С последним прикосновением его руки эта нить лопнула, и она вырвалась на свободу. Что-то взорвалось в ней, и она улетела в бездну космоса, где ничего не существовало, кроме пугающего экстаза освобождения. Она ощутила неровное дыхание у себя на щеке, и его прикосновения дали ей понять, насколько велико его собственное желание. Дарси потянулась к нему и, желая разделить ним свое счастье, прошептала:

— О, Майлз, я хочу тебя. Я тебя...

Она замерла, губы еще касались его шеи, но голос пропал, рот словно парализовало. Она чуть не сказала это слово, и, оставшись в ней, оно жгло, не давало ни забыть его, ни произнести.

— Что? Что ты?

Она мотнула головой, отгоняя пугающую мысль.

— Я... я не знаю.

Неужели он понял? Она чуть не сказала, что любит его. Упершись руками в грудь, она попыталась вырваться из его объятий, чтобы прояснить мысли.

О Господи, как можно даже думать о таких вещах? А вдруг это правда? Неужели она такая дура, что любит его?! Нет, все не так, у них сделка на три года, простой контракт, который бизнесмен Майлз Хоторн подписал за обедом. Любовь тут ни при чем, о любви никто не говорит, даже не думает.

Но она отдает ему тело так, как будто они действительно страстно любят друг друга!

Дарси освободилась из его объятий, отодвинулась, насколько позволяла кровать, и натянула на себя одеяло, не смея взглянуть на Майлза, чтобы не выдать своих чувств. Он лежал не шевелясь. И по царившему безмолвию можно было догадаться, что он безумно зол.

Дрожащими руками она застегивала пуговицы. Руки не слушались, ее тело еще содрогалась от желания. Но она не должна поддаться искушению. Если это случится, Майлз Хоторн может завоевать ее сердце, и тогда она будет любить его вечно и безнадежно.

Дарси проглотила слезы. Он ждал ее ответа.

— Я только хотела сказать, — начала она свою ложь, — что мы не должны допустить этого. Я знаю, это будет... приятно, но это будет большой ошибкой, которая все усложнит, понимаешь? Мы же решили, что нельзя смешивать эти вещи...

Майлз хрипло засмеялся, и она съежилась.

— Значит, нельзя смешивать? Так ты считаешь? — Он с отвращением отдернул руку. Приподнявшись на кровати, он отодвинулся подальше от нее и, сверля ее темными глазами, резко сказал: — Ты законченная кокетка, Дарси Скайлер. Боже мой, еще минуту назад я думал, что ты... Но к черту все это. Я, слава Богу, не бедный дурачок Эван с разбитым сердцем. Вот, значит, как ты заманиваешь в сети — гадкой игрой, притянуть и оттолкнуть? Такую, значит, благодарность он получил бы за твое спасение? Ты вытолкнула бы его из кровати с этим пошлым объяснением?

Кокетка? От несправедливого обвинения она вскочила. Пуговица от свадебного платья оторвалась и со стуком упала на пол. Платье испорчено, брачная ночь превратилась в фарс...

— Нет. Если бы это был Эван, я бы приняла его с благодарностью.

— Благодарность? Уместнее будет слово «плата», не так ли? Ты продавала свое тело в обмен на обручальное кольцо, потому что больше тебе от него ничего не было нужно.

— Ты не знаешь, о чем говоришь. — Она старалась говорить тихо.

Пусть ее сердце разбито, но остальные не должны знать, что произошло за этими закрытыми дверями. Ни бедный Эван, который чувствует себя виноватым в том, что отказался от нее. Ни Тесса, с ее детскими фантазиями...

— О, прекрасно знаю. — Он тоже говорил тихо, но пугающе тихо. Лицо казалось высеченным из гранита. — Ты готова была заключить сделку с любым, кто бы ни пожелал.

— Да, точно так же, как и ты. — Она сама не узнала ядовитого голоса, но в душе бушевала ярость, и Дарси еле сдерживала слезы. — Твои мотивы не назовешь филантропией! Тебе было плевать на меня, ты не пошел бы на эту сделку, если бы она тебя не устраивала. Ты получишь свой распрекрасный пакет акций, отомстишь Джорджу, или что ты там еще хотел, — я думаю, это достаточная плата. Зачем, ради Бога, тебе еще нужно получить меня?

Несколько секунд он молчал, зажмурившись как от удара, потом подошел к двери — она вела в гостиную — и повернул к ней лицо, искаженное гневом.

