— Спрашивайте.

— Первое, почему семейные? Второе, что с этой работой не то? Радиация? Химия? И что это за работа, вообще?

По залу пронёсся встревоженный шелест. Крайняя слева женщина поднялась с места, но не ушла, ожидая ответа.

— Начну, как это у нас водится, с конца. — Безымянный парень снова благожелательно улыбался.

— Работа — в основном строительство. Дороги, мосты, дома. Неквалифицированный тяжёлый физический труд. Больше ничего на эту тему я вам сказать не могу.

Экология там — зашибись! — Парень мечтательно прикрыл глаза. — Ничего опасного. Сто процентов. А вот почему именно вы…

Лектор посерьезнел.

— Никогда не играйте с ГОСУДАРСТВОМ. Оно всегда вас поимеет.

Парень легко оббежал зал, приоткрыл входную дверь и осмотрелся.

— Для Государства это, — он снова помахал паспортом, — на самом деле — просто бумага, стоимостью в три доллара. Кто бы там что ни говорил. Это — ценность только для вас. И за эти три доллара вы будете вусмерть упахиваться год, получая гроши. Правда будете при этом хорошо питаться и иметь сносную крышу над головой.

А те, кто вас будет пользовать, не будут платить никаких налогов, ясно? А потом, когда вас вывезут на большую землю, вас объявят первосортными русскими семейными репатриантами, и отмоют под ваш приезд охрененно большие бюджетные средства. Может быть, вас даже по телевизору покажут.

Всё. Вопросы больше не принимаются.

Завтра, в это же время. Здесь. Медкомиссия, фотографирование на паспорт и заполнение анкет. Кто захочет — пусть приходит. В пятницу, здесь же, в это же время — получение. Как только вы получите на руки документы, ваш контракт считается действительным и вы не сможете уже уйти. Так что в пятницу ждём уже с вещами. Можете брать всё, что хотите, кроме оружия и наркотиков, но не более двадцати килограммов на одного человека. У меня всё.

Парень криво усмехнулся.

— Добро пожаловать на Родину.

Было слышно как в оконное стекло, жужжа, бьётся муха.

Глава 3

Поездка на форелевое хозяйство

Республика Казахстан,

Алматинская область.

Октябрь 2009 г.

Лялька позвонила аж в полседьмого утра. Макс, буквально два часа назад приползший из ночного клуба в изрядном подпитии, продрал один глаз, и уже совсем было собрался послать наглеца далеко-далеко, как вдруг понял — это же звонит ОНА.

Сон как рукой сняло. Он, наконец-то, дождался. Она первый раз позвонила ему сама!

'Ура!'

— Алё?

— Макс, привет, — Звонкий голосок любимой был бодр и весел. На заднем плане слышалась лёгкая музыка и дружный девичий смех. — Пашка девчонок на форелевое повёз, ну Маринка меня за компанию и уговорила. Я подумала… может, ты тоже приедешь?

Голос Лейлы осторожно притих.

— Я? Да! Конечно, приеду.

Макс скатился с кровати, явно собираясь 'ехать' в одних трусах, пешком и немедленно.

Лялька счастливо рассмеялась.

— Цму тебя! Жду!

Пять минут Максим сидел на полу, фокусируя зрение и ошалело лыбясь в стенку. Потом кое-как поднялся и, шатаясь, двинул в душ.

Выехать он решился только в половине десятого. Три похода в душ, четыре больших кружки крепчайшего кофе и плотный завтрак всё же помогли, и в путь Макс выехал во вполне приличном состоянии.

Какое же это наслаждение, до отказа открыв над головой люк, нестись по горному серпантину на новенькой, только что купленной 'Витаре'! Деревья на склонах холмов вокруг дороги жгли глаза жёлтым, багряным и оранжевым. Только вдали тяжёлые тянь-шанские ели высились тёмно-зелёными громадами. И над всем этим тонкий-тонкий пыльный аромат сухой травы.

Настроение у Максима было замечательным! Врубив на полную катушку любимый 'ЧайФ', он заорал во всё горло песню и нажал на газ.

— С неба каплет дождик…

В подворотнях ветер…

'Эх! Зашибись! Жизнь — удалась!'

