Прикосновение невинное, но зажигающее заставило его забыть предмет разговора. Футбольный финал? Весенние скачки? Сдвинув брови, он боролся с искушением, стараясь не думать об этих пальцах в своей руке.

— Ну, станете победителем в Кубке этого года? — спросил таксист.

Алекс, как только сел в салон, понял, что его узнали. Глаза водителя в зеркале не отпускали. Он вспомнил поцелуй у отеля. Какое счастье, что газетные репортеры его пропустили.

Сегодня он будет осторожнее.

— Ирландский Поцелуй в списках, — поддержал он разговор с таксистом о Мельбурнском кубке.

— Много воды утечет… сколько до заезда?

Алекс прикинул в уме.

— Пять недель со следующего вторника. Лошадь может захромать, заболеть, выбыть с соревнований.

Но сегодня, пока он держит Зару Ловетт за руку, он не может думать ни о чем, кроме нее. И если они все еще будут вместе после финала, то она бы праздновала победу с ним или утешала своими сладкими поцелуями.

Он рефлексивно сжал ее руку, пот выступил на спине.

— Я не собираюсь бежать, — мягко прошептала она, давая понять, что можно ослабить давление. Он слегка разжал пальцы, приподнял плечи и с облегчением выдохнул.

Слава богу, добрались! Машина подъехала к отелю.

Ему пришлось выпустить ее руку, чтобы расплатиться.

Как только дверца такси захлопнулась и Алекс выпрямился, он осознал, что они стоят на том же самом месте, на котором целовались в воскресенье. И воспоминание о нем отражается в ее глазах. Теперь он мог думать лишь о том, как повторить этот поцелуй.

Мужчина взял в руки ее лицо, ласково провел большим пальцем по щеке, их тела качнулись и соприкоснулись.

— Внутрь, — прорычал он ей на ухо.

Она рассмеялась низким, хрипловатым, чувственным смехом. Он обязательно найдет способ рассмешить ее в постели. Ее смех, ее руки, ноги, мерцающий блеск ее блузки в свете ламп вестибюля.

Эту женщину ты ждал всю свою жизнь.

И ясность происходящего не удивила его. Он знал об этом с последних выходных, инстинкт сильнее простого физического влечения указал ему на их соединение. И ушел он от нее тогда не из-за собственного желания, а по велению долга.

— Эй! — Зара потянула его за руку. — О чем бы ты ни думал — перестань!

— А если я думаю о тебе?

— Надеюсь, нет.

Алекс остановился и повернул ее к себе.

— Ты не хочешь, чтобы я думал о тебе?

— Нет, если от этого ты напрягаешься.

— Я подозреваю, что ты можешь передумать, — сказал он, крепче сжимая ее руку.

Их глаза встретились, и Алекс почувствовал приступ страха, но взгляда не отвел. Что-то внутри подсказывало ему быть честным, не подталкивать ее и не пугать. Пока они еще здесь, а не наверху, в номере.

— Подумай, Зара, здесь и сейчас.

— Все решено, — после паузы начала она. — Если я не поднимусь наверх, я всю неделю не успокоюсь.

— Не успокоишься?

Она слабо улыбнулась.

— Изведусь, не зная, было бы все так хорошо, как я представляла.

Он привлек девушку к себе, сердце колотилось от облегчения и нового приступа желания.

Всю неделю она представляла его в постели! Он убрал волосы с се уха и прошептал:

— Не беспокойся, красавица. — Алекс прижался к ее губам на секунду, затем повлек за собой к лифту. — Обещаю незабываемую ночь.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

В лифте Алекс поцеловал ее. Поцеловал так, как хотел в такси, в вестибюле, в ресторане, запустив пальцы в волосы и крепко прижав к себе, стараясь впитать всю сладость ее рта.

Он целовал ее до тех пор, пока двери не открылись. Не отрываясь друг от друга, они прошли в номер и замерли у стены. В ушах стоял гул, дышать удавалось с трудом, он старался не потерять рассудок от желаний.

Черт, да он вовсе не желал безрассудно сдирать с нес одежду, ОН хотел, чтобы раздевание шло медленно, обнажая сантиметр за сантиметром атласную кожу.

— Я думал предложить тебе выпить. — Его голос окрасился разноцветными оттенками возбуждения и иронии. — Включить музыку и продемонстрировать тебе мое слабое, мягкое место.

