— Ты ошибаешься, Джордж, — мягко сказала она, вспомнив вкус губ Майлза. — Я понимаю, ты зол, но ты ошибаешься.

— Ну, уж нет! Если он убедил тебя, что любит, то ты дура. Сказать, почему он на тебе женился? У нас с ним давние отношения. Помню, как-то в клубе...

— Я знаю про это. — Она старалась не показать, что Джордж задел ее. Совершенно во вкусе Джорджа — прийти и отравить ей счастье. — Он рассказывал.

— И ты все равно думаешь, что это он по любви? Пора бы тебе подрасти, крошка. Спроси его, кто такая Конни? Или ты и это знаешь?

Она закусила губу.

— Раз ты считаешь, что это так важно, почему бы тебе самому не рассказать?

Он искусственно и невесело засмеялся.

— Нет уж. Послушай, как твой любезный муженек про это расскажет. В конце концов, это он выписывает ей чеки каждый месяц.

С кривой улыбкой он следил, как она краснеет. Дарси не знала, что ответить, мужество вдруг покинуло ее, и она вдруг почувствовала себя совершенно обессиленной, так обвисают паруса, потеряв ветер.

Джордж сделал еще глоток и засмеялся.

— Что, съела? Все не так просто, как ты рассчитывала. У меня есть доля, завещанная твоей матерью, и я надеюсь получить контроль над долей Тессы. Чтобы получить контроль, тебе необходима санкция Стоуна, а мне кажется, он ее не даст!

Он налил еще виски и сунул стакан в бесчувственную руку Дарси.

— Эй, крошка. Глотни. У тебя такой вид, будто тебе надо выпить. Не беспокойся, я ухожу.

Как Джордж и хотел, с этого момента вечер был для нее безнадежно испорчен. Майлз стоял рядом, но жар исчез, она чувствовала только ревность и недоверие, но была не настолько близка к нему, чтобы задать вопрос, камнем лежащий на сердце: кто такая Конни?

Она слишком много пила. Вино лилось рекой. Гостей оставалось пар пять, они танцевали и пили, и она пила вместе с ними в надежде притупить боль, причиненную Джорджем.

Это немного помогло — пока не подошла к Майлзу Алиса, одетая в черное платье с белым кружевом, и не прошептала что-то ему на ухо, до нее донеслось одно слово — Конни. Майлз резко нахмурился, в виде извинения коротко обнял Дарси и ушел следом за горничной на кухню.

Конни...

Выпитое вино затуманило сознание. Эван пригласил ее танцевать, завел легкий разговор об урагане, о вечеринке, об Эмилии. Она не слушала. В мозгу раз за разом прокручивался вопрос: кто такая Конни?

— Кто такая Конни?

Эван отпрянул: вопрос застал его врасплох, на полуфразе об Эмилии.

— Конни? — Лицо его затуманилось.

— Да, — упрямо сказала она, уверенная, что он знает, — красивая блондинка с мальчиком.

— Она наш старый друг. Нашей семьи... много лет. Она живет здесь, на острове. Работает в доке. Секретарша и приемщица.

Ей не удавалось сделать вид, что она спрашивает только из любопытства.

— Старый друг? — поддела она. — Эван, говори, для Майлза это больше, чем дружба?

Эван совсем смутился.

— Ну, много лет назад — может быть. Но это было очень давно, правда. Сто лет назад.

— И?.. — подтолкнула она.

— И они собирались пожениться. Это было очень давно. Теперь они только друзья. Последние несколько лет ей приходилось туго, и он ей помог, дал работу и все такое. Мы знакомы с детства. — Он улыбнулся, в глазах сверкнула гордость. — Майлз никогда не оставит друга в беде.

— А почему ей не помогает муж?

Эвану было неловко, как будто она сказала нечто ужасное.

— Не знаю. — Глаза его бегали. — Я, правда, немного знаю. Что она была в беде, и Майлз ей помог. Вот и все.

Но его мягкие, тревожные карие глаза сказали ей больше. Мужа нет. Никогда не было. Был только Майлз, который ни за что не оставит друга в беде. Был только Майлз, который с гордостью носит мальчика на плечах. Майлз, предоставивший ей питаться слухами...

Она заплакала. Прислонившись к плечу

Эвана, она беззвучно рыдала, и слезы стекали на его пиджак.

