— Зачем этот фарс, Лина? Уже месяц как все это длится. Я устал. Хочешь развод так и скажи, хватит играть на публику. Рано или поздно все узнают, что мы уже не вместе.

— Наконец-то ты сказал это вслух. Озвучил мои мысли. Она усмехнулась и снова закурила. Влад смотрел на ее тонкую почти прозрачную руку. В рыжих волосах блеснула пара седых волос, и ему вдруг стало невыносимо больно. Неужели это конец? Вот так быстро и нелепо. Эта хрупкая женщина, смысл его жизни, прогоняет его? Влад поставил бокал и посмотрел ей в глаза:

— Ты и, правда, этого хочешь? — прошептал он срывающимся голосом. Лина отвернулась, но он успел заметить слезы в ее глазах. Не выдержал, вскочил, поднял ее с кресла и привлек к себе. Она не сопротивлялась, положила голову ему на грудь.

— Что с нами происходит? Лина, неужели это конец? Жена подняла голову, посмотрела ему в глаза:

— Я не знаю, не знаю, я так устала. Мне снятся кошмары, я не сплю ночами. Наши девочки, я все время вижу, как их преследует смерть. Особенно Марианну. Я схожу с ума, Влад. Мне нужно побыть одной.

— Я могу защитить тебя от кошмаров. Вернись домой, ангел. Мне так тебя не хватает. Лина отрицательно покачала головой:

— Нет. Пока наши девочки не будут дома, я не могу там жить.

— Тогда я могу переехать к тебе.

— Нет! Лина резко его оттолкнула.

— Не можешь. Я не хочу. Ты сводишь меня с ума, ты треплешь мне нервы, ты извел меня подозрениями и это никогда не закончится. Я так больше не могу. Уходи, Влад. Уходи. Я хочу остаться одна. Позвони мне завтра или потом. Просто оставь меня, пожалуйста. Владу казалось, что его сердце разрывается на куски. Он никогда не думал, что она скажет ему эти жестокие слова. Не его ангел.

— Лина, ты больше меня не любишь? Скажи, что это конец, и я уйду. Она отвернулась, обхватила худенькие плечи руками.

— Я не знаю, Влад. Я уже ничего не знаю. О какой любви ты говоришь, когда я каждую минуту молю бога о моих детях? Какая к черту любовь, когда Маняша и Тина не с нами?! Где они?! Где мои дети, Влад? Верни моих девочек! Верни мне мое сердце, тогда я смогу думать о любви. Он растерянно смотрел на ее искаженное лицо, на слезы, катящиеся из ее глаз.

— Ты молчишь! Ты ничего не можешь сделать, и я не могу. Только ждать. Уходи, я прошу тебя. Я хочу побыть одна. Уходи.

— Мне жаль, Лина, мне так жаль. Милая, ты можешь страдать рядом со мной, я могу тебя утешить. Он хотел коснуться ее, привлечь к себе, но она отшатнулась от него как от прокаженного.

— Ты можешь отравлять мою жизнь ядом подозрений, вот что ты можешь. Я устала! Я не хочу больше об этом говорить. С тобой рядом мне еще хуже. Влад направился к двери, но потом обернулся и тихо сказал.

— Я все еще люблю тебя, Лина. Помни об этом хорошо? Помни, чтобы не случилось. Ты все еще можешь вернуться домой или позвать меня. Она ничего не ответила, даже не посмотрела на него, не пошла провожать.

Впервые он почувствовал эту пустоту. Сегодня. Она ушла от него не месяц назад, а именно сейчас, когда сказала, что рядом с ним ей хуже, чем быть одной.

Влад вышел на улицу, набрал номер Фэй.

— Я могу к тебе приехать?

— Конечно, можешь? Все так плохо?

— Она меня прогнала. Я не хочу возвращаться домой, там слишком пусто.

— Приезжай. Твой отец у меня. Мы получили приглашение Вудвортов. Впрочем, вы с Линой тоже. Мы волнуемся. Ник не посоветовавшись, может наломать дров.

— Я скоро буду.

— Возьми такси. Ты выпил и слишком расстроен, чтобы садится за руль.

— Я в форме. Все хорошо.

— Влад, возьми такси, не упрямься и не спорь. В трубке что-то зашуршало, и Влад услышал голос отца:

— Жди в машине. Я через десять минут тебя заберу. Влад устало вздохнул. У него не осталось сил на споры.

— Хорошо. Я буду ждать тебя. Я возле дома Лины.

Ник поднялся по ступеням и тихо отворил дверь ключом. Он надеялся, что Марианна уже спит и сегодня он избежит этого разговора. Успеет подумать за ночь. Решить как рассказать ей причинив минимум разочарований. Он ошибся, как только переступил порог, Марианна выбежала ему на встречу и крепко сжала в объятиях. Николас замер, не решаясь ее обнять, но она так нежно льнула к нему, а ее сердечко билось радостью. Он не смог, прижал ее к себе, целуя в висок.

