В тот раз этим загадкам так и суждено было остаться нераскрытыми. Наши запасы воды и пищи стали угрожающе малы, и у нас не было другого выбора, кроме как начать долгий путь к северной границе пустыни.

ЭПИЛОГ

Люди часто спрашивают меня, ради чего я трачу столько сил, презрев жизнь в уюте и безопасности, на исследование каких-то «мертвых» культур. Иногда я и сам себе задаю тот же вопрос. Любому хочется переживаний, выходящих за рамки нашей размеренной будничной жизни. Свои личные желания и стремления я удовлетворяю в путешествиях и тех открытиях, которые совершаю, следуя путем кочевников. Один мой друг-китаец, увлеченный Конфуцием, однажды сказал мне: «Вместо того чтобы беспокоиться о жизни по ту сторону смерти, гораздо достойней совершенствовать жизнь по эту ее сторону».

Богатства Азии, заключающиеся в ее культурах и народах, научили меня жить здесь и сейчас. Но так же как города и деревни — носители традиций — в Тибете, Монголии и Китае сносят бульдозерами, чтобы возвести на их месте одинаковые бетонные коробки, так и уникальное и разнообразное культурное наследие этих стран безжалостно подгоняется под общий стандарт, а древние религии и обычаи низводятся до уровня фольклора. Исследуя культуры, которым грозит уничтожение, и стараясь запечатлеть их нынешние и прошлые богатства, я пытаюсь внести свой скромный вклад в сохранение этого наследия. Более широкое понимание прошлого помогает лучше понять будущее.

Дзен-буддизм подчеркивает, что Будды не существует нигде более, как в настоящем, внутри нас самих. Нет ни бодхисатвы Гуаньинь, к которой мы могли бы взывать о помощи; ни будущего Будды Майтреи, который начнет на земле эру совершенства; ни Будды Амитабхи, который может обещать нам возрождение в раю. Всякая симфония остается незаконченной; всякий рай — временным; за каждым горизонтом ждет новый горизонт. Я буду продолжать путь — и никогда не дойду до конца. Поиски приключений никогда не заканчиваются.