Он обернулся и от неожиданности остолбенел. Уж этого-то человека он никак не ожидал тут увидеть.

Вера Николаевна! Бабушка с усами!

Она была в длинном сером плаще. Совсем не в том, что был на ней поутру.

Через плечо у нее висела миниатюрная кожаная сумочка, с виду очень старомодная – не на молнии, а с перекидным замком, или как раньше называли, саквояжным. В руке баба-Вера крепко сжимала длинный нескладной зонтик-"штык". Она опиралась на свой зонтик, как на трость. И при этом улыбалась Денису открыто и жизнерадостно.

– А я вот тут прогуливалась неподалеку. Ведь в вашем городе мне редко доводилось бывать в последнее время. Так что поброжу, думаю, вспомню молодость. А тут ты идешь. Как все-таки тесны города нашего детства!

Она поправила выбившуюся из-под платка прядь волос и приглашающе кивнула.

– Так что, пойдем ужинать? Небось, проголодаться успел, за целый-то день?

"Ну, надо же, как некстати!" – с досадой подумал Денис. – "Вот уж и действительно: если случаются неприятности, то всегда идут косяком, одна за другой".

А вслух он произнес скучным, капризным голосом:

– Да сыт я, ничего не хочу. У меня еще дело есть.

– Что ж за дело? – осведомилась Вера Николаевна.

– Да так... – замялся Денис.

Ему сейчас почему-то не приходило в голову ни одного предлога, чтобы расстаться здесь и теперь с этой новой бабушкой, так неудачно свалившейся ему на голову прямо посередь улицы. – Мне... ну... в общем, мне еще надо зайти... к одному приятелю.

– Это правильно, – кивнула Вера Николаевна. – Только сначала зайди домой, перекуси, переоденься.

– Да не хочу я! – чуть не выкрикнул Денис. Так что баба-Вера удивленно вскинула на него зеленые глаза.

Он только теперь разглядел как следует их цвет: зеленый, резкий, как у кошки. И характер у Веры Николаевны, видать, тоже царапучий; даром что она пока во всем с ним соглашается. Уж больно гладко стелет его дальняя родственница!

– Мне нужно срочно зайти, понимаете? – ядовито-нарочито выговорил Денис чуть ли не по складам. Он тут же почувствовал, как в нем вскипает давешнее отчаяние и злость. Кажется, он готов был сейчас испепелить ее одним взглядом!

И Денис как-то совсем забыл, что бабушка-то была вовсе не при чем!

– Я уже давно взрослый, и у меня могут быть свои дела!

– Могут, – развела руками Вера Николаевна. – Кто бы спорил?

– И разве я не имею права решать их, когда мне удобно?

– Вполне, – опять согласилась бабушка.

Если бы она возражала, наверное, Денису было бы от этого легче. Но ее сплошные согласия только выбивали у него почву из-под ног. А маленькие невидимые чертики досады и раздражения уже весело дергали Дениса за ниточки во все стороны!

– И вообще я не знаю, Вера Николаевна, куда вы сюда столько пирогов навезли?! – ни с того ни с сего ляпнул он, уже совсем не зная, что же еще обидного ей сказать. – Кто это все будет есть?

– Как это – кто? – изумилась бабушка. – Да ты же, внучек, и будешь их кушать. Еще и мало покажется...

– Ну, уж нет, – замотал головой Денис, со страхом представив себе такую катастрофическую мучную перспективу. – В жизни не поверю!

– Не доверяешь – проверяй! – назидательно сказала она, и ее зеленые глаза чуть блеснули. – Да и твой приятель, знаешь, как их любит? Разочек видела. За уши не оттащишь. Особенно с капустой. А еще с яйцом и зеленым луком. Уж я-то его знаю!

И она улыбнулась, отчего из краешков ее глаз тут же стайками побежали озорные и добрые морщинки.

– А откуда... вы знаете? – опешил Денис, вытаращив глаза. – И про какого приятеля вы говорите, баб-Вер?

– Известно какого, – усмехнулась Вера Николаевна.

И вдруг громко продекламировала, лукаво улыбаясь и заговорщицки подмигивая внуку:

Маленький Мальчик любил пирожки.

Он уплетал их за обе щеки

Если б не заворот толстых кишок –

Он бы последний доел пирожок!

