— Тогда побыстрее приступим к пиршеству. — Кейт не отреагировала на его манипуляции, но и не отдернула руки. — Что тут у нас?

Она выложила еду и стала смотреть, как он с удовольствием ест.

— Все, сыт, — улыбнулся он. — Расскажите что-нибудь…

— Что же вам рассказать? Почему вы вдруг захотели меня послушать?

— Потому что мне нравится ваш голос — чистый, спокойный, даже когда вы сами волнуетесь. — Он заметил, что она напряглась, но не подал виду. — Поговорите со мной, Кейт. Приручите меня, просто так, ненадолго.

Заставь меня забыть.

Он не произнес этих слов, но Кейти услышала их, и даже если бы хотела, не смогла бы отказаться.

— Что же вы хотите от меня услышать, мистер?..

— Нет, Кейт, — прервал он, — не называйте меня мистером.

— Хорошо. Что вы хотели бы от меня услышать, Девлин?

— На ваше усмотрение.

— На мое усмотрение… — задумалась она.

Он пристально смотрел на ее губы, и Кейт начала.

— За моим домом есть гнездо с выводком морских черепах. Последнее гнездо. Это — одна из причин, почему я так скудно освещаю дом. Не понимаете? Но выводок следует за яркими огнями, они могут заплыть далеко в море и заблудиться.

Девлин кивнул головой, подтверждая, что это он знает, но не хочет прерывать ее речь.

Кейт помолчала, потом сказала недоуменно:

— Я рассказала вам все об острове и о его обитателях еще несколько дней назад. Даже не знаю, что такое сказать, чего бы вы не знали.

— Вы кое-что пропустили. — Он снова взял ее за руку и сложил пальцы, один за другим, вместе. Она почувствовала жесткие мозоли на его ладонях. — Самое интересное, Кейт Галлахер. Ну?..

— Вы уже спрашивали об этом. Мне тридцать три, незамужем. Бездомная. Мой отец был дипломатом и всюду таскал за собой маму и меня. Когда мне было пятнадцать, я жила в Испании и работала профессиональной моделью у испанского дизайнера. В семнадцать бросила колледж, училась музыке, но оставила ее ради юриспруденции. В это время родителей убили во время государственного переворота в стране, которой уже не существует. — Голос у нее дрогнул, Кейт прерывисто вздохнула и замолчала. Девлин терпеливо ждал, чувствуя, что его жалость ей не нужна. — После юридической школы я работала в «Черной страже» вместе с Полом Брайсом. Теперь я здесь, жду благоприятного случая. — И не могу забыть Пола. — Вот и вся жизнь Кейт Галлахер. — Она глядела мимо Девлина. Смерть ее партнера была ее личным тяжелым горем, и Девлин не сможет ее утешить. К тому же она не доверяет ему настолько, чтобы все объяснить.

Врачи и физиологи Саймона твердили, что лучшее средство — примириться со смертью Пола и жить дальше, поскольку он хотел бы именно этого.

Кейт их решительное единодушие представлялось неубедительным, но она ничего не могла поделать. Ее часто мучила головная боль, которую она снимала кофеином.

— Вы возвращаетесь в город, да, Кейт? — Девлин вырвал ее из задумчивости, повязывая платок на голову.

Ярко-красный лоскут резко контрастировал с его кожей и волосами, как магнитом притягивая ее взгляд. Его ярко-синие, блестящие, с затаенной печалью глаза, внимательно наблюдали за ней, словно он чего-то ждал.

Кейт суетливо убрала остатки еды в корзинку.

— Я была там сегодня утром.

— Наверное, видели эту очаровашку Тессу? — По его мнению, ребенок был как раз тем «козырем», который нужен Кейт.

По ее нахмуренному лицу он понял, что вопрос не понравился.

— Нет, не видела, — ответила Кейт после легкого колебания. — Ни ее, ни ее бабушки, — уточнила она. — Дама обычно всегда приходит рано, но иногда может пропустить день-два.

— Она сама выращивает цветы?

— Не знаю, я себе цветов не покупаю. В тот раз я случайно остановилась возле нее… из-за Тессы.

— Вообще, вы очень кстати заговорили о них. Действительно, их давно нет, может женщина не хорошо себя чувствует?

Кейт вспомнила хриплый голос, синеватый оттенок кожи на одутловатом лице, распухшие лодыжки.

