси запирала на ночь входную дверь, когда в кухне зазвонил телефон. Стейси сломя голову бросилась в кухню, схватила трубку прежде, чем звонок успел разбудить мать... и в изнеможении привалилась к стене, с неистово бьющимся сердцем вслушиваясь в голос Андрэ.

— Стейси? Я тебя не испугал?

Голос его звучал с привычной властностью, но к ней примешивалось смятение. Что за дикая смесь?! — мельком подумала Стейси, силясь овладеть собой.