– Что... что вы сказали? – пролепетал Денис. – Это же... это же... Вы все... знаете?

Ответом ему было загадочное сияние улыбающихся, лучистых кошачьих глаз.

– Вот что бывает, когда становишься иваном-не-помнящим-родства, – назидательно выговаривала Вера Николаевна, аккуратно подливая Денису чая с мятой, душицей и зверобоем. Да вдобавок еще и с вареньем из крыжовника. "Царское", – пояснила она допрежь. – "Сама, помнится, из каждой ягодки шпилькой зернышки собственноручно выбирала!"

– Что бы тебе в свое время поинтересоваться, откуда род твой происходит?! – усмехалась она, непрерывно подкладывая внуку пирожки порумяней и погорячее. И вот ведь что удивительно: откуда только взялся аппетит?!

Денис за обе щеки, прямо как герой бабушкиной страшилки, уплетал пирожки с рыбой, яблочные расстегаи, ломти мясной кулебяки. А на краю стола, в двух полотняных мешочках, были упакованы и переложены мягкими салфетками пирожки с капустой, яйцом и зеленым луком!

– Фамилия наша и род – исключительно древние! – рассказывала Вера Николаевна, опершись локтем о стол и уперев ладонью щеку. – Наши предки-славяне были отменными стрелками из луков и поклонялись диким лесным котам. Оч-чень хищным, между прочим, – добавила она, подмигивая Денису зеленым глазищем. – Обычные-то кошки появились на Руси нескоро. Чуть ли не в средние века. А дикие коты и их ближайшие родственницы – рыси у нас водились издавна. Вот эти-то коты и покровительствовали нашему роду. Предки называли их ласково – котиками и котофеями. А враги – котярами, зубастыми да клыкастыми!

Она подмигнула внуку, мол, знай наших!

– Поэтому ты – Котик. И твои папа с мамой, и бабушки, и дедушки – все Котики. И тем гордимся. Знаешь, что писал об этой славной фамилии еще в девятнадцатом веке наш фамильный поэт? Тоже, между прочим, из Котиков – Варфоломей Вдохновенный?

Вера Николаевна встала, протянула руку на пушкинский манер и, закатив глаза, стала завывать, как это модно декламировать у всех больших поэтов:

– О, Котик дерзостный, задумал ты ретиво

Все мироздание пронзить аки рапирой

Одной лишь силой мысли-волшебства...

Я вдохновлен игрою естества!

Денис улыбнулся и отхлебнул огромный глоток чая с травами, заваренными по фирменному рецепту Веры Николаевны. Бабушка одобрительно потрепала его по плечу и тоже подлила себе горячего, ароматного напитка.

– Ничего нет на свете случайного, – поджала она губы. – Или почти ничего. Люба, она от волшбы далекая. Она, братец ты мой, совсем по другой части.

– Это по какой же? – озорно подбоченился Денис.

– Придет время – узнаешь, – авторитетно заявила баба-Вера. – Но что не до чародейства ей, это уж точно. Да и самая она младшенькая среди нас. Мы ее всегда между собой берегли.

– А баба-Надя? – с интересом взглянул на нее внук.

– Та, конечно, способности имеет, – солидно крякнула Вера Николаевна. – Она ж средняя сестра, иначе и быть не могло. Но отошла она от наших дел, давно уже. В другую сторонку жизнь нашей Наденьки завернула.

Вера Николаевна вздохнула, точно припомнила что-то невеселое. Но тут же упрямо тряхнула головой, поправила волосы.

– Думаю, все равно скучает она, в этой своей Канаде заморской. И то сказать – до волшебства ли там? Жизнь у них тихая, сытая да размеренная. А от такой жизни, внучек, всякая волшебная жилка иссякает, точно вода из крана. Капает себе помаленьку, да все без толку: ни каши не сварить, ни напиться из нее разом! Потому я к тебе и собралася – кто ж еще надоумит такого гарного хлопца?!

И они оба засмеялись. Правда, Денис – больше из вежливости. Его сейчас сильнее всего занимало другое.

– Так что же это получается: ты, баба-Вера – и есть Котик? Тот, что настоящий, из древних воителей-покровителей? – с жаром спросил он.