Он долго молчал и заговорил сдавленным голосом:

— Знай я, что для тебя это впервые, я был бы осторожнее, не торопился.

Лара спрятала лицо у него на груди.

— Нет, нет, не говори так! Виновата я одна. Никак не могла собраться с духом и сказать тебе… А потом почему-то решила, что ты уйдешь и этого никогда не произойдет. И действительно — не произошло. Но произойдет все же?

Вместо ответа он все ласкал и ласкал ее. Но медленно, бережно, заставляя расслабиться, а затем опять доводя вожделение до накала, как бы призывая вновь идти к вершинам страсти, пока Лара полностью не растворилась в нем.

Удовлетворенная, благодарная, она задремала в кольце его рук, счастливая своей любовью.

Первая ночь с Кэлом в доме Роуз изменила жизнь Лары. Став любовниками, они тщательно скрывали свою тайну от окружающих. Днем, когда вокруг сновали рабочие, они держались врозь, но стоило вечером всем разойтись по домам, как они уже не могли оторваться друг от друга. Что ни день, они ужинали вместе в бабушкиной кухне, затем уходили в Ларину спальню, предавались любви и болтали обо всем на свете, избегая лишь запретной темы — прошлого Кэла. Ларе казалось, что он совершенно счастлив, кроме тех редких минут, когда на его лицо набегала тень, напоминая ей, что не все так хорошо, как хотелось бы. Что он такого натворил? — недоумевала она. Ограбил банк? Выдал государственную тайну? Бросил жену?

Ее не покидало ощущение, что счастье их мимолетно, что в любой миг ему может прийти конец, но ей удавалось отгонять мрачные мысли и наслаждаться счастьем.

Однажды субботним утром в конце августа, когда Кэл, как обычно, мылся около колодца, а Лара, сидя на крыльце, наблюдала за ним, он сказал:

— Давай съездим сегодня в город! В какое-нибудь приятное местечко. А то ты почти не выходишь из дому.

Лара не нашлась что ответить. Они соблюдали неписаное правило — не афишировать свои отношения в Ред-Спрингсе. Их появление в общественном месте, безусловно, создало бы почву для сплетен, чего Лара так стремилась избежать.

— Можем поехать в Мёрфисбург, — предложил Кэл, словно прочитав ее мысли. — Там есть ресторанчик, который все хвалят. «Остров», что ли…

Мёрфисбург достаточно далеко — до него больше часа езды. Может, это и безопасно…

— «Таинственный остров», — уточнила Лара. — Много лет назад я бывала там с моими родителями.

— Почему бы и нам не поехать? — соблазнял ее Кэл.

— А что ты наденешь? — усмехнулась Лара.

Кэл оглядел свои джинсы и майку, лежавшие на траве.

— Да, это, пожалуй, не годится.

— В Мёрфисбурге на главной улице есть магазин мужского платья. Можно поехать пораньше и там приодеть тебя.

— Я не допущу, чтобы ты покупала мне одежду, — мрачно ответил Кэл.

— Не смеши меня! Давай считать, что это аванс в счет твоей будущей работы. Хочешь пойти в ресторан — надо быть прилично одетым.

— Хорошо, — со вздохом согласился Кэл, натягивая майку. — Пойду позвоню, закажу столик. По пути, если выехать загодя, можно завернуть в магазин и купить пиджак спортивного покроя.

— И брюки. Никаких джинсов, — добавила Лара.

— Слушаюсь. Никаких джинсов.

Лара шутливо шлепнула проходившего мимо Кэла полотенцем, он в ответ заключил ее в объятия.

— Ммм, как хорошо от тебя пахнет, — пробормотала Лара, потершись носом о его теплое, еще влажное плечо.

Он поднял ее и отнес в спальню, где они провели весь день, поднявшись лишь для того, чтобы позавтракать. К вечеру Лара надела шелковый костюм слоновой кости и босоножки на высоких каблуках. Кэл, подгонявший Ларину машину к подъезду, возвратился в спальню и замер в дверях: Лара стояла уже одетая, с жемчужными серьгами и колье.

— Какая ты красавица! — нежно сказал он, когда она с сумочкой в руках направилась к нему. — Да любой мужчина будет от тебя без ума. И что ты нашла во мне?

— Я люблю тебя, — ответила Лара, кладя голову ему на плечо.

— Мне нельзя было оставаться здесь, — произнес Кэл задумчиво. — Но я ничего не могу с собой поделать. — Лара промолчала, и Кэл, чуть помедлив, сказал: — Ну поехали, что ли!

