Что же касается легенд, до они мне представляются поздними и противоречивыми. Так, Вяльнас (Велес, по-белорусски Вялес) может быть Чертом только с позиций христианства. И этот камень действительно может лежать на пересечении наземной и подземной рек, но на нем не можут быть записана судьба человека, ибо это прерогатива Рода, но не Велеса. А здесь еще упоминается Див/Дый (Девас), ипостась Сварога. С миром мертвым камень может быть связан, например, и через Велеса, и через Мару, да и через саму Нию, которая созвучна славянскому божеству Нияну, богу мертвых в Пекле (а сами мертвецы называются “навьи”). Так что здесь, как мне представляется, смешаны фрагменты разных мифов. Представления о ямочках как об окошках для умерших могли бы подтвердиться, если бы камень был посвящен богине Маре — это сторона вполне проверяема. Проверяема и предполагаемая астрономическая принадлежность камня.

Рис. 256

Камень “с апельсиновой корочкой” из Москвы

Сам камень показан на рис. 2545. Вообще говоря, на рис. 254 А показан общий вид камня, на рис 254 Б его верхняя часть, как она воспроизведена на нижней части оригинальной фотографии, на рис. 254 в — увеличенный мною фрагмент этой верхней части. На каждом из фрагментов, а также на общей фотографии я выделяю рамочкой небольшой участок, на котором читаю надписи. Так, на общем виде я читаю слова ХРАМ МАКЪШИ, что означает принадлежность данного камня храмовой ризнице. В рамочках на фрагменте верхней части можно прочитать слова МАКАЖЬ, ХРАМи МАКАЖИ ХРАМ. Смысл этих надписей тот же самый. Но если в этом последнем квадрате произвести обращение цвета, то в нем можно прочитать два интересных новых слова: ЗОНА СОЛНЦА. А на рис. 254 Б слева при обращении в цвете читаются слова ЗОНА ЗВЕЗД. Таим образом, предположение автора статьи Л. Василевичюса о наличии созвездий на камнях “с апельсиновой корочкой” подтверждается. Только верхняя часть камня оказывается ЗОНОЙ СОЛНЦА, а его экватор и нижняя часть ЗОНОЙ ЗВЕЗД. Так что считать камень чистой звездной картой не приходится, скорее это — солнечно-звездная карта. Наконец, на рис. 254 Б справа при обращении в цвете можно прочитать слова ЛИКЪ РОДА МАКОШИ, то есть ЛИК БОГА РОДА ХРАМА МАКОШИ . Тут уже подтверждается мое предположение о возникновении храма Рода в неолите в связи с астрономическими функциями. А данный камень я принимаю за представительский, который лежал на своем законном пятом месте; однако в первой главе такого типа камень Рода нам не встречался.

Наконец, стало понятным, насколько информация от краеведов расходится с истинным смыслом тех или иных деталей культовых камней. Так, многие камни были охарактеризованы по чисто внешним данным как “чашечники”, другие — “следовики”, хотя в действительности большие по площади но неглубокие углубления для сбора воды (чаши) были частями камней Макоши; другого типа “следы” (уже не предназначенные для сбора воды — крупные и на покатых частях камня) являлись просто печатью на камне Волоса, очень мелкие углубления на экваторе камня (тоже почему-то названные “чашами”) изображали звезды созвездий на камне Рода, а самые крупные отверстия (“чаши со сливом”) передавали образно лоно на камнях Мары и тоже не являлись чашами. Тем самым, такая характеристика камня как “чашечник” может передавать самые разные его свойства.

