Кара была на съемочной площадке. Она расставляла стулья, а звукорежиссер подводил к ним микрофоны.

— Шесть, — сказала Кара, когда Линн поднялась к ней. — Правильно, Линн? Три полицейских детектива, социолог и два адвоката. Профессор не придет.

— Правильно, — сказала Линн. — Поставь побольше воды. Полицейские будут пить воду. Им надо будет чем-то заняться.

Звукорежиссер ушел, и Линн тронула Кару за руку.

— После того, как мы закончим, я хотела бы поговорить с тобой.

Она не увидела беспокойства, отразившегося на лице Кары, потому что наклонилась, чтобы поправить шнур микрофона рядом со своей ногой. Когда она сделала это, то заметила на синем ковре, покрывающем пол съемочной площадки, несколько блестящих предметов. Она подняла глаза, чтобы предложить сделать быструю уборку пылесосом, увидела лицо Кары… и ей показалось, что кто-то нанес ей удар в живот, она почти физически ощутила его, когда все маленькие части мозаики сложились в ее подсознании в общую картинку.

Лишь краткое мгновение милосердного удивления отделило Линн от окончательного осознания того, что это были за скомканные блестящие бумажки, что означало их присутствие здесь и как все это дополняло лицо Кары.

— Здесь был Грег, — прошептала она Каре. — Верно?

Кара сделала глотательное движение.

Помощник режиссера крикнул:

— Осталось пять минут!

— Я сделала это, чтобы помочь тебе, — прошептала Кара в ответ.

Помощники продюсера провели гостей на съемочную площадку. Линн всегда старалась поприветствовать их там и немного поговорить с ними перед выходом в эфир, но сейчас она потащила Кару в сторону, чтобы их нельзя было услышать на съемочной площадке и в аппаратной.

— Он позвонил мне вчера вечером и настаивал на том, чтобы я с ним поужинала. Он был в городе всего один день. Он умолялменя, Линн. Он сказал, что не может связаться с тобой, и что ему нужен мой совет.

— Продолжай, — сказала Линн ледяным голосом.

Кара снова глотнула.

— Это все. Мы ужинали, и он рассказывал о том, как скучает по тебе. Он все время спрашивал меня, что ему делать. Он хотел посмотреть студию, в которой ты работаешь, а у меня были ключи, поэтому я открыла ее и показала ему.

Суета на съемочной площадке отвлекла внимание Линн. Гости сидели на своих местах, перед ними были установлены микрофоны, но помощники звукорежиссера что-то делали с проводами.

— Что случилось? — крикнула Линн.

— Некоторые микрофоны не работают. Мы заменяем их.

Линн закрыла глаза.

Кара сказала:

— Линн, не делай идиотских выводов. Не надо. Он только смотрел; он находился здесь не более двух минут. Ты знаешь, что микрофоны постоянно выходят из строя. — Она сжала плечо Линн. — Извини, что так получилось. Мне очень жаль, что ты расстроилась. Возможно, это была не лучшая моя идея. Но нам надо работать. Ты должна быть в порядке.

Линн кивнула. Она крепко сжала руки. Она заставила себя думать только о том, что она должна делать сейчас, именно сейчас, в этот самый момент. Она прошла в аппаратную.

— Со звуком все в порядке? — спросила она.

Один из техников ответил ей, но она не услышала ответа. Ее внимание привлекло совершенно иное.

На одной из тумбочек стояла белая кофеварка фирмы «Браун». Она была наполнена кофе, и вода в ней уже закипала.

Преодолевая дрожь в ногах, она наклонилась и осмотрела ее ближе. На хромированной подставке она увидела хорошо знакомую вмятину. Пахло поджаренным итальянским кофе.

Она побежала и привела Кару.

— Откуда это взялось?

Кара перевела глаза с тумбочки на Линн:

— Что взялось?

— Кофеварка.

— Не знаю.

Она вышла из аппаратной, прежде чем успела сказать Каре, что сама знает ответ на свой вопрос.