Этому городишке, Мёрфисбургу, было, разумеется, далеко до Нью-Йорка, но все же он в четыре раза превосходил Ред-Спрингс и мог гордиться несколькими хорошими ресторанами, кинотеатром и вполне приличным Торговым центром. В магазин «Одежда для мужчин и мальчиков» Кэл вошел молча, с недовольным видом. Продавщица средних лет, окинув его наметанным глазом, тут же принесла шесть пиджаков, которые все как один сидели на Кэле просто великолепно.

— Этот ему идет, — сказала Лара, когда Кэл примерял последний.

— Точно его размер — сорок второй, — кивнула продавщица. — К этому лицу подойдет все что угодно. Побольше бы мне таких покупателей. И где вы его отыскали?

— На бабушкином ранчо, — ответила Лара, улыбаясь.

— Не дадите ли адресок? — спросила продавщица. — У меня дочка на выданье, никто не берет, а девка хоть куда!

Лара рассмеялась и отошла к Кэлу, который критическим оком разглядывал свое отражение в зеркале.

— Берем этот, и дело с концом, — угрюмо заявил он Ларе. — Эта женщина думает, что я твой жиголо.

— Ах, не глупи! Все парочки всегда приезжают за покупками вместе. — Она внимательно осмотрела его. — Мне кажется, коричневый костюм тебе лучше.

— Пусть будет коричневый. Мне все равно. Когда ты вот так стоишь и смотришь на меня, я чувствую себя жиголо, вырядившимся в костюм Казановы.

— А рубашка и галстук под этот пиджак? спросила подоспевшая продавщица. — Размеры пятнадцать с половиной и тридцать пять. Точно?

— Абсолютно, — подтвердил Кэл.

Продавщица ушла за вещами, а Кэл обратился к Ларе:

— Теперь вспомнил, почему всю жизнь терпеть не мог ходить по магазинам. Стоишь, примеряешь костюм, а на тебя пялит глаза толпа женщин.

— Значит, ты никогда не сможешь стать моделью, — заключила Лара, улыбаясь. — Впрочем, я и продавщица еще не толпа.

— А там, в углу, телефонные столбы, что ли? — Кэл кивнул в сторону четырех девочек-подростков, что исподтишка разглядывали Кэла и вовсю хихикали.

— Они просто любуются тобой, — сказала Лара, опуская ресницы.

— С меня довольно, я пошел! — Кэл решительно направился прочь, чуть не сбив с ног продавщицу, несшую ему кремовую рубашку и коричнево-кремовый галстук в полоску. Приняв их из ее рук, Кэл пошел в примерочную.

— Вид у вашего друга не очень-то радостный, — заметила продавщица.

— Он давненько не носил галстука и теперь опасается, как бы не нарушить кровообращение, — пошутила Лара. — Да, кстати, заверните-ка мне, пожалуйста, этот темно-синий пиджак, который он мерил, и пошлите на мой домашний адрес. Сделаю ему сюрприз. Ведь следующий раз мне удастся затащить его в ваш магазин не раньше, чем наступит новый ледниковый период.

— С удовольствием.

— Давайте я расплачусь за пиджак здесь, чтобы он не видел, — попросила Лара, вытаскивая из сумочки кредитную карточку.

— А куда послать покупку?

— Ранчо «Эль Чиело», Почтовая, три, — сказала Лара, вручая ей свою визитную карточку.

— Дэниелс? — прочла женщина. — Так вы внучка Роуз Дэниелс?!

— Да, а что? — отрешенно спросила Лара, почувствовав, что у нее оборвалось сердце. Уж слишком оживилась продавщица, лицо ее приняло чуть ли не кровожадное выражение.

— Я Мэйзи, вернее, тетя Мэйзи; Боб Траск — мой племянник. Живу я рядом с его родителями, в Сэдлере. Боб много рассказывал нам о вас.

Лара постаралась придать своему лицу беззаботное выражение.

— Да? Мне так приятно с вами познакомиться!

— А вы встречались последнее время с Бобом?

— Только в начале лета. Случайно. — Лара молила Бога, чтобы Кэл поскорее возвратился.

— Боб что-то говорил об этом. Я с огорчением узнала о кончине вашей бабушки. Мы все восхищались ее беспримерным мужеством. Что бы там ни было, Роуз Дэниелс от ранчо не отказалась. — Тетя Мэйзи сделала многозначительную паузу. — А вы, говорят, хотите его продать?