— Почему не спишь?

— Ждала тебя. Как все прошло? Вы договорились? Ник осторожно освободился из ее объятий и прошел в комнату. Стал возле окна, рассматривая морозные узоры на стекле.

— Договорились. «Черт. Я даже не думал, что это будет настолько трудно», — он не мог даже посмотреть ей в глаза.

— Тогда почему ты не рад? Если все получилось, ты должен гордиться собой.

— Мне нечем гордиться. Они поставили мне условия. Ник слышал, как Марианна приблизилась и теперь стоит позади него. Она наверняка чувствовала, что с ним что-то происходит, но пока что не понимала, что именно. Не пройдет и нескольких минут, и она, наверняка, не захочет его больше видеть. Пусть это случится сейчас. Марианна разочаруется в нем и это к лучшему.

— Условия? Какие условия, Ник?

— Они согласны нам помочь только если я женюсь на Мари. Сказал и замер, ожидая реакции. Воцарилась тишина.

— Женишься на Мари?

— Да. Я должен жениться на ней, если я откажусь, то вернусь ни с чем. Знаешь, чем это нам всем грозит? Я буду вынужден начать войну один, и у этого боя будет лишь два исхода. Оба трагичные. Первый — Витан тут же убьет Кристину, а второй — ликаны победят и убьют меня. Еще есть третий — Совет свергнет меня с трона и изберет новую власть. Если Вудворты не дадут своих воинов и не окажут поддержку, мы проиграем.

— Что ты им ответил, Николас?

— Как ты думаешь?

Он не выдержал напряжения, обернулся к девушке и устремил на нее пронзительный взгляд.

— Я думаю — ты согласился. Я бы на твоем месте поступила именно так. Ник ожидал чего угодно, только не этого. Ее последние слова его добили и он в ярости смел все со стола, тяжело сел на стул и закрыл лицо руками.

— Согласился, черт их раздери. Я на все согласился. Как слабак, без препираний, без боя. Марианна подошла к нему и положила руки ему на плечи:

— Ты поступил правильно, Ник. Иначе Кристина умрет. Ты спас ее, ты сделал то, что должен был сделать настоящий король. Не казни себя. Она его жалеет? Где предел ее доброте? Где предел великодушию? Он только что дал ей понять, что теперь им никогда не быть вместе.

— Они победили, понимаешь? Они меня сломали! Нежные руки перебирали его волосы, он чувствовал ее аромат. Понимал, что отказался от нее, а она его понимает. Ни слова упрека. Ник резко обнял ее за ноги, спрятал лицо у нее на груди.

— Теперь ты можешь уехать, Марианна. Мы вернем Кристину домой. Уезжай. Так будет лучше.

Но вместо того чтобы отпустить ее его руки сжимали девушку все сильнее, словно он понимал, что наверняка потеряет то, что так нежно и красиво зарождалось между ними.

— Я не хочу уезжать. Думаешь, я покину тебя из-за твоей женитьбы? Ты ошибаешься. Я все понимаю, Ник. Ты — король. Ты не можешь выбирать и подчиняться своим желаниям. Я останусь рядом, пока ты не прогонишь. Ник с недоверием посмотрел ей в глаза, ожидая увидеть боль и обиду. Но в них плескалась нежность.

— Я ненавижу Мари, она ничего для меня не значит.

— Я знаю. Я все знаю. Все будет хорошо. Ты сильный, смелый. Ты все сделал как надо. Ради Кристины. Теперь у нее есть надежда. Разве я могу тебя осуждать за это? Слышишь музыку? Я нашла здесь старый проигрыватель. Потанцуй со мной, пожалуйста. Ник не верил сам себе. Он приготовился к истерике, к упрекам, к слезам. Так повела бы себя любая женщина и была бы права, но не Марианна. Она не такая как другие. Иногда Нику казалось, что это нежное существо читает его мысли, видит его душу. Не просто видит, а находит в ней все самое лучшее. Она просит не прогонять и не спрашивает, сможет ли он отпустить. Он сам боялся себя спросить об этом.

Музыка играла очень тихо, Ник гладил ее локоны дрожащими пальцами. Она прильнула к нему так робко и нежно. Он чувствовал, как ее маленькое сердечко умоляет не отталкивать ее. Да он и не мог оттолкнуть. От каждого прикосновения к ней у него кружилась голова, и ему казалось, что он парит в небе. Каждый день рядом с ней. Как получилось, что она стала смыслом его вечности? Его иконой, его божеством и святыней? Она приносила ему тепло, долгожданное чувство, что он кому-то нужен. Неподдельное, искреннее.