Она приподнялась, чтобы опереться руками о бетонный пол у него за головой.

– Это не смешно!

Дит больше не смеялся. Уставившись на ее губы, он слегка приоткрыл рот. Через мгновение притянул ее к себе и, приподняв голову, сжал за плечи.

Она таяла как воск. Ее обдало жаром, когда Дит прикоснулся к ее губам. Наконец! – подумала она, запуская пальцы в его волосы и устраиваясь на полу. Рейсин умело двигала головой, управляя его ртом. Его руки обнимали ее. Полностью отдаваясь поцелую, она подтянула ногу к бедру. Дит обхватил рукой ее колено и приподнял – ей пришлось лечь на него сверху. Рейсин чувствовала, как под ней напряглось его тело.

Словно от пламени зажженной спички, внутри что-то вспыхнуло, разливаясь жаром и иссушая ее. О подобных ощущениях она даже не подозревала. Его язык впился в ее рот. Она подтянулась выше, цепляясь за его рубашку, волосы, тело. Одной рукой Дит судорожно прижимал ее к себе, другая скользила вверх. Его ласковые и настойчивые движения побудили Рейсин с силой прижаться к нему бедрами. Из его груди вырвался стон. Она улыбнулась, довольная, что сумела вызвать такую страсть, но он вдруг оцепенел, подобно человеку, проснувшемуся от кошмара. Взяв девушку за руки, Дит приподнял и отстранил ее. Рейсин взглянула ему в лицо и отпрянула.

Он был напуган, нет, потрясен до глубины души тем, что произошло.

Выражение его лица поразило Рейсин. Она отвернулась, пряча стыд и смущение за копной волос. Садясь и что-то бормоча себе под нос, Дит передвинул ее, чтобы она не свалилась и не ударилась лицом об пол или его колени.

– Рейси, прости! Боже, как я мог! Я не собирался… Я вовсе не…

Она закрыла глаза, мечтая закрыть и уши. Он встал, помогая подняться Рейсин, и, прикоснувшись к щеке, повернул ее голову к себе. Мысленно проклиная его, она встретилась с ним глазами.

– Прости меня, – прошептал он, не подозревая о наносимой ей обиде.

Девушка сделала шаг назад и почувствовала облегчение, когда он отпустил ее руки.

– Спа… – Она запнулась, сглотнула и попыталась заговорить снова: – Спасибо за то… что ты поймал меня.

Он поспешно кивнул.

– Несомненно. К-конечно. Я… Увидимся завтра.

С этими словами он повернулся и, пошатываясь, скрылся за задней дверью.

Рейсин слышала его шаги – он поднимался по лестнице, прикрепленной к стене позади здания. Казалось, прошло немало времени, прежде чем она смогла обойти все вокруг, запереть дверь, выключить свет, выйти через переднюю дверь и закрыть ее за собой. С какой стати, дивилась она, мужчина извиняется за поцелуй перед женщиной, которая хотела этого? Не понравилось? Или он просто испугался ответственности? Если бы он знал ее лучше, то не стал бы об этом беспокоиться. Она сама страшилась уз законного брака. Представления Рейсин о рае были несколько иными. Чтобы не купиться на старую сказку, достаточно было стать свидетелем слишком многих неудачных браков. К тому же какая опасность в невинном, почти дружеском поцелуе?

– Гораздо меньшая, чем ты предполагаешь, – громко произнесла девушка.

Кого она обманывала? Рейсин подняла голову к ночному небу и обратилась к луне. Конечно, не себя. У Дитона Спунера было все, что ей хотелось видеть в мужчине. Он был добр, умен, трудолюбив, красив и божественно сложен. Неразговорчив, но при надобности прекрасно умеет поддержать беседу, и очень… порядочен. Для женщины это важно. А главное, Дит разжег в ней огонь, и вот теперь ум ее бродит по следам ощущений, о которых она раньше лишь догадывалась. Что скрывалось в этом мужчине за страстью к путешествиям? Какая тайна?

Такая, сказала она себе, что он наложил запрет на свои чувства. Надо этому воспрепятствовать. А почему бы нет? Если постараться, можно разбудить в нем ответную страсть. Странные вещи случаются, в конце концов… более странные. Всю дорогу домой она тешила себя надеждой на невероятное.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Тим Хоторн сдвинул со лба черную соломенную шляпу и облокотился на прилавок. На его крупном приятном лице, лишенном особой выразительности, сияла безмятежная улыбка. Несмотря на седые виски, он походил на рослого мальчугана. Но наблюдательный человек угадал бы в нем профессионала сразу. Рейсин он нравился, хотя не раз заставлял ее испытывать неловкость от проницательного взгляда карих, широко раскрытых глаз и вопросов, которые казались ей неуместными.