Помимо новой информации можно отметить и углубление ряда знаний. Так, связь камней Рода с астрономей была известна и раньше, но теперь выяснилось, что на этих камнях изображены созвездия. Связь Макоши с медведицей была тоже известна по первой главе, теперь выяснилось, что существовало созвездие Малой Макоши. Более того, Малая Макошь на небе оказалась Столпом, вокруг которого постепенно стали организовываться иные созвездия. Малая Макошь в качестве Столпа вобрала в себя и созвездие Ящера (Дракона), рядом разместилось созвездие Большой Макоши. Еще дальше размещались созвездия, имена которых имелись в храмах Макоши, то есть Род, храм Рода, храм Макоши, и т.д. Было также созвездие Маски. Но вот созвездие Рака или Майи не отражали храмовой специфики, что можно рассматривать как выход за границы “небесного святилища”. Иными словами, по камням можно проследить развитие представлений о звездном небе, начиная с Рода (стадия недифференцированных звезд и созвездий) через стадии выделения вначале пятна Малой Макоши-Ящера (стадия Столпа), затем окаймления этого пятна созвездиями, соотносимыми с названиями богов храма Макоши (стадия “небесных святилищ”), и добавление к ним созвездий Рака и Майи (стадия выхода за “небесное святилище).

Было также известно, что Мара принимает усопшие души, но теперь выяснилось, что она же их и создает заново как Великое Лоно. Более того, стало понятным, что в самом начале храм Мары представлял собой плиту с лоном в ее северной части, затем лоно стало вздыматься, и в эпоху дольменов лоно (отверстие дольмена) оказалось на западе. Очевидно, что между этими стадиями должна была существовать какая-то иная, когда отверстие должно было располагаться на северо-западе. Затем дольмены надолго прячутся в курганах, а позже, когда снова выходят на поверхность в виде жальников, ноги покойников снова меняют положение и смотрят на восток. При этом у храма Мары появляется плита-подставка под 5 комплектов богов. Тем самым, расположение и форма храма Мары менялись сильнее, чем храма Макоши.

Удалось выявить печать храма Волоса. Так что в данном разделе наши представления о самих камнях и об их функциях обогатились и углубились. Раньше было трудно представить, насколько сильно специализированными жрецы создавали камни.

Стоячие камни

Если лики могут быть лежачими, то возникает второй вопрос, обратный первому — а существуют ли стоячие камни, не являющиеся ликами? Иными словами, все ли стоячие камни непременно передаю в своем теле сакральные свойства божества? Такой вопрос правомерен; и, размышляя над ним, можно предположить, что кандидатами на такого рода камни могут стать некоторые камни стоунхенджа, а именно те, которые связаны только с астрономическими функциями. Кроме того, совершенно неясными остаются свойства Столпа как центрального камня всего языческого “иконостаса”.