Ее руки скользнули с шеи на грудь.

— А какое твое слабое, мягкое место, Алекс? Слева или справа?

Она провела руками вдоль боков, он засмеялся. Простое прикосновение подействовало, словно разряд тока. Невероятное возбуждение шло от этой роскошной женщины с растрепанными волосами и припухшими губами, которая сквозь прикрытые веки изучала свою добычу.

— Возможно, тебе придется это выяснить, — сказал он, отходя от двери и раскидывая в стороны руки.

Желтоватый цвет глаз превратился в настоящее золото. Вызов? Что ж, вызов принят.

Девушка медленно оттолкнулась от стены. Движения были пластичными, размеренными и сильными, в них таились энергия и обещание. Господи, с кем он вздумал шутить?

Не дотрагиваясь, она обошла вокруг него. Сильная, гибкая, готовая к охоте кошка. Каждый мускул его тела дрожал от нетерпения. Она скрылась у него за спиной, оставив в воздухе аромат своих духов и шелест экзотической юбки. Алекс ждал. Вдруг он почувствовал теплоту ее дыхания у себя между лопатками, потом крепкие пальцы коснулись его плеч, предплечий, рук, боков, затем побежали вверх, вернулись к спине.

Он разочарованно закусил губу, когда же эти тонкие руки скользнут под рубашку?

Девушка обошла его и остановилась перед лицом.

— Трудно сказать, где твое мягкое место. — В ее голосе слышались горячие нотки. — Ты тверд, как скала.

— Тебе нужен более пристальный осмотр. — Он поднял руку и провел пальцем но ее губам. — Почему ты не разденешь меня?

Ее губы искривились от его прикосновения.

— Здесь?

Они стояли в двух футах от двери, впереди простирался шикарный номер и стояла огромных размеров кровать с лучшим постельным бельем.

Его палец замер у красивой родинки на щеке.

— Мне все равно, где, я вижу только тебя. От твоих прикосновений в глазах темнеет.

Она со свистом выдохнула — звук удивления и желания. Опять обошла его — так близко, что юбка обвилась вокруг его бедер.

— Кажется, Я нашла твое слабое место.

— Подумай хорошенько.

Секунду она молчала, затем подняла руки и начала нежно ощупывать грудь, Алекс глубоко вздохнул и накрыл ее пальцы ладонями.

— Сними с меня рубашку, Зара. Я хочу почувствовать твои пальцы на своей коже.

Тонкие руки дернулись. Она быстро и уверенно начала расстегивать пуговицы, около талии остановилась. Теплое дыхание коснулось его обнаженной кожи. Затем она вытащила рубашку из брюк, покончила с последней пуговицей и приложила руки к обнаженной груди.

— Я думала об этом всю ночь.

— А я видел это во сне. — Он запустил свои руки в ее волосы, шелковистые пряди щекотали горячую кожу. — Всю неделю.

— Правда?

Он бредил этими длинными, трепетными пальцами, этим искушающим ртом.

— А ты видел во сне, только как я дотрагиваюсь до тебя?

— Намек?

Ее большой палец задел сосок.

— Я была очень нежной?

Алекс рассмеялся низким, томным смехом. Его рука скользнула с плеча на спину. Меньше минуты назад он даже смеяться не мог. Она снова удивила его своим чувством юмора, легкостью общения.

Он обнял ее и медленно повел в гостиную.

— Когда я ждал у ресторана, все время думал, появишься ли ты…

— Я бы не поступила так жестоко, — оборвала она его. — Я бы позвонила.

Алекс остановился и заглянул девушке в лицо.

— Ты думала об этом?

— По меньшей мере, раз десять, — призналась она. — Каждый раз, когда я пыталась дозвониться до Сюзанны. Каждый раз, когда переодевалась, не зная, что надеть на встречу с тобой.

— Я рад, что ты не передумала.

— Я тоже.

Он оценил ее честность и в знак благодарности поцеловал губы, скулы, маленькую родинку на щеке.

— Я одобряю твой окончательный выбор, — пробормотал он и двинулся к уху.

— Мой окончательный выбор?

— В одежде. — Он забрал ее юбку в руку и медленно потянул вверх. — Ты упомянула, что меняла одежду раз десять.