— Я знаю, что такое Стоунхендж.

— Они танцевали вокруг этих камней голыми или как-то еще, пили всякие зелья и славили своих богов. Вот такую религию я всегда готов принять, понимаешь, о чем я?

Роза повернулась к нему лицом:

— Понимаю, Джейсон, но мне все это не интересно.

Джейсон поднял руки:

— Имеешь право, имеешь право.

Минут через пятнадцать, когда Ленни и Джейн вернулись из винного магазина, Роза подала спагетти.

— Они не доварились, — пожаловался Ленни, тыкая вилкой в макароны.

— Темнота, — сказал Джейсон, — это называется «аль денте».

— Да как бы ни называлось. Словно палки жуешь.

Роза, унаследовавшая от матери презрение к кулинарным талантам, ответила без тени смущения:

— Не нравится — не ешь.

— Я могу поджарить сыр на гриле, если вы еще не наелись, — вызвалась Джейн.

— He-а, все путем. — Ленни отодвинул тарелку и достал папиросную бумагу.

Роза гневно уставилась на брата. Ленни всегда утверждал — и, вероятно, искренне до определенной степени, — что, сколько бы он ни выкурил и ни выпил, трезвость ума ему никогда не изменяет. Пяти срывам и реабилитациям не удалось развеять эту фантазию.

— Ничего, если мы выкурим косячок? — обратился он к Джейн.

— Валяйте, — ответила она с нарочитой небрежностью. — Не вопрос.

— А ты сама куришь?

Джейн застенчиво улыбнулась:

— В колледже пробовала травку… когда угощали.

Парни с усмешкой покосились друг на друга.

— Эй, Джейсон, — сказал Ленни, — ты в курсе, что Джейн работает на «Тиффани»?

— Да ну? Круто. У тебя там типа скидки на драгоценности и все такое?

— А то! — подмигнула Джейн. — Тридцать пять процентов. Но на самом деле я не в магазине работаю. В отделе пиара.

Ленни затянулся косяком.

— Джейн типа начальник, — с хрипотцой в голосе пояснил он. — Тусуется со всякими знаменитостями.

— Ништяк, — восхитился Джейсон. — И с кем ты познакомилась?

Джейн принялась перечислять известных людей среди клиентов «Тиффани»; она расписывала их вкусы и причуды то с восторженным придыханием, то со снисходительной фамильярностью:

— Джей Ло иногда ведет себя, как дива. А знаете, кто просто прелесть? Ева, рэперша. Она ужасно милая и держится так просто…

— Будешь? — Ленни протянул ей косяк.

Джейн торопливо пожала плечами:

— Давай.

— Это хорошая трава. — Ленни наблюдал, как она робко подносит сигарету к губам. — Ливанская. Классно заторчим.

Джейн поперхнулась и всплеснула руками, выдыхая:

— Ух, крепкая! — Она передала косяк Джейсону.

— Погоди, — остановил ее Ленни. — Затянись еще разок. И постарайся удержать дым в легких.

Роза неодобрительно хмыкнула. Подростком она не раз видела, как брат наставлял своих подружек по части наркотиков — учил сворачивать косяки, нюхать кокаин, советовал, как вести себя в состоянии обдолбанности. Пятнадцать лет минуло, но с тех пор ничего не изменилось. Ленни по-прежнему изображал старого мудрого наркошу, по-прежнему подробно рассказывал о происхождении и качестве дури — печальная картина.

— На твоем месте, Джейн, я бы притормозила, — заметила Роза.

— Не слушай ее, — отмахнулся Ленни. — Она известная кайфоломка.

Примерно с час Роза сидела и смотрела, как они соловеют. У Ленни явные признаки интоксикации появились позже, чем у других, но, сворачивая третий косяк, и он уже смеялся над шутками на несколько минут дольше, чем они того заслуживали. Джейн рассказывала нудную историю о том, как она познакомилась в баре с личным помощником Сила [38]и тот объявил ей, что она — вылитая Саманта из «Секса в большом городе».

Парни смотрели на нее мутными глазами.

— А я ему типа: «Отвянь!» А он типа: «Нет! Честно!» А я типа: «О господи!» Он даже хотел представить меня Силу, потому что, понятное дело,этот сериал Сил просто обожает.

