— Доброе утро.

Чейз обернулся, услышав ее голос.

Тэсса улыбалась ему. У нее были сонные глаза, обнаженные плечи выглядывали из-под пледа.

— Идешь куда-то? — спросила она, слегка потянувшись. — У нас много всякой всячины на завтрак.

Он сел на кровать.

— Сегодня воскресенье, — сказала Тэсса, окончательно проснувшись. Она села на кровати. — Первое воскресенье месяца. Конверт, который ты взял из ящика, — это для Брента? В нем лежат деньги?

— Да.

— Пожалуйста, Чейз, не уходи. Не делай этого.

— Я должен.

— Ты уже искупил свою вину. Пусть он живет своей собственной жизнью.

— Мне кажется, ты меня не понимаешь.

— Я все понимаю. — Тэсса встала с кровати и пошла за халатом, висевшим в ванной. — Я больше ничего не могу сказать, чтобы убедить тебя изменить свое решение. Ты не обращаешь внимания на то, о чем я прошу тебя? Ты не обращаешь внимания на то, что я много раз говорила тебе, что, поступая так, ты только вредишь Бренту и себе…

Чейз не смотрел на нее.

В Тэссе закипала злость. Она хотела, чтобы Чейз выслушал ее. Но уже знала, что потерпела поражение.

— Когда ты вернешься?

Тишина. Самая худшая тишина на свете.

— Ты причиняешь мне боль, — с трудом произнесла Тэсса.

— Я звонил Лесли сегодня утром. Она приедет примерно в час дня и отвезет тебя в дом к Гейбу. Ты останешься там до тех пор, пока все это не закончится.

— Мне надо туда ехать? — спросила Тэсса холодным, ровным голосом, стараясь не выдать свою ярость. Она чувствовала себя так, как будто он дал ей пощечину.

— У него много комнат. Ты будешь там в безопасности.

— Я думаю, это для моей же пользы, — еще холоднее и сдержаннее произнесла Тэсса. — Как ты посмел решать за меня, что будет лучше, а что хуже? Как ты посмел?

Чейз повернулся к ней лицом, и Тэсса увидела, что он смотрит на нее так, как будто видит ее в последний раз. Ей очень хотелось надеяться, что она ошиблась. На смену страху пришла злость.

— Я больше не могу удерживать тебя здесь, Тэсса. Это убивает меня. Я больше не могу выносить эту мучительную, медленную агонию. Ты ведь прекрасно знаешь, что у нас не может быть будущего.

— Мне жаль, что я обманула тебя, Чейз. Но мы должны пройти через это. Мы сможем.

—  Неужели ты не понимаешь?

Свирепое выражение лица Чейза заставило ее даже отступить на шаг.

— Я сейчас не говорю о лжи. Я имею в виду твою семью. Думаешь, они захотят видеть меня, когда один только мой вид будет напоминать им о случившемся? Смогут ли они так жить? Смогут ли они простить меня? Я знаю, что ты простила, но ты не можешь говорить за всех. Я не могу просить тебя выбирать между семьей и мной. Мы не сможем быть счастливы вместе. Ты будешь страдать без своей семьи. Никакого другого выхода нет.

— Если придется выбирать, я выберу тебя. — Она приблизилась к Чейзу, но он отошел от нее. — Мы предназначены друг другу судьбой…

— Здесь нет ничего похожего на судьбу! Ты должна вернуться в свою семью, Тэсса. Ты должна остановиться и подумать о них. Я знаю, я знаю, что семья — это все. И я не хочу лишать тебя этого. — Его голос смягчился. — Тэсса, у меня не было семьи. Ни отца, ни брата, ни сестры. Только мать, которая совсем не занималась моим воспитанием. Сержант был мне ближе всех на свете, но он хотел, чтобы я всегда подчинялся его правилам. Он не показывал и не показывает своей любви ко мне, хотя заботится обо мне. А ты выросла в доме, где тебя любили. Ты не знаешь, от чего отказываешься.

— Именно из-за этой любви я верю, что они не будут осуждать меня, если я выберу тебя. — Тэсса приблизилась к нему. — А если я беременна, что тогда?

Чейз стоял с непроницаемым лицом. Казалось, он забыл обо всем на свете.

— Я не буду делать аборт, Чейз.

Он отвернулся.

Тэсса положила руки ему на плечи, потом обняла, прислонившись к его спине.