Публикации о Стоунхендже. Книга по астрономическому значению камней Стоунхенджа, “Солнце, Луна и древние камни” Джона Эдвина Вуда практически не уделяет внимания назначению этого памятника в качестве храма и отделывается почти шутками в отношении предыстории этого комплекса. Долгие столетия — до появления современной археологии — люди только дивились при виде множества камней, установленных их предками в горах и на вересковых пустошах. Чтобы объяснить, откуда они взялись, придумывались всяческие истории, нередко фантастические. Их считали чудовищными “чертовыми пальцами”, местами встреч “народца холмв”, и простодушные поселяне наделяли их магическими свойствами. Такие суеверия сохраняются кое-где и по сей день. Те, кто что-то знал о былых обитателях Британских островов, приписывали установку этих камней датчанам и римлянам, так как до римлян, насколько им было известно, тут жили лишь раскрашенные голубой краской дикари, кратко упоминавшиеся в книгах античных авторов. Став наукой, археология развеяла многие из этих мифов. По мере того, как накапливались сведения о доисторической науке Британских островов, становилось все яснее, что люди, воздвигавшие эти сооружения, кем бы они ни были, жили за много столетий до римлян. Стоячие камни нашли свое место в хронологической системе, которая вновь и вновь уточнялась, однако их назначение по-прежнему во многом оставалось загадочным. Предполагалось, что кольца из камней были местами совершения религиозных или каких-то других обрядов, а ряды камней — аллеями для ритуальных процессий, но одиночные камни не поддавались никаким логичным объяснениям. Антиквары ссылались на мифы и на фольклор, а археологи предпочитали концентрировать внимание на памятниках, которые было легче понять. Положение коренным образом изменилось за последние два десятилетия. Археология, подобно многим другим наукам, весьма успешно использовала плоды крупнейших научных открытий, которыми ознаменовалась середина нынешнего [XX — В.Ч.] века. Объединенные усилия археологии, астрономии, статистики, коиматологии, биологии и физики привели к возникновению неожиданных и волнующих представлений о том периоде истории, когда воздвигались стоячие камни. Теперь считается, что многие из этих памятников служили людям неолита и раннего бронзового века местами, где она создавали своеобразную геометрию, вели систематические наблюдения Солнца и Луны и разрабатывали сложные методы предсказания лунных затмений. Важнейшие из них, вроде Стоунхенджа на юге Англии, стали культурными центрами, где подвизались особо уважаемые жрецы-астрономы, влияние которыз распространялось от Бретани на юге до Оркнейских островов на севере 47. Как видим, предположения о религиозном назначении хенджа тут упоминается, но лишь вскользь. Не могу также не обратить внимание на неточность перевода: слово “антиквары” следовало заменить на “историки древности”, ибо в русском языке “антиквар” — это ювелир, специализирующийся по древним, наиболее дорогим изделиям. Слова “археология... успешно использовала плоды крупнейших научных открытий” звучат как лукавые; они означают, что археология сама не в состоянии была решить проблему Стоунхенджа и вместо нее эту проблему решила астрономия. Получается, что археологи при этом лишь присутствовали; они не смогли атрибутировать данные камни каким-либо этносом и мимо их внимания прошло храмовое назначение комплекса. Поэтому вся рассматриваемая книга — гимн археоастрономии. Так, например, перечислив несколько имен, Дж. Вуд останавливается на вкладе Джеральда Хокинса, американского астронома. Для тех, кто отнесся с сомнением к первой статье Хокинса о Стоунхендже, вторая его статья, опубликованная в июне 1964 года, явилась настоящим потрясением. Рассмотрев направления, заложенные в Стоунхендже, и заключив из них, что он был солнечной и лунной обсерваторией, Хокинс выдаинул предположение, что он служил, в частности, счетной машиной для предсказания лунных затмений. По мнению Хокинса, для этого использовалось кольцо лунок Обри, назначение которого до тех пор не получило никакого удовлетворительного объяснения 48. Кроме Хокинса упоминается также профессор инженерных наук в Оксфорде Александр Том, занимавшийся изучением мегалитических сооружений Англии, Шотландии и Уэльса. Мало-помалу он пришел к трем выводам относительно малых колец. Первый: не все они имеют форму круга, и тем, которые не представляют собой истинных кругов, сознательно придавалась форма других геометрических фигур — либо вытянутых яйцевидных, либо приплюснутых. Второй: для разметки этих фигур использовалась единая мера длины. Том назвал ее мегалитическим ярдом и утверждал, что она равна 0,83 м. И третий: многие каменные круги и кольца были связаны с другими камнями или заметными природными ориентирами, вроде скалы на склоне холма, отмечая с их помощью определеннные направления на местности, и эти направления имели астрономическое значение. Они указывают на точки солнечного захода в дни летнего и зимнего солнцестояний или в дни равноденствий, а некоторые обозначают крайние точки восходов и заходов Луны 49. Вообще говоря, данный “мегалитический ярд” в русских мерах длины равен 19 вершкам, тогда как 16 вершков соответствовали аршину, а 42 — сажени. Но 19 — числов сакральное: простое, в сумме цифр дает самое замечательное число 1 и, кроме того, связано с Луной (сарос — 18 лет и 11 1/3 суток, округляемый до 19 лет — период повторяемости солнечных и лунных затмений в прежней последовательности). Полагаю, что точное значение вершка, умноженное на точное значение сароса, как раз и даст точное значение мегалитического ярда — на уровне ошибки той эпохи. Но это так, кстати. Как видно из выводов, данного исследователя интересовали исключительно астрономические следствия.