Обогнув угол дома, они оказались на гравийной дорожке, и Джудит прислонилась к стене, чтобы обуться. Вдруг Роберт Хилл нагнулся и легко, как ребенка, поднял ее на руки. У Джудит перехватило дыхание, но она нашла в себе силы холодно сказать:

— Очень любезно с вашей стороны. Вы всем гостьям оказываете подобные услуги?

— Только тем, кто не может влезть в туфли.

Оба рассмеялись. Прижавшись нечаянно кончиком носа к щеке Хилла, Джудит вдохнула свежий холодный запах лосьона после бритья. Обвив шею своего кавалера одной рукой, Джудит шутя проговорила:

— Потрудитесь запомнить: тридцать первое октября…

Она-то никогда не забудет этого дня, который не мог бы привидеться ей в самых необузданных фантазиях. Что ж, будем считать это шуткой, забавной милой шуткой, сказала себе Джудит и расслабилась.

До того как она столкнулась с Робертом Хиллом, этот бал был для нее всего лишь работой. Но теперь ей захотелось повеселиться. И, когда гравийную тропу сменила гладкая, выложенная красивой плиткой дорожка, ведущая во двор, Джудит не сделала попытки освободиться.

Лица присутствующих в удивлении обратились к ним. Это было так забавно, что Джудит хихикнула. Гости расступились, пропуская хозяина и его ношу. Одной рукой Джудит обнимала Хилла за шею, другой помахивала туфлями.

Высокая худая дама, владелица нескольких Фешенебельных обувных магазинов, тех, что Джудит не по карману, ядовито осведомилась:

— Что-нибудь с ногами, дорогая?

— Туфли жмут, — весело отозвалась Джудит.

— Очень вовремя, — деланно улыбнулась дама.

— Я был рад оказать услугу, — сказал Хилл.

— Лучше бы вам ответить по-другому, — прошептала ему на ухо Джудит.

— Я был очень рад, — упрямо повторил Хилл.

— Вас могут неправильно понять, — шутливо предупредила его Джудит.

— Неужели вам не безразлично, кто что подумает?

Вечер выдался теплым, и большинство гостей высыпали во двор, окружив высокую пирамиду, которая должна была превратиться в ярко горящий костер. Все оживленно переговаривались, и Джудит догадывалась, о чем шла речь. Конечно, о том, что Роберт Хилл устроил на балу свидание с этой — как ее? — из газеты и никак не может от нее оторваться, даже держит на руках.

Когда под восторженные возгласы пламя костра взметнулось вверх, начался фейерверк. Только тогда Хилл опустил Джудит на землю. Они стояли рядом и смотрели, как возносятся к небу причудливые огненные россыпи. Иногда Джудит брала Хилла под руку, иногда он обнимал ее за плечи, но ни разу они не отошли друг от друга. Особенно великолепен был последний залп. Большие белые звезды летели и летели в темную высь, и наконец огромный столб белого пламени исчез в неведомых небесных глубинах, а потом полетел вниз большой яркой звездой. Джудит повернулась к Роберту:

— Вот на эту звезду и нужно загадывать.

— Значит, вам есть что загадывать?

— А вам?

— У меня не очень много желаний.

— Точнее, у вас осталось мало не исполнившихся желаний.

— Когда я вижу то, что мне нравится, — твердо сказал Хилл, — я даю себе обещание. Как с «Розен-хаусом».

Он осторожно отвел с ее глаз волосы, и Джудит будто пронзило электрическим током — этот жест показался ей таким интимным, словно Хилл положил руку ей на грудь и крепко поцеловал в губы.

Роберт Хилл посмотрел на Джудит сверху вниз. Густую бровь рассекал тонкий бледный шрам, придавая лицу выражение дьявольской насмешливости. Темно-серые глаза непроницаемы. У Джудит пересохло во рту: она явственно ощутила властное призывное желание, исходившее от мужчины.

Вокруг Джудит всегда кружили поклонники. Но еще несколько часов назад она и представить не могла, что в числе их окажется и Роберт Хилл. А случилось именно так. И она сказала с нарочитой серьезностью:

— А если то, что вы себе пообещали, не продается?

— Это затрудняет дело, — улыбнулся Хилл, а Джудит весело рассмеялась и на несколько часов забыла про все свои проблемы.

