— Это отрицание всех законов человеческих и законов бессмертных в этом сошедшем с ума мире. Нас покарают все, кто могут покарать. Николас обхватил ее лицо ладонями. В тени ее крыльев его глаза стали темными от грусти.

— Я погублю тебя, малыш. Рано или поздно я сломаю тебя. Откажись от всего этого пока не поздно. Мы никогда не сможем быть вместе. Это нужно прекратить прямо сейчас. Мы слишком разные. Даже больше мы полная противоположность. Демон и ангел, это насмешка, наверное, я бы истерически смеялся, если бы не было так горько. Марианна отрицательно качнула головой.

— Я не могу. Я не хочу от тебя отказываться.

— А я не могу позволить себе погубить тебя. Нам нужно вернуться. Наше отсутствие уже заметили. Пусть все думают, что дядя наказывал беспечную родственницу. Давай все оставим, как и раньше, Марианна. Ничего не произошло. Мы оба выпили, мы были расстроены, злы и это случилось. Это ровным счетом ничего не значит. Крылья с громким свистом взмыли в стороны и резко спрятались под кожу. Она даже не обратила внимание на резкий приступ боли. Его слова ранили гораздо больнее. Марианна оттолкнула его от себя и чуть не упала вниз. Николас тут же схватил ее за талию и осторожно спустил на землю.

— Почему ты молчишь? — спросил он, пытаясь заглянуть ей в глаза.

— Потому что я знала, что ты это скажешь. Хотя, нужно отдать тебе должное, ты мог все сделать грубее. В своей обычной манере. Но ты решил отличиться, показать какой ты хороший, утешить несчастного ребенка, перед тем как отнять конфету. Для тебя это ничего не значит! Для тебя! А обо мне ты подумал? Меня ты спросил? Может мне наплевать на всякую там кару небес, на осуждения и предрассудки твоих собратьев. Марианна отвернулась от него и демонстративно швырнула рябину в снег. Тут же появилось непреодолимое желание поднять и прижать к груди, но она сдержалась.

— У тебя кровоточат раны, дай посмотреть, — сказал он тихо.

— К черту раны. Не прикасайся ко мне. Мне не нужны твоя жалость и сочувствие. Можешь засунуть их куда подальше. Марианна подняла куртку с земли и, поморщившись от боли, набросила на плечи.

— Тогда что тебе нужно, Марианна? Девушка чувствовала, что он стоит сзади. Она даже знала, какое выражение глаз у него сейчас. В них жалость. Ненавистная и мерзкая жалость.

— Что мне нужно? — ее глаза яростно блеснули, а лицо зарделось от гнева. Ей казалось, что она задыхается. Как быстро он сбросил ее на землю. Быстро и жестоко

— Мне нужна ничтожно мало, а может и слишком много. Мне нужен ты. Весь. Такой какой ты есть. Монстр. Чудовище. Ты мне нужен. А тебе не нужен никто. Ты любишь только себя. Ты эгоист, самовлюбленный, жалеющий себя эгоист. Именно поэтому вы враги с моим отцом, именно поэтому у тебя нет друзей. Он посмотрел в сторону, и казалось, ни один мускул не дрогнул на его лице.

— Вот и хорошо. Ты все забудешь. Это все не серьезно. Все, что было между нами. Хотя…впрочем, ничего и не было.

— Черта с два — ничего не было! Я не забуду! Понятно! Никогда не забуду! Ты меня не заставишь! Ты целовал меня, ты ко мне прикасался. В этот момент Николас схватил ее за плечи и резко тряхнул:

— Заставлю так быстро, что глазом моргнуть не успеешь.

— Не посмеешь! Отнять у меня кусочек моей жизни? Не посмеешь, Николас! Хотя в этом она не была уверенна. Напрасно Марианна его дразнит и злит. Он отвернулся и посмотрел на деревья окутанные белыми шапками снега.

— Наверное, впервые не посмею. Ты права. Марианна подошла к нему сзади и прильнула всем телом. Он вздрогнул, и в ее душе затеплилась надежда:

— Твои губы, они выжгли на моих губах неповторимый узор. Твои руки — они подарили мне рай. Я не прошу у тебя твое сердце, я не беру у тебя твою жизнь, просто позволь мне любить тебя. Он резко обернулся и схватил ее за плечи:

— Что бы лишить тебя будущего? Чтобы окунуть тебя в мир где нет слез и жалости. В мир где воняет кровью и смертью?

— В мир, где есть ты, Николас.