На самом деле Макс был не далёк от истины. Он был, что называется, self-made-man. Приехав десять лет назад из Караганды с тридцатью долларами в кармане в Алма-Ату, где у него не было ни одного знакомого, к тридцати годам Максим был состоявшимся человеком. Директором и совладельцем небольшого, но, даже несмотря на бушующий кризис, вполне успешного эвент-агентства. Конечно, прибыли, в сравнении с прошлыми годами, сильно упали, но не настолько же!

Макс доорал припев про то, как ему хочется 'в небо окунуться' и с восторгом сжал руль. Первая его машина! И какая! Новенькая. С автосалона. Сузуки. Гранд-Витара!

'Эге-ге-гей, мля!'

За оконном промелькнули какие-то постройки, но парень не обратил на них никакого внимания, продолжая жать на газ и проходя крутые повороты с визгом покрышек.

'О, как я могу!'

Громкая связь вырубила музыку и поинтересовалась обеспокоенным голосом любимой.

— Алё, Макс, ну ты где?

— Ой!

Максим ударил по тормозам и огляделся.

— Лялька, я еду. Но, по-моему, я немножко проскочил. Сейчас буду.

— Жду.

'Оп-па! Это что такое было? Придыхание?!'

Похоже недосып, алкоголь и громкая музыка сыграли с ним дурную шутку. Машина стояла на раздолбанном просёлке среди огромных мрачных елей. Долина, с её светлыми и лёгкими тонами осталась далеко позади.

Макс убавил звук. Шахрин затянул тягучее 'А не спеши…', а ему вдруг жутко захотелось пить. Сушняк во рту, несмотря на все утренние усилия, стоял страшный. Максим не спеша развернулся на узком просёлке, выудил из сумки банку пива и, справедливо рассудив, что гайцев здесь днём с огнём не сыщешь, высосал её прямо на ходу, одним глазом исправно кося на кривую дорогу.

Вааще не полегчало! Башка снова заболела, в висках запульсировала кровь, а в затылке появилось странное ощущение: как-будто затылочная кость начала оттягиваться назад, создавая в мозгах пустоту. Макс с остервенением выбросил пустую банку в окно и выматерился.

'Да чтоб я… эти Б-52, ещё хоть раз!'

Макс нажал на тормоз и в этот момент у него в голове что-то щёлкнуло. Затылок встал на место, крепким ударом по мозгу на секунду выключив зрение. Боль в висках моментально прошла.

'Ё! Допрыгался, баран! Наверное, сосуд в голове лопнул!'

Максиму стало страшно. Он не был специалистом в мозговедении, но тут и ежу было понятно — дело плохо. Заглушив движок и поставив машину на ручник, мужчина выбрался наружу и со стоном повалился на землю, укрытую толстым слоем лежалой хвои, травы и веточек. Из носа ручьём хлестала кровь, а в голове шумело, словно он разом попал с танцпола в абсолютно тихую комнату.

— Две минутки.

Макс достал платок, привалился к чисто вымытой двери автомобиля и закрыл глаза.

'Две минутки'

По часам (Таг Хойер, между прочим!) выходило, что проспал он всего десять минут, но за это время погода в горах, как это водится, кардинально поменялась. Максим проснулся от того, что он… замёрз. И это при том, что когда он выезжал из города было плюс двадцать пять и светило солнце. А тут, блин, натянуло низкие серые тучи, из которых принялся моросить холодный мелкий дождик.

— Отдохнули, блин, на природе, называется!

'Тьфу! Ну что за невезуха!'

Дальше — больше. Сдохла сотка. То есть она работала, но сигнала не было, хотя ещё десять минут тому назад он спокойно пообщался с Лялей. Макс снова плюнул, сунул телефон в карман и решительно уселся за руль.

— А чего это, а?

Дороги дальше не было. Никакой.

Соображал Макс всегда очень быстро. Моментом перебрав в уме два десятка вариантов того, что же с ним такое могло произойти, он остановился на трёх самых реалистичных.

Во-первых, он спит дома и всё это ему снится.

Во-вторых, он спит на просёлке, возле своей машины и всё это ему снится.