— Действительно, зачем? Ты холодная, расчетливая кокетка, я с такими покончил еще в школе. Но у меня есть вопрос получше: почему я должен тебя хотеть?

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Она оставалась в комнате весь день, не в силах показаться на люди. А когда набралась духу и спустилась к ужину, Тесса и Эван стояли на террасе и пили коктейль.

Она не спросила, где Майлз, боясь, что этот вопрос вызовет подозрение.

— Привет, — произнесла Дарси и тут же отвернулась к бару, чтобы Тесса не заметила ее запавшие глаза. Ей пришлось накраситься, как клоуну, чтобы скрыть бледность, но вряд ли это кого-нибудь обманет. Пусть думают, что она, как нормальная невеста, не спала ночью и отсыпалась днем.

Но Тессе не было до нее дела: она с улыбкой смотрела на Эвана, который стоял, опираясь о перила локтями, и задумчиво смотрел в пустой стакан, видимо размышляя об Эмилии.

Дарси кинула в свой стакан два кубика льда, плеснула виски и подошла к краю террасы, любуясь необыкновенно красивым закатом. Оранжевые и розовые, фиолетовые, золотые и голубые краски разметались по небу, как флаги. С океана дул легкий ветерок. Ей с трудом верилось, что прошло только двадцать четыре часа после заката, заливавшего вчера красным светом спальню Майлза.

Эван продолжал молчать, и Дарси подтолкнула его локтем.

— Эй, ты где? Здесь или в самолете с Эмилией?

Он усмехнулся.

— Извини. Такое чувство, что она уехала навсегда.

— Еще бы. Дату назначили?

— Да, тридцать первое августа. Целый месяц ждать! Я не выдержу. — Он приуныл, и Дарси вдруг почувствовала себя на сто лет старше его. Какая невинность! Что бы он сказал о вчерашней сцене у Майлза?

— Что ж, хорошую свадьбу надо подготовить, — рассудительно сказала она, посмотрев на свой стакан. Может, если немного выпить, удастся вынести ужин и даже что-нибудь съесть. От одной мысли о еде стало тошно.

— Я понимаю. — Эван улыбнулся. — Ваша свадьба заняла не много времени, а получилась очень милой. И ты, наконец, освободилась от Георга.

— Угу. — Она с улыбкой вспомнила, что дала это прозвище Джорджу, когда он стал ее третьим отчимом.

— Знаешь, Дарси, — Эван понизил голос, — я всегда думал, что это я спасу тебя от Джорджа.

— Знаю, — ласково сказала она и поцеловала его в щеку. — Но хорошо, что тебе не пришлось этого делать, потому что теперь ты встретил Эмилию.

— Все к лучшему, правда? — Он обнял ее одной рукой. — Ты с Майлзом, я с Эмилией. Кто бы мог подумать?

Действительно, кто? Но Дарси не дала волю иронии, а просто расслабилась в его дружеском объятии.

— Дарси, Эмилия тебе понравилась? — Эвану нужно было услышать слова одобрения. — Ты не думаешь, что я тебя бросил? Я, конечно, говорил, что всегда буду ждать тебя, но все произошло так быстро. И потом, знаешь, ты никогда не давала мне никакой надежды.

Карие глаза искательно вглядывались в нее.

— Ты понимаешь меня, правда? Я собирался тебе написать, прямо сразу, но ты вдруг сама приехала. Я думаю, так и приходит настоящая любовь. — Он заговорщически подмигнул. — Ты знаешь это не хуже меня.

Дарси побледнела. Если бы это было так, если бы она вышла замуж по чистой, безмерной любви, провела бы ночь в объятиях мужчины, который ее обожает!..

Неожиданно сердце пронзила острая боль, грудь сдавило, а к глазам подступили слезы. Не в силах вымолвить ни слова, Дарси махнула рукой, понимая и прощая. Эван взял ее руку в свою.

— Всем привет, — нарушил тишину холодный голос, и сердце ее опять болезненно сжалось. В дверях возник Майлз со стаканом в руке и бросил в их сторону испытующий взгляд, а они стояли, держась за руки.

На какое-то мгновенье краска стыда залила ее щеки, как будто она сделала что-то неприличное, захотелось отшатнуться от Эвана, но тело не слушалось, она не могла даже говорить.

Эван ничего не заметил.