Я знал, что с Аммой, когда она так смотрит, лучше не спорить. Во взгляде была смесь страха и грусти, а она несла это, как слишком тяжелую для нее ношу. Я вытянул руку и разрешил ей повязать мне браслет. Я его толком разглядеть не успел, а она уже метнулась к моему окну и рассыпала вдоль подоконника пригоршню соли.

— Все будет хорошо, Амма. Не переживай.

Амма остановилась на пороге и оглянулась на меня, вытирая глаза:

— Весь день резала лук на отбивные.

Что-то было не так, как сказала Амма. Но я был уверен, что дело не во мне:

— Ты знаешь что-нибудь о парне по имени Джон Брид?

Она замерла:

— Итан Уэйт, не заставляй меня скормить твою отбивную Люсиль.

— Хорошо, мэм.

Амма что-то знала, что-то нехорошее, но рассказывать не собиралась. Я знал это так же хорошо, как то, что в рецепте ее отбивных никогда не было лука.

Глава десятая

Четырнадцатое июня. Книжный червь

— Если это подошло Мелвилу Дьюи, то и мне подойдет, — Мэриан подмигнула мне, не без усилия вытаскивая из картонной коробки стопку новых книг. Книги были повсюду, они окружали ее, возвышаясь в стопках почти что ее роста.

Люсиль кружила между башнями из книг, выслеживая заблудившуюся цикаду. Мэриан сделала исключение из правила окружной библиотеки, запрещающего приводить животных, раз уж в библиотеке было полно книг, но не было людей. В первый день лета в библиотеке будет сидеть либо полный идиот, либо тот, кому необходимо отвлечься. Тот, кто не разговаривает со своей девушкой, или тот, с кем не разговаривает его девушка, тот, который уже не уверен, что она вообще у него есть, и все это с ним случилось в последние самые долгие два дня во всей его жизни.

Я все еще не разговаривал с Леной. Я сам себя убеждал, что это потому, что я слишком зол на нее, но это была всего лишь уловка, чтобы убедить себя, что я поступаю правильно. На деле же я просто не знал, что сказать. Я не хотел задавать вопросы и боялся услышать ответы. Кроме того, это не я удрал с каким-то парнем на мотоцикле.

— Это хаос. Десятичная система библиографической классификации Дьюи вас запутает. Я уже сейчас не могу найти ни одного альманаха по истории создания лунной орбитальной модели.

Я замер, услышав голос со стороны стеллажей.

— Оливия…, - Мэриан улыбнулась сама себе, исследуя корешки книг в своих руках. Трудно было поверить, что она была ровесницей моей мамы — ни единого седого волоса, ни одной морщинки на смуглой коже. Ей нельзя было дать больше тридцати.

— Профессор Эшкрофт, уже ведь не 1876 год. Времена меняются, — голос был девичьим, с акцентом, похоже, британским. Я слышал такую речь только в фильмах про Джеймса Бонда.

— И вместе с ними и система Дьюи. Двадцать два раза, если точно, — Мэриан поставила на полку одинокую книгу.

— Как насчет Библиотеки Конгресса? — голос звучал сердито.

— Дай мне еще сотню лет.

— Универсальная цифровая классификация? — теперь раздраженно.

— Мы же в Южной Каролине, а не в Бельгии.

— Как насчет системы классификации Гарварда-Яньцзин?

— В этом округе никто не говорит по-китайски, Оливия.

Светловолосая, худенькая девушка высунула голову из-за стеллажей:

— Неправда, профессор Эшкрофт. По крайней мере, не этим летом.

— Говоришь по-китайски? — не удержался я. Когда Мэриан упоминала своего помощника по исследованиям на лето, она не говорила, что это будет подростковая версия ее самой. Ну, разве что версия будет с медового цвета волосами, бледной кожей и акцентом. В остальном их можно было принять за мать с дочерью. Даже на первый взгляд в девушке было столько всего от Мэриан, трудно сказать чего именно, но того, чего в нашем городе не встретишь ни у кого другого.

Девушка взглянула на меня:

— А ты нет? — она ткнула меня в ребра. — Шучу. Лично по моему мнению, в этой стране люди едва ли говорят по-английски.

Она улыбнулась и протянула руку. Она была высокой, но я был выше нее, и она смотрела на меня так, будто мы с ней уже были лучшими друзьями.