Грег забрался в помещение для мусора в ее доме — было бесполезно думать о том, когдаэто произошло — и взял оттуда кофеварку и кофе. И каким-то образом, без ведома Кары, установил ее в аппаратной, чтобы Линн нашла ее на следующий день после того, как он побывал здесь, в тот день, когда испортятся микрофоны.

Линн медленно шла к съемочной площадке.

Два года назад, когда ураган «Боб» обрушился с ревом на побережье около Бостона, она сидела на террасе своей квартиры, собираясь отправиться к Бубу, дом которого находился в более безопасном месте. Глядя на порт с потушенными огнями и зная, что где-то там скрывается смертоносная сила и она приближается, она собрала все свои силы, чтобы приготовиться к любым неожиданностям.

Хотя она до сих пор не понимала, какую цель преследует Грег, но теперь она была уверена, что все чувства, испытываемые ею раньше, оказались безошибочными. Она не могла объяснить его поступки с точки зрения здравого смысла, так же как не смогла бы договориться с ураганом. Он находился на одном конце прямой, а она на другом; а пространство между ними было заполнено чем-то непонятным и пугающим.

Она вела шоу, выходя на съемочную площадку с высокой температурой или сильной зубной болью. Одно шоу она провела утром того дня, когда ее гинеколог, после того как она пожаловалась на недельную боль в низу живота, настоял на том, чтобы положить ее в больницу. Сразу после шоу она потеряла сознание, и через час ей сделали срочную операцию на предмет удаления кисты.

Она прекрасно справилась и с этим шоу.

Слава Богу, его темой были преступления на почве секса. Ей был нужен предмет разговора, вызывающий всеобщий интерес, потому что единственное, на что она была способна в своем состоянии, — это держать свои действия под строгим контролем, пока она вела программу, автоматически слушая указания помощника режиссера, где надо сделать перерыв на рекламу, представляя следующего гостя, задавая наводящий вопрос, обращаясь к публике.

Она не могла отогнать от себя образ Грега, таящегося где-то рядом, скрывающегося везде, во всех местах, где она бывает… в ее доме, здесь, в ее студии.Тот факт, что только сегодня утром она окончательно решила отбросить в сторону свои подозрения, придавало всему оттенок агрессивности.

Подозрения в чем?Именно этот вопрос мучил ее весь уик-энд… и это подтолкнуло ее к тому решению, которое она приняла сегодня утром. Что она думала о его побуждениях? Не существовало никаких разумных предположений, которые могли соответствовать тем дьявольским поступкам, которые он, как казалось, совершал обдуманно.

Что-то привлекло ее внимание — не то профессиональное внимание, при помощи которого она управляла шоу, а ее искренний человеческий интерес. Говорил один из полицейских, детектив по имени Майк Делано.

— Майк, это очень важно. Повторите, пожалуйста, еще раз и помедленнее.

Она рассматривала его лицо, которое показывали крупными планом, на мониторе. У него были иссиня-черные глаза под густыми бровями и широкий раздвоенный подбородок. На экране она видела его серьезный и обеспокоенный взгляд, это было совсем не похоже на ту маску, которую обычно надевали на себя полицейские, попадая на телевидение.

Он сказал:

— Человек, совершающий преступление, связанное с сексом, это не только парень, который хватает женщину на темной лестнице или бросается на девушку, спешащую на свидание, или ребенка. Он может быть человеком, с которым вы вступаете в связь добровольно, он может носить костюм-тройку и покупать вам икру.

Затаив дыхание, Линн спросила:

— В чем же тогда состав преступления?

— Я как раз собирался об этом сказать, — раздраженно сказал он, ошибочно истолковав ее вопрос как вызов. — Это патология, о которой мы с каждым днем узнаем все больше и больше. Часто этот человек очень привлекателен, поэтому ему удается без труда проникнуть в вашу жизнь. Он занимается с вами любовью, окружает вас вниманием. Все выглядит в радужном свете. Но он болен, поэтому рано или поздно он выдает себя каким-нибудь образом, и вы расстаетесь с ним. Вот тогда и начинается нарушение закона. Обыкновенные люди сравнивают эти случаи с действиями охотника, тайно преследующего свою добычу. Мы называем их патологическим вниманием, а другими словами, мучением или пыткой.