— Семья, — произнесла она тихо. — Твоя собственная семья.

— Господи, Тэсса! Зачем ты делаешь это? Зачем продолжаешь меня мучить?

— Затем, что ты никому ничего не должен. Затем, что ты самый достойный мужчина.

— Может, со временем я и стану таким. Но ты не можешь быть рядом со мной.

— У тебя есть другая?

Чейз чувствовал, как ее руки обвивают его, чувствовал, как ее тело прижимается к его телу. Нет, у него никого нет. Ему никто, кроме нее, не нужен. Но…

А что, если я беременна?

Это изменило бы все, но только не то, что он должен сделать сегодня.

— Мне нужно идти, — сказал Чейз, освобождаясь от объятий Тэссы. — Пожалуйста, не срывай свой гнев на Лесли. Или Гейбе. Они просто делают то, о чем я прошу.

Чейз направился к двери. Он не хотел оглядываться, но все-таки посмотрел назад, когда взялся за ручку двери. Тэсса выглядела такой печальной, такой разочарованной, такой потерянной.

— Не плачь, Тэсса. Не плачь.

Она бросилась к нему, и он поцеловал ее. Слезы текли по щекам Тэссы. Они были горячими и солеными. Чейз не хотел запоминать ее такой. Он хотел запомнить ее нежность, ее улыбку. Ее нежное сердце. Сильную женщину и робкую девочку.

Каким разным все-таки может быть человек. Чейз не отклонялся от намеченного пути. Тэсса металась на перепутье, потом повернула назад и пошла по прямой дороге. Он завидовал ей. Он хотел бы взять Тэссу за руку и пойти за ней, куда бы она ни повела.

Но Чейз не мог. Цена была слишком высокой. Теперь он был доволен, зная, что Тэсса в безопасности. Лесли и Гейб позаботятся об этом.

Смог бы ты убить ради нее?

Был только один способ выяснить это.

Глава тринадцатая

Тэсса сложила свои вещи в чемодан. Чейз ушел почти полчаса назад, но она отказывалась верить, что он ушел не только из квартиры, но и из ее жизни. И все-таки Тэсса могла кое-что сделать ради него. Она могла уйти, когда Чейз попросит об этом. Она уходила не из-за того, что подчинилась ему, — он во всем был не прав. Тэсса решила, что если ее отсутствие может смягчить его сердце, то стоит попробовать.

Но она не собиралась переезжать в дом Гейба.

Она не хотела впутывать в это дело малознакомого человека, хотя он и был старым другом Чейза. И свою семью она не хотела подвергать опасности. Тэсса уже решила сказать, что уезжает на семинар в другой город.

Опасность была велика, и не думать о ней было бы глупо.

Тэсса огляделась. Она специально оставила здесь кое-что из своих вещей: лосьон, ночную рубашку, футболку, которая, как сказал Чейз, очень подходила к цвету ее глаз. Вместо этого она взяла его футболку, намереваясь надевать ее каждую ночь, до тех пор пока он не будет снова рядом с ней.

Мания. Раньше это было всего лишь словом. Теперь это угрожало ее жизни. Тэсса начинала понимать, что стала для преступника навязчивой идеей, и это пугало ее.

Тэсса спустилась по лестнице, вышла из Центра и взяла такси. Она поехала в парк, где должны были встретиться Чейз и Брент. Глядя на них издали, Тэсса увидела, что они заняты каким-то разговором, потом Чейз протянул брату конверт. Надежда лопнула, как воздушный шар. Потрясенная, она дала было водителю свой адрес, но потом передумала и сказала ему, чтобы он ехал назад.

Несмотря на желание Чейза, чтобы все было по закону, он хотел сам расправиться с автором писем. У него не было оружия, но были сильные руки и ясный ум. Он оставил Тэссу в Центре, стараясь не думать о ней. Но мысль о ее брате не давала ему покоя. Передача Бренту денег стала привычной за все эти годы, но сегодня все изменилось.

Чейз бежал по улице, пока все лица не слились в неопределенные образы, а голоса — в какофонию звуков. Он понял, что ему нужно остановиться и прийти в себя, но куда он мог пойти? Ему нужно было связаться с Лесли или Гейбом, которые, вечно возмущались тем, что он отказывается купить себе сотовый телефон или пейджер.

Рядом послышался сигнал автомобиля. Гейб. Гейб?