Когда такси остановилось у дверей ее дома, прическа Кэтрин была слегка растрепана, а Кэллум тяжело дышал. Он поспешил расплатиться с шофером и устремился за невестой.

Как всегда, она приготовила кофе, и они уселись рядом на мягком диване в гостиной, но когда Кэллум обнял ее, Кэтрин прошептала:

— Я действительно устала…

Он погладил ее волосы.

— Конечно, любимая. Я эгоист.

— Нет. Ты лучше всех. Я… я не совсем еще выздоровела. Извини.

— Не волнуйся об этом! — Он поцеловал Кэтрин в лоб. — Я подожду, когда ты совсем поправишься.

Он действительно лучше всех! Так почему же она даже не может смотреть на него? Почему вдруг возникло чувство, что, если Кэллум сейчас же не уйдет, она закричит?

И Кэтрин поцеловала его в губы, а затем быстро поднялась, чтобы он не успел передумать. Собирая чашки, она проговорила:

— Может быть, в следующий раз…

Любой мужчина затащил бы ее в постель в тот самый момент, когда надел на ее палец кольцо, а может быть, и еще раньше. Кэллум действовал гораздо тоньше. Он был готов ждать подходящего случая. И когда этот подходящий случай был из-за болезни отложен, ежедневно посылал цветы, звонил по телефону и даже являлся лично, чтобы предложить помощь и купить продукты.

Кэтрин же хотелось остаться одной, питаться супами из пакетиков и апельсиновым соком, только бы не показываться жениху в таком виде. Когда она наотрез отказалась от его помощи, Кэллум позвонил сестре Кэтрин, и Миранда стала ежедневно приносить ей куриный бульон и лекарства.

Пока Кэтрин была на кухне, Кэллум по телефону вызвал такси. Она тщательно вымыла и вытерла чашки, закрыла и убрала сахарницу. Когда она уже вешала кухонное полотенце, в дверях появился Кэллум.

— Ну, я пошел, — сказал он. — Такси сейчас подъедет.

Она проводила его до двери, и Кэллум нежно поцеловал ее и улыбнулся.

Кэтрин тут же вспомнила, как Зак Бэллантайн держал ее в своих объятьях. Кожа у него значительно грубее, отчего-то подумала она.

Закрыв за Кэллумом дверь, Кэтрин несколько минут стояла, прислонившись к ней лбом. Что произошло с ней сегодня вечером?

Потом Кэтрин приняла душ, надела теплую ночную рубашку и забралась под одеяло. Долгое время она лежала в темноте с открытыми глазами.

Когда она наконец заснула, к ней пришел он.

Опять все было как всегда.

Мужчина держит ее в своих объятьях и говорит что-то, что она не может услышать. Потом она чего-то пугается, у нее перехватывает дыхание, она погружается в мертвую тишину, и вдруг глубокий мужской голос ясно произносит:

— Доверься мне.

От этого голоса испуг проходит, она успокаивается. Потом чувствует, как он целует ее в губы, наполняет ее своим дыханием и теплом и это тепло проникает в ее тело. Вот он берет ее на руки и выносит из темноты на свет. Она открывает глаза и смотрит на него.

Она так часто видела этот сон, что уже заранее было известно: яркое солнце за спиной мужчины не даст разглядеть его черты и она так и не узнает, как он выглядит.

Но в этот раз все иначе! Его глаза — цвета морской волны, волосы темные и вьющиеся, а плечи и грудь — широкие и мускулистые.

Он смотрит на нее и улыбается. Она чувствует, как ее губы раскрываются, а в его глазах разгорается яркое пламя.

Потом он наклоняется, касается губами ее губ, и… Кэтрин проснулась.

Сердце колотилось, как будто она бежала стометровку, простыни все смяты под разгоряченным телом. Кэтрин села в кровати, зажгла настольную лампу, откинула со лба волосы и посмотрела на часы.

Она спала меньше часа.

Откинувшись на подушки, Кэтрин не стала гасить свет и лежала, уставившись в стену напротив.

Раньше ей никогда не удавалось увидеть мужчину из своих снов. Иногда она даже просыпалась в слезах оттого, что никак не могла разглядеть его.

Сейчас в первый раз она увидела его лицо.

ГЛАВА ВТОРАЯ

— Ты же знаешь, что я не демонстрирую купальные костюмы. — Кэтрин вернула каталог своему агенту.

Хэтти Фишер вздохнула.

— Ты ограничиваешь свои возможности. И потом, такие условия…

— Да, деньги неплохие.

— Понимаешь, рекламное агентство просило именно тебя!

— Весьма польщена, но все же отказываюсь.