– Здрасьте. Как поживаешь, милочка? Питтманы все еще беспокоят? Я слышал, здесь завелся мужчина?

Рейсин усмехнулась, раздумывая, на какой из вопросов ответить раньше.

– Здравствуйте, Тим. У меня все в порядке. Питтманы не появляются уже несколько дней. Думаю, и не появятся, пока здесь Дит и эта бита под прилавком.

– А-га. Бейсбольная бита, на мой взгляд, лучшее орудие защиты. Я не шучу. Ею не убьешь, но здорово покалечишь. Наш герой Дит здесь?

Рейсин усмехнулась. Следователь зашел познакомиться с новым помощником. Ну что же, в этом нет ничего странного.

– Он здесь, – сказала она, позвав: – Дит!

– Да!

– Подойди!

– Иду.

Через мгновение он появился, вытирая руки о белый фартук, который был надет поверх брюк цвета хаки и легкой красной рубашки с длинными, закатанными до локтей рукавами. Догадавшись, что посетитель явился не за покупками, Дит спросил:

– В чем дело?

После так называемого «фатального поцелуя» он разговаривал с ней, обращаясь как бы в пространство. Они так и не закончили с кладовой, хотя Рейсин обнаружила, что он помаленьку, изо дня в день, трудится там в одиночку.

– Дитон Спунер, познакомься с Тимом Хоторном.

Тим широко улыбнулся.

– Следователь по особым делам окружной прокуратуры, – представился он, крепко пожимая руку Диту. – Как поживаешь? Старушка Рейсин хорошо с тобой обращается, дружище?

– Мы прекрасно ладим.

– Работа нравится? Не возражаешь против долгого рабочего дня?

– Все в порядке. Я не люблю бездельничать.

– Да, парень, здесь не поскучаешь. Тем лучше, это ведь не центр старой доброй Америки, так ведь? Ты не из здешних мест, а, дружище? Такого здоровяка трудно забыть, но я никак не могу вспомнить, где мы раньше встречались.

Дит хмыкнул.

– Мы не встречались раньше, хотя я пару раз здесь проезжал.

– Никогда не был под следствием? Иначе я бы мигом вспомнил. Откуда ты?

– Родом из северо-восточной части штата.

– Ага. Говорят, там чудесные места, не похожие на здешние – полно зелени, холмов и все в таком роде.

Дит рассмеялся.

– Да, там чудесно, по крайней мере было.

– Э-э, давно оттуда?

– Давно.

– Понятно, – сказал Тим, этим лаконичным ответом ставя точку на их беседе. Он переключил внимание на Рейсин. – Как отец, милая? Есть изменения?

Рейсин мрачно покачала головой.

– Думаю, нет. Несколько дней назад казалось, ему стало лучше, но… теперь все по-прежнему.

– О, печально об этом слышать. Конечно, этого следовало ожидать. Врач, однако, считает, что твой отец вне опасности. Это многого стоит. Окружной прокурор хотел подождать немного, ну, на случай… если появятся отягчающие обстоятельства в деле ограбления лавки. Но если врач утверждает, что жизнь Тоби вне опасности, откладывать нет смысла. Суд назначен на первое июня.

Рейсин встревожилась.

– На первое июня? Так? Остается чуть больше месяца. Если даже отец придет в сознание сегодня, он вряд ли сможет дать показания к тому времени. Врачи говорят, что, возможно, у него удар, понимаете, в дополнение к сотрясению. Не лучше ли подождать?

– Не вижу причин. Твоих показаний достаточно. Ты все видела, так ведь? Осталось только присягнуть.

– Н-но… если отец захочет сам дать показания?.. Я знаю, он захочет.

– Ничего не поделаешь, дорогая. Неизвестно, сколько еще проваляется Тоби. Судья говорит, что процесс не затянется и молодцы получат по заслугам.

Рейсин заставила себя успокоиться. В конце концов, что это изменит? Она же не сомневалась в виновности Дженкса и Лонни. Она все слышала! Хотя Тиму сказала, что все видела. Если отказаться от своих показаний сейчас, этих двоих освободят, а Тоби так и останется в тюрьме своих сумеречных снов. Пока он живет лишь физически, но для настоящей жизни умер.