Гости снова потянулись в дом — к буфету и музыке, среди них Роберт Хилл и Джудит, которую он все еще держал под руку. Злополучные туфли жали по-прежнему, и все же, пригласи он ее танцевать, она бы тут же согласилась. Однако Хилл поступил по-другому.

Остановившись у подножия великолепной обшитой дубовыми панелями лестницы, он спросил:

— Не хотите ли совершить экскурсию по дому?

Джудит несколько раз бывала в этом особняке, собирая информацию о благотворительной деятельности его хозяина, но никогда не поднималась выше первого этажа. А чего только об этом доме ни говорили! И потому на вопрос Хилла Джудит честно ответила:

— С огромным удовольствием.

Под любопытными взглядами гостей они стали не спеша подниматься по лестнице.

Звуки праздника доносились и сюда. Всюду горел свет. Время от времени появлялась прислуга, но тут же исчезала. Комнаты и коридоры были пусты. Когда Роберт Хилл купил особняк, «Розен-хаус» переживал не лучшие времена. Зато теперь он, должно быть, вступил в пору расцвета.

Убранство и мебель были великолепны. Каждый предмет стоял точно на своем месте. Роберт Хилл рассказывал, как он приобретал все эти вещи: в частных коллекциях, на случайных распродажах, на аукционах «Сотби» и «Кристи». Похоже, хозяин «Розен-хауса» не скупился, украшая дом своей мечты.

Видя, что Джудит с восторгом застыла перед очаровательной фарфоровой парой — Коломбина и Арлекин, Хилл вытащил Коломбину из черного лакового шкафчика и протянул ей.

— Какая прелесть! — благоговейно прошептала Джудит.

— Челси, красный период, — пояснил Хилл.

Не будь это коллекционная вещь, она бы здесь не стояла, подумала Джудит. Но интересно, вглядывался ли когда-нибудь владелец в бледное лукавое личико, восхищался ли его красотой?

— Прелесть… — повторила Джудит. — И весь этот дом просто чудо. Не представляю, как можно даже думать о том, чтобы отсюда уехать.

— А я разве об этом говорил?

— Вы сказали, что, возможно, останетесь.

Рассеченная шрамом бровь поднялась.

— Вы действительно настоящая газетная ищейка. Запоминаете все, что слышите.

Хилл опять дразнил ее. Джудит оторвалась от созерцания фарфоровой фигурки и уточнила:

— Только то, что мне интересно.

Неожиданный флирт и заигрывание с Робертом Хиллом было для Джудит совершенно новым, пьянящим опытом. Она знала: потом навалятся сомнения — а было ли все это, хотя весь их небольшой городок в течение нескольких дней будет перемывать им косточки. Ну что ж, подумала Джудит, игра стоит свеч. Я по-настоящему хорошо провела время: осмотрела особняк, стала объектом ухаживания обаятельнейшего мужчины и, возможно, получу у него интервью. Так что пусть болтают. Обо мне еще и не то говорили.

— Пора идти. Утром мне рано вставать, — сказала Джудит. — Для меня это будет памятный вечер.

— Для меня тоже, — отозвался любезный хозяин. — Вы на машине?

Джудит припарковала свой «остин» у бокового входа. Очень удобно: не нужно проталкиваться сквозь толчею машин на подъездной дорожке и, когда потребуется, можно незаметно исчезнуть.

Роберт Хилл вышел ее проводить, но лучше бы он этого не делал. Джудит едва открыла машину, а потом, скрывая дрожь в руках, с трудом вставила ключ в зажигание. Но, несмотря на волнение, она ухитрилась спросить:

— Так вы не забудете об интервью?

— Разве я могу забыть?

А почему бы и нет? Он, черт возьми, волен делать все, что пожелает.

2

По мере того как Джудит приближалась к своей маленькой квартирке, ее веселость испарялась, уступая место чему-то похожему на страх. Она играет с огнем. Ее чувства, ее будущее в опасности. С каждой минутой волнение усиливалось. Шум крови в ушах, казалось, заглушал биение сердца.

Квартира Джудит располагалась в доме на городской площади. Она припарковалась во дворе и через черный ход вошла в небольшой вестибюль с узкой крутой лестницей. При виде потертой до ветхости ковровой дорожки на полу ей вспомнилась обшитая дубом лестница в «Розен-хаус». По сравнению с тем великолепием ее квартира обыкновенная конура.