Несмотря на то, что дом был выстужен, жаркая страсть бурлила в Мэган, согревая и одновременно обостряя все чувства.

Она лихорадочно сбрасывала с себя одежду, он делал то же самое.

Он вошел в нее стремительно, движимый желанием обладать, полностью утвердить свою власть. Она же исступленно вздымала бедра ему навстречу, яростно и отчаянно стремясь слиться с ним.

Разве это так уж скверно — вырвать с корнем всю боль и горечь прошлого и взамен создать и накопить новые воспоминания? Ей осталось совсем недолго предаваться этому безумству. Дорожные бригады, с их техникой, вот-вот расчистят все пути, и, оседлав своего «зверя», окутанный шумом и треском, он умчится от нее прочь и вернется к своим всегдашним обязанностям, к своей настоящей жизни.

Каждый предстанет перед своим будущим.

Но уже в одиночку.

Мэган упоенно дарила свое тело, заглушая в себе внутренний голос, твердивший, что скорый и неизбежный уход Кайла ранит ее сильнее, чем все ранее пережитое.

Но сейчас, в эту минуту, она была согласна на все.

Он припал к ее губам, и с этим поцелуем Мэган словно навсегда вбирала в себя образ Кайла — его доброту, прямодушие и правдивость, его неукротимую настойчивость, а вместе с этим горький вкус невысказанных обещаний, которые, она знала, он никак не мог ей дать.

Выдохшаяся, истощенная физически и