— Дарси, ты что... — Он суетливо оглянулся и, танцуя, повел ее к стеклянным дверям. Секунда — и они перешли из яркого света в темноту. Из кондиционированного воздуха — во влажный и безветренный. Слезы у нее все лились, как из фонтана. — Дарси, ты что? Ты это из-за Конни? — Голос его срывался от сочувствия. — Поверь мне, все в прошлом, тебе незачем расстраиваться.

Она покачала головой, слишком несчастная и слишком пьяная, чтобы беспокоиться насчет того, что он о ней подумает.

— Нет, не из-за этого. Из-за всего. Эван, это была ошибка. Вся наша женитьба была ошибкой. Ни от чего еще не было так больно. Ни от чего.

— Почему? — ошеломленно спросил Эван. — Майлз плохо с тобой обходится?

— Да, — всхлипнула она. — Нет. Не знаю. Он не виноват. — Как Майлз мог быть виноват? Он не просил ее полюбить его. Сам не обещал любить. У них должно было быть соглашение, но она как-то выпустила его из-под контроля. — Это я виновата.

— Нет, Дарси, конечно, нет. — Он ничего не понял и похлопал ее по плечу. — Может, лучше пойдешь спать, с утра все будет выглядеть веселее. Встреча с Джорджем была слишком волнующей, и тебе надо отдохнуть.

Она кивнула.

— Да, это была ошибка, — сказала она, стараясь взять себя в руки. — Вся свадьба была ошибкой. — Справиться с собой ей не удалось, и она сказала: — Я лучше пойду наверх.

— Конечно. — Он подал ей руку. Вдвоем они повернулись к стеклянным дверям и в ту же секунду замерли, увидев, что там стоит Майлз.

Даже Эван на этот раз почувствовал неудовольствие Майлза.

— Я как раз провожаю Дарси наверх. — Он запнулся, подбирая слова. — Она плохо себя чувствует...

— Ты хочешь сказать, она слишком пьяна, — жестко сказал Майлз.

Эван напрягся.

— Я хочу сказать, что она плохо себя чувствует, и собралась пойти наверх.

— Я отведу ее, — каменным тоном сказал Майлз и взял ее за руку. — Я все-таки муж.

Эван не отпустил ее руку, и Дарси безразлично отметила, что в нем появилась уверенность, которую, видимо, ему придала Эмилия.

— Если бы ты был хорошим мужем, она бы так не плакала!

Лицо Майлза было мрачно. Его терзали мнения.

— Ты даешь мне понять, что сам был бы лучшим мужем?

— Черт возьми, я знаю, что это так! — раздраженно ответил Эван.

Дарси выдернула руку. Она наслушалась довольно.

— Замолчите оба! — закричала она. — Самый дурацкий спор, который я когда-нибудь слышала. Сама дойду. Ты прав, Майлз, я много выпила. Но не настолько пьяна, чтобы не найти дверь в свою комнату.

Он как робот отступил, пропуская ее.

— Как я понимаю, ты не хочешь, чтобы я присоединился к тебе?

— Может быть, мне лучше сегодня побыть одной, — ответила она, и слезы снова подступили к глазам. — Я действительно... плохо себя чувствую.

— Как хочешь, — с полным безразличием сказал он. — Я попрощаюсь за тебя с гостями.

Она мимоходом задела его, но и тогда он не шелохнулся. Как бронзовая статуя. Не может быть, что это тот же самый человек, который несколько часов назад вознес ее на радугу...

Горе и отчаяние переполняли ее душу.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Солнце вставало в желтой туманной дымке. Нарастающая духота говорила о том, что приближается ураган. Но Дарси было все равно. Голова раскалывалась, живот подводило, как при качке на корабле. Она сунула голову под подушку и постаралась снова заснуть.

Но слишком много шумов доносилось до нее. Хлопали двери, окликали друг друга голоса, стучали молотки. Постепенно все это сложилось у нее вместе: заколачивают дом. Приближается ураган. Ну и ладно.

Какое ей дело? После того, что она пережила вчера, что может сделать ураган? Ее счастье разрушил не шторм, а маленькая женщина. Конни, которая была любовницей Майлза задолго до того, как Дарси с ним познакомилась. Конни, которая получает чеки, подписанные рукой Майлза, и чей сын гордо разъезжает на его плечах.

Почему она так долго не хотела это признавать? Мальчик — сын Майлза. Должен быть. Она уткнулась в подушку, чтобы отгородиться от желтого света и ранящего открытия, но ей не удалось ни то, ни другое.