— Знаете, Кейт, — он улыбнулся, еле сдерживая желание погладить ее по щеке, — если вам будет легче, я подскочу к магазину на обратном пути с лесного склада. Малышка очень мила, она похожа на вас. — Взяв завиток, порхающий по ее щеке от еле различимого бриза, он заложил его ей за ухо. — А теперь, моя прелесть, мне пора приняться за работу. — Он отступил от нее на безопасное расстояние, расстегнул и закатал рукава. — Спасибо, дорогая. Нет ничего более приятного, чем завтрак с прекрасной дамой. Особенно, когда проработал все утро.

Он уже дошел до кучи теса, когда Кейт, вздохнув, последовала за ним. Она не могла поступить иначе — Девлин, загадочный, добрый, страдающий, пересыпающий разговор остроумными и смешными прозвищами, вроде «леди Золотые Глазки», манил ее и звал… Но куда? Его «дорогая», низкое, распевное, заставляло ее сердце биться быстрее. Она давно забыла, что можно смеяться, чем-то интересоваться, с кем-то дружить… Девлин, насмешник, соблазнительный плотник, внимательный собеседник возродил в ней вкус к жизни.

На полпути к реке Кейт поняла, что привычной тяжести в висках нет. Повернув за пирс, она не видела, как Девлин прервал работу и нахмурился: сколько часов ночной музыки потребовалось бы, чтобы позволить себе наконец чувствовать, заботиться о ком-то и получать от этого удовольствие?

— Сколько, Кейт? — спросил он с легким вздохом. — И надолго ли?

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Кейт проснулась от грохочущих раскатов грома. Шесть часов утра! Она встала и подошла к окну, но там было темно, как в полночь.

Постепенно ее глаза привыкли к мраку и разглядели чудовищные волны, ударяющие в берег. Шторм! Волна за волной вода медленно продвигалась в глубь острова, очень скоро узкая ракушечная дорога, пересекающая остров окажется под водой.

С тех пор как автомобильное движение между городскими и островными домами уступило место передвижению на лодках, владельцы домов во главе с Макгрегором, местным королем асфальта, предпочитали делить на всех стоимость восстановления извилистого, зато естественного проезда на остров всякий раз, как возникала потребность. Но Жерико предупредил, что, хотя размывы вполне возможны, случается это редко.

Запахнув поплотнее любимый оранжевый халатик, Кейт вглядывалась в бушевавшую стихию. С каждой секундой вода прибывала все быстрее, одна волна нагоняла другую. Яркие вспышки пересекали небо. Будто взорвавшись в гневе, гром раскатился снова. Хлынул дождь и стал порывами бросать с моря воду пополам с песком. Ей показалось, что начался град.

Даже если дорога останется неповрежденной, сильный ветер месте с ливнем, да подгоняемый ветром прилив гарантировали наводнение, отключение электричества и телефона. Значит, она ничего не будет знать о Тессе и пожилой леди.

Кейт прошла на кухню, достала чашку и решила сварить кофе, но в это время услышала легкий стук в заднюю дверь. Гадая, кого не испугала такая погода, она поспешила открыть дверь.

— Девлин!

— Доброе утро, дорогая. — Сняв австралийскую пастушескую шляпу, он стряхнул с нее капли дождя и, не дожидаясь приглашения, вошел в дом. — Какой шторм, а? Прилив, должно быть, футов на десять выше нормы.

— Господи! Почему вы в такой одежде? — Кейт вынуждена была повысить голос, чтобы Девлин услышал ее сквозь грохот ливня по железной кровле. — Уж не собираетесь ли вы в город?

— Конечно, собираюсь. Вместе с вами.

— Вы шутите? — Кейт передернула плечами от страха.

— Всего лишь небольшой дождь, и он скоро кончится, — неловко посмеиваясь, Девлин повертел шляпу в руках, потом зажал ее в кулаке. — Я не сахар и не растаю. — Он коснулся ее щеки. — А вот вы могли бы, но я позабочусь, чтобы этого не случилось.

— Вам не придется особенно стараться. — Кейт представила, что придется провести с Девлином время в тесном грузовике. — Дождь или не дождь, а я никуда не поеду. Мне есть, чем заняться.

— И чем же? — Девлин подошел к ней. — Чем вы можете заниматься в отсутствие электричества и телефона?