— Оливия Дюранд. Друзья зовут меня Лив. А ты должно быть Итан Уэйт, глазам не верю. Профессор Эшкрофт такое о тебе рассказывала, что я себе уже представляла головореза со штыком.

Мэриан засмеялась, и я покраснел:

— И что же такого она рассказывала?

— Только что ты невероятно умен, смел, изобретателен и всегда готов прийти на выручку. В общем, настоящий сын ее любимой Лайлы Эверс Уэйт. И еще сказала, что этим летом ты будешь моим младшим помощником, так что я могу командовать тобой, как захочу, — она улыбнулась мне, и я растерялся.

Она нисколько не была похожа на Лену, но и с девчонками из Гатлина у нее не было ничего общего. Что уже само по себе здорово смущало. Все, что на ней было надето, имело потрепанный вид. Поношенные джинсы, парочка ниток с редкими бусами и бисером на запястьях, дырявые высокие ботинки, заклеенные сантехническим герметиком, видавшая виды майка с Пинк Флойдом. На руке, среди нитей с бусинами, были надеты большие черные пластмассовые часы со странно выглядевшими цифрами. Я был слишком смущен, чтобы произнести хоть слово.

Мэриан бросилась мне на помощь:

— Не обращай внимания на Лив. Она шутит. Даже Богам шутки по нраву, Итан.

— Платон. И перестаньте хвастаться, — засмеялась Лив.

— Перестану, — улыбнулась впечатленная Мэриан.

— Он не смеется, — вдруг серьезно заметила Лив, показывая на меня. — Пустой смех в мраморных залах.

— Шекспир? — я взглянул на нее.

Лив подмигнула и оттянула свою футболку:

— Пинк Флойд. Вижу, тебе многое надо узнать.

Юная версия Мэриан, и совсем не то, что я ожидал, когда подписывался на летнюю подработку в библиотеке.

— Итак, дети, — Мэриан протянула руку, и я помог ей подняться с пола. Даже в такой жаркий день как сегодня, она умудрялась выглядеть безупречно. Из прически не выбился ни единый волосок, вышитая блузка мягко шуршала, когда она шла ко мне. — Оливия, я оставляю эти полки на тебя. У меня для Итана есть спецпроект в архиве.

— Ага, естественно. Грамотный и обученный студент-историк рассортировывает книги по полкам, а необученный бездельник отправляется в архив. Очень по-американски, — она закатила глаза и подняла коробку с книгами.

Архив с прошлого месяца не изменился, тогда я заходил к Мэриан договориться по поводу работы на лето и остался, чтобы поговорить о Лене, отце и Мэйконе. Она была само сочувствие, как и всегда. На полке над маминым столом высились груды регистрационных журналов времен гражданской войны рядом с ее коллекцией старых стеклянных пресс-папье. Блестящий черный шар рядом с уродливым глиняным яблоком, которое я слепил для нее в первом классе. Книги и записи моей мамы и Мэриан до сих пор громоздились на столе поверх пожелтевших карт Равенвуда и Гринбрайера, расстеленных на столах. Каждый исписанный клочок бумаги создавал ощущение ее присутствия. Даже пусть все в моей жизни шло наперекосяк, здесь я чувствовал себя лучше. Как будто я был рядом с мамой, а она всегда была тем человеком, который знал, как все исправить, или, по крайней мере, она вселяла веру в возможность исправления.

Но в моей голове были и другие мысли:

— Так это и есть твой помощник на лето?

— Конечно.

— Ты не говорила, что она будет такой.

— Какой, Итан?

— Похожей на тебя.

— Что тебя так взволновало? То, что у нее есть мозги, или то, что она длинноволосая блондинка? Разве есть стандарт внешности для библиотекаря? Большие очки и пучок пегих волос? Я думала, что, глядя на меня и на свою маму, с этим стереотипом ты должен был бы распрощаться.

Она была права. Они с мамой всегда были двумя из числа самых красивых женщин Гатлина.

— Лив здесь пробудет недолго, и она ненамного старше тебя. Я думала, что меньшее, что ты мог бы сделать, это показать ей город и познакомить ее кое с кем из твоих ровесников.

— С кем, например? Линком? Чтобы продемонстрировать его словарный запас и уничтожить пару тысяч ее мозговых клеток? — я уже не стал говорить о том, что Линк большую часть времени пытался бы ее закадрить, что вряд ли вообще возможно.