— Вау, — торжественно заключил Джейсон, подмигнул Ленни, и оба начали давиться смехом.

Чувствуя, что смеются над ней, но желая во что бы то ни стало сойти за своего парня, Джейн переводила взгляд с одного приятеля на другого:

— Парни, чего вы ржете, а? Ну-ка, колитесь!

— Меня проперло, — объяснил Ленни, когда гогот стих. — А тебя, — добавил он, тыча пальцем в Джейн, — реальнопроперло.

Роза решила, что с нее хватит.

— Ладно, — она порывисто встала, — уже поздно.

Троица капризно надулась.

— Хочешь баиньки, Ро? — спросил Ленни.

— Да. И тебе тоже пора.

— Ты права, — согласился Ленни с преувеличенно праведным выражением лица. Он повернулся к остальным: — Она права, парни. Очень, очень скоро мы все отправимся в постельку.

— Тогда я вас провожу, — сказала Роза.

— Погоди чуток. Сначала мы допьем винцо. А эскорт нам не нужен, сами дорогу найдем.

— Прекрасно. — Роза шагнула к двери. — И пожалуйста, постарайтесь не слишком сильно шуметь, когда будете уходить.

Стоило ей выйти в коридор, как все трое разразились хохотом. Опять ее подвергли насмешкам, отметила про себя Роза, второй раз за день.

На следующее утро по пути в ванную Роза столкнулась с Джейн. Соседка определенно мучилась похмельем, и Роза воспрянула духом.

— Привет! — поздоровалась она с несколько садистской бодростью. — Похоже, вчера вы здорово повеселились. Когда они ушли?

— Вообще-то… — Договорить соседка не успела: за дверью ее комнаты раздался хриплый кашель.

Роза застыла на месте:

— Там?..

Из комнаты соседки вышел Ленни в одних, весьма несвежих, трусах. Через дверной проем Роза углядела разбросанную одежду, скомканные простыни и пять бычков, выставленных в ряд на ночном столике Джейн.

— Эй! — Вид у Ленни был, как у ребенка спросонья. Помахав сестре, он двинул в ванную.

Роза машинально махнула в ответ. Ей давно не приходилось лицезреть раздетого брата. Его тощая желтая грудь, костлявые коленки огорчили ее почти так же сильно — но все же меньше, — как и то обстоятельство, что он провел ночь с ее соседкой.

— И что это значит? — Роза воззрилась на Джейн.

Соседка втянула голову в плечи:

— Надеюсь, ты не сердишься. Просто мы…

— Ради бога! Передо мнойоправдываться не надо. — Роза рванула к себе. Взявшись за дверную ручку, она оглянулась: соседка не двигалась с места, отрешенно глядя в пол. — Джейн?

— Да?

Улыбаясь, Роза навалилась на косяк.

— Не хочу тебя пугать, но, возможно, стоит провериться у врача. За моим братом тянется длинный шлейф венерических болезней. — С этим она исчезла в своей комнате, бесшумно прикрыв дверь.

Глава 5

«Лежа на кровати, Карла грызла нектарин, хлюпая соком, и сочиняла заявление…»

Лежа на кровати, Карла грызла нектарин, хлюпая соком, и сочиняла заявление. Часа через два им с Майком предстояло ехать на семейное торжество в честь дня рождения Одри, но Майк еще не вернулся из спортзала, и Карла решила воспользоваться свободным временем, чтобы поработать над заявлением, которое она составляла по просьбе соседки, миссис Ми. Хозяин маникюрного салона, где трудилась миссис Ми, установил новые правила касательно чаевых: клиентам теперь предлагалось оставлять «благодарности» у кассира, а не отдавать напрямую маникюршам. В теории, в конце дня чаевые сгребали в кучку и распределяли поровну между мастерами, но работницы салона сильно подозревали, что их обсчитывают. Они вознамерились обратиться к хозяину с письменным требованием вернуть старые порядки и угрозой в противном случае направить жалобу в Министерство труда. Карла перечитала законченный абзац.

Мы полагаем своим неотъемлемым правом получать чаевые непосредственно от клиентов. Эта стандартная процедура принята во всех салонах красоты и маникюрных салонах города Нью-Йорка. Кроме многого прочего, такая система обеспечивает каждому работнику вознаграждение в соответствии с уровнем и качеством индивидуального обслуживания.