— А больше у меня для тебя ничего нет — кроме шампуня.

— Ну и ладно! Немного передохну. Кэтрин постаралась не выдать беспокойства.

Из-за гриппа пришлось расторгнуть некоторые контракты, и теперь она была занята только в одном показе. Модельный бизнес в Новой Зеландии не слишком велик, а летать, как раньше, в Австралию или куда-то еще она не могла из-за обещания, данного Кэллуму. Так что, видимо, придется и в самом деле отдохнуть, благо деньги у нее есть.

— Покататься на лыжах? — Кэллум с сомнением смотрел на нее, размешивая сахар в кофе. Кэтрин позвонила ему в офис и предложила пообедать в их любимом кафе на окраине города. — Думаешь, это разумно? Ведь ты еще так слаба после болезни!

— Говорят, горный воздух лечит. Да и потом, в Вакапапе прекрасные условия!

— Ну хорошо. Если ты поселишься в приличном отеле…

— Более чем приличном! Там есть замечательная старая гостиница под самыми облаками.

Недавно проснувшийся вулкан, покрывший пеплом окрестные снега, посеял панику среди туристов, но те, кто остался, наслаждались теперь фантастическим зрелищем — фонтанами из камней и огня. Лыжные маршруты еще не открывали, курорт терпел убытки, так что проблем с номерами быть не должно.

— Но ты можешь простудиться, — не успокаивался Кэллум. — Вдруг будет рецидив?

— Я буду очень осторожна, тем более у меня есть удобная одежда для гор. Главное — не остывать и не перегреваться.

— Я бы не отпустил тебя одну, но понимаешь… в банке вряд ли удастся взять отпуск именно сейчас.

Да, конечно, Кэллум Стюард занимал высокий пост в банке и не хотел рисковать своим положением из-за такого пустяка, как недельный отдых. И это тоже черта его характера.

— Мне бы хотелось, чтобы ты поехал, — сказала Кэтрин и тут же почувствовала, что это неправда. — Но ведь ты же не катаешься на лыжах, и к тому же это всего на одну неделю. Ты даже не заметишь моего отсутствия. — Она как будто оправдывалась.

— Неправда! Я буду каждый день скучать по тебе.

Кэтрин рассеянно улыбнулась.

— Правда? Я тоже. — Наверняка это из-за болезни все ее чувства так притупились. Когда она окончательно выздоровеет, способность любить вернется к ней. Она протянула руку, и Кэллум сжал ее. — Я люблю тебя, — прошептала она.

Он сильнее сжал ее пальцы, потом поднес ее руку к губам и поцеловал ладонь.

— Я тоже люблю тебя. Очень… — глухим голосом произнес он.

У Кэтрин сжалось сердце. Она отвела глаза — и почувствовала облегчение, когда Кэллум наконец отпустил ее руку.

— Я уже заказала билет, — сказала она. — Улетаю завтра утром.

— Так… — он прокашлялся, — так быстро?

— Ну раз уж я решила… — Кэтрин пожала плечами.

— Да, но… Сегодня вечером ты, конечно, будешь собираться?

Кэтрин заставила себя посмотреть на жениха, и взгляд получился извиняющийся.

— Мне многое надо успеть сделать, — кивнула она.

— Когда вернешься… — Кэллум с надеждой улыбнулся.

— Вернусь совсем здоровой, — пообещала она. — И сразу же позвоню тебе.

Снег на горных склонах сверкал и переливался в лучах зимнего солнца. Крохотные фигурки лыжников выписывали зигзаги на трассах. Заснеженные вершины прятались в облаках.

Кэтрин взбиралась по склону на подъемнике, щеки ее разрумянились на морозе. Подняв глаза к вершине горы, она уже в сотый раз задавала себе вопрос: что толкает туда мужчин, подобных Заку Бэллантайну? Подниматься к вершине затем, чтобы потом съехать с нее на лыжах, — это одно. Но карабкаться по голой скале, преодолевать ледяные поля, падать в пропасти ради единственной цели: достичь вершины — это совершенно другое!

Первый раз Кэтрин встала на горные лыжи, когда ей пришлось фотографироваться для журнала по туризму. Ей требовалось изобразить новичка, что, впрочем, было совсем нетрудно, так как именно новичком она и являлась. Затем она взяла несколько платных уроков — во-первых, потому, что это занятие ей понравилось, а во-вторых, Кэтрин всегда считала, что, если уж представляется возможность чему-нибудь научиться, этим надо пользоваться. И она оказалась права: вскоре ей удалось получить несколько заказов на демонстрацию зимней спортивной одежды для лыжников.