— Ты сама не понимаешь что говоришь. Ты просишь от меня невозможного. Я не имею права так с тобой поступить. Я отвезу тебя домой, Марианна. Разговор окончен, и я больше не намерен к нему возвращаться. «Конечно ведь он вернется к своей привычной жизни. Рекам крови и шлюхам вампиршам, а я буду смотреть со стороны и вести себя тихо. Ну уж нет, Николас. Я не смирюсь и ты от меня никуда не денешься. Я не сдамся».

Мари остановила автомобиль у ворот маленького полуразрушенного собора. Она осмотрелась по сторонам и вышла из машины. Через секунду ее тонкие пальчики с длинными алыми ногтями отбивали код на домофоне и ворота отворились. Мари припарковала машину и поднялась по ступеням. Дверь позади нее с грохотом захлопнулась. Теперь она находилась в огромном органном зале. Полуразрушенные скамейки, битые цветные витражи, на стенах причудливые рисунки. Мари прошла вперед и остановилась.

— Где ты? Я пришла, ведь ты позвал меня. От стены отделилась длинная черная тень и, скользнув по мозаичному полу, двинулась в сторону Мари.

— Да я звал тебя — прошелестел голос, больше похожий на дуновение ветра или завывание сквозняка, — наш ритуал может не состоятся, Мари. Возникли непредвиденные обстоятельства и ты должна все исправить пока не поздно. Мари смиренно склонилась в поклоне:

— Я готова на любые жертвы, Аонес.

— Вы должны ступить на их землю и совершить обряд именно там. После кровавой резни ликанов и вампиров мы откроем портал.

— Я поняла, мы стараемся. Нужно немного времени, чтобы Николас подписал все документы и позволил нам войти в город.

— Будете тянуть, он их не подпишет. Ангел не даст ему этого сделать, и портал будет открыт не только для сил зла. Воины Света придут на землю. Мари посмотрела на фигуру дрожащую и бесплотную, на черные крылья оставляющие змеиные тени на полу.

— Какой ангел, Аонэс? Среди нас нет подобных существ, ищейки обыскали город и никого не нашли. Раздался хохот и фигура взметнувшись к высокому потолку, появилась с другой стороны.

— Вы слепы. Вы все слепцы и глупцы. Ангел в вашем доме. Я нашел его. Человек, которого привез Николас. Девчонка. Она и есть проводник, она самый первый ангел-воин.

— Маленькая дрянь? Она чуть не покалечила моего отца.

— Маленькая дрянь влюблена в вампира и потому все шансы на нашей стороне.

— В Николаса. Я знала. Я чувствовала. Я загрызу, я вырву ее сердце и обглодаю ее кости.

— Помолчи, Мари. Девчонка очень скоро оступится, он сам ее погубит. Не без твоей помощи конечно. Если выполнишь все, что я скажу, она перестанет быть для нас угрозой. Более того она нам очень сильно пригодится. Падшие ангелы — рабы преисподней, так отправим ее туда. Глаза Мари блеснули в темноте, и на губах появилась злая усмешка.

— Говори, что делать. Я на все готова.

— Мы займем выжидающую позицию. Очень скоро она отдаст ему свою девственность.

Мари вскрикнула, и ее кулаки сжались.

— Позволить им оказаться в одной постели. Аонес, я этого не переживу. Тень заскользила по полу и замерла позади вампирши.

— Позволишь. Будь умной и послушной девочкой. Я сделал свою работу, я искушал ее и подталкивал к падению. Очень скоро мы избавимся от этой обузы. По старинной легенде, если ангел полюбит демона он падет. Он станет изгоем, прокаженным в мире Тьмы. Чья кровь поможет нам открыть портал? Мари закрыла глаза и зажала губы

— Кровь падшего ангела. Но по той же легенде, если демон полюбит ангела и отречется от бессмертия, победят совсем иные силы. Портал не будет открыт и ритуал не состоится.

— Только не он. Не Николас. Я слишком хорошо изучил его порочную натуру. Он не откажется от бойни и от договора. От этого зависит его власть в братстве, его имя. Он желает всем доказать, что сильнее и умнее своего брата. Для него эта цель превыше всего. Сыграем на его амбициях.

— Но как? Руки-тени скользнули по плечам Мари.

— Ты умная женщина, Мари. Одним из условий договора должно быть родство с кланом Черных Львов в Европе. Эти законы прописаны задолго для нас. Чтобы кланы могли объединиться и вести войны они должны породниться. Подумай Мари, каким образом ты могла бы это сделать. Глаза женщины распахнулись и заблестели. Она нервно облизала губы.