— Он не упомянул его имени.

— Это имеет значение?

— Пожалуй, нет.

Джесс отпила глоток вина.

— Роджер, — сказала она. — В то лето, когда мы с тобой обручились, я сняла дом в Ньюпорте, помнишь?

Он помнил. То лето для него выдалось хлопотным. Их бизнес с Биллом шел очень неплохо и даже начал расширяться. Джесс работала учительницей по организации обучения детей с особыми потребностями, и летом у нее были каникулы, если не считать случайных подработок официанткой в кафе «Граунд раунд» в Дэнверсе. Сокурсница по колледжу предложила ей снять домик в Ньюпорте вместе с четырьмя другими девушками. Джесс поинтересовалась у Майка, не возражает ли он, и он ответил, что нет и что с удовольствием будет приезжать к ней пару раз в месяц, чтобы поваляться на пляже.

Джесс продолжала:

— Однажды ты не приехал, и на вечеринке я встретила Роджера. Ему тогда было уже около сорока, и он работал в финансовом районе Бостона. Он разительно отличался от тех людей, среди которых выросли мы с тобой. Он был очень умен и образован… в книжном смысле этого слова. По утрам он читал «Нью-Йорк таймс» и «Уолл-стрит джорнел». Мой отец, например, читал только спортивный раздел «Геральд», а мать… Ну, ты же помнишь, что ее совершенно не интересовало то, что происходит за пределами Белхэма. Роджер был инвестором, но увлекался искусством и архитектурой. Как-то летом он даже арендовал виллу в Тоскане. Он мог часами рассказывать о путешествии по Европе. И очень любил ходить под парусом.

— Ты хочешь сказать, что тебя потянуло к нему, потому что он был богат?

Джесс метнула на него негодующий взгляд.

— Я не настолько меркантильна, и тебе это известно.

Майк примирительно выставил перед собой обе руки:

— И что же было дальше?

— Роджер… он был такой… состоявшийся. Я совершенно не разбиралась в инвестициях и никогда не ездила дальше Род-Айленда. Но он заинтересовался мною, и это было приятно. То есть я хотела знать, что он во мне нашел. Сама я этого не понимала. И уж никак не собиралась влюбляться в него.

Слово «влюбляться» заставило Майка вздрогнуть и больно ранило.

«А кто говорил, что тебе уже все равно?» — тут же осведомился внутренний голос.

Джесс заметила его реакцию.

— Это был очень сложный и запутанный период в моей жизни, — извиняющимся тоном сказала она. — Роджер знал о тебе. Он знал, что я люблю тебя. Я ничего от него не скрывала. Он знал, что я боялась потерять тебя. Потерять то, что было между нами.

Майк, сознавая, что у него загорелись уши и краснота начинает расползаться по шее и лицу, так сильно сжал кулаки, что ногти впились в ладони.

— В то лето, которое ты провел на Хэмптон-Бич, ты говорил мне, что встретил кого-то. Синди или еще как-то, — сказала Джесс. — Помню даже, ты говорил, будто тебе показалось, что ты полюбил ее.

— Мы с тобой тогда еще не были помолвлены.

— Тогда я верила, что в моем сердце есть место только для одного человека. И этим человеком я считала тебя. Я выбрала тебя, потому что думала: мое место рядом с тобой. Но, ради бога, Майкл, мы были так молоды, когда поженились! Мы оба были совсем еще детьми. Мы даже не понимали, что делаем.

— Так почему ты решила порвать с Роджером и довольствоваться мной?

— Все было совсем не так.

— А как?

Джесс оперлась локтем о подлокотник стула, а другой рукой потерла лоб, словно пытаясь избавиться от мигрени. Ожидая, пока она вновь заговорит, Майк сделал несколько глубоких вдохов, отчаянно пытаясь сдержаться и не ударить ее. Он не очень понимал, откуда взялось такое желание, ведь Джесс описывала то, что случилось… Кстати, сколько? Почти двадцать лет назад?!

— Наступил сентябрь, и пришло время возвращаться к работе, — сказала Джесс. — Я убедила себя в том, что не могу всерьез заинтересовать такого человека, как Роджер, убедила себя, что это была ошибка, и порвала с ним.

— Вот только он не хотел порывать с тобой.

Джесс уставилась на него с таким выражением, какое появляется на лице, когда вы случайно сталкиваетесь на улице с человеком, которого знали долгое время, но которого больше не хотите видеть.

— Он не оставлял тебя в покое, — продолжал Майк. — И когда же ты решила вновь трахаться с ним на полную катушку?

— Грубить совсем необязательно.

— А разве можно назвать это иначе?

Он пришел сюда, чтобы убедиться в своих подозрениях, и убедился. К черту вежливость!

— Я называю это ошибкой. Большой ошибкой, — возразила Джесс. — Я попыталась сохранить с ним дружеские отношения, остаться просто друзьями, но нас влекло друг к другу, и… Я поступила неправильно. Мы с тобой собирались пожениться, и такого не должно было случиться. Но это случилось, и я поняла, что должна положить этому конец. Что бы ни наговорил тебе Лу насчет того вечера, я уже собиралась порвать с Роджером.

— Какого вечера?

— Когда я встретила Лу в ресторане. — Джесс заглянула Майку в глаза. — Разве он ничего тебе не говорил?

— Я провел с ним лишь несколько минут наедине. Так что в особые подробности он не вдавался.

— Я встретилась с Роджером, чтобы поужинать в одном ресторане в Чарльзтауне. Я сказала ему, что все кончено и что мы не можем больше встречаться. Потом я пошла в дамскую комнату, а в коридоре меня уже поджидал Лу с широкой улыбкой на лице. Он пригласил меня к столику в задней части, начал уверять, что рад видеть меня, что я прекрасно выгляжу, а потом просто вывалил на столик эти фотографии, в точности как ты. — Джесс пригубила вино. — Он сказал, что я должна немедленно порвать с Роджером, что я собиралась сделать и так. Он сказал, что если еще раз увидит меня с Роджером, то покажет фотографии тебе. А потом твой отец заявил, что я должна выступить в роли миротворца и помирить тебя с ним. Я сказала, что попробую, а он подчеркнул, что в моих интересах сделать так, чтобы мои усилия увенчались успехом.

Майк попытался вспомнить те времена, но ему казалось, что Джесс никогда и доброго слова о Лу не сказала.

— Каждый день, ожидая твоего возвращения, я боялась, что Лу рассказал тебе обо всем, — сказала Джесс. — А потом твой отец оказался замешанным в ограблении банковских броневиков и переехал во Флориду, и только тогда я вздохнула свободно.

— Какая удача!

— Не надо.

— Что не надо?

— Не надо смотреть на меня так. Ты не имеешь никакого права сидеть здесь и судить меня.

— Ты должна извинить меня, что мне трудно проглотить все то дерьмо, которое ты вывалила на меня, о том, что запуталась в своих чувствах!

Кожа на скулах Джесс натянулась, а в глазах появилась непоколебимая решимость сражаться до конца.

— Ты прекрасно совладал с собой после того, что случилось с Сарой.

— Это не имеет никакого…

— Это ведь ты разрешил ей одной подняться на Холм, помнишь? Но разве я хоть раз упрекнула тебя в том, что это твоя вина? Хоть раз?

Майк отвел глаза. Женщины за соседним столиком уже начали украдкой поглядывать в их сторону.

— Ты чертовски прав, я не сделала этого, — сказала Джесс. По ее щекам текли слезы, но голос ее не дрогнул. — А ведь мне очень хотелось. Я винила тебя в случившемся и ненавидела. Ты даже не представляешь, сколько раз мне хотелось выкрикнуть это тебе в лицо. Но я не сделала этого, Майкл, не сделала, потому что знала — тебе будет очень больно. Несчастные случаи происходят постоянно, и то, что случилось со мной, было именно несчастным случаем. Когда я поняла, что беременна, то едва не сошла с ума. Но я должна была сделать это. Это было неправильно и аморально, и я понимала, что совершаю убийство, но я должна была это сделать! Я не могла родить в нашем браке ребенка другого мужчины. Это было неправильно, но я сделала это. Я сделала это потому, что хотела остаться с тобой. Потому что любила тебя.

Майк вдруг увидел себя словно со стороны: вот он подается на стуле вперед, будто не веря своим ушам.

— Это была ошибка, — повторила Джесс, и лицо ее сморщилось. Она готова была разрыдаться. — Каждый человек имеет право на одну большую ошибку в жизни. Невозможно вечно расплачиваться за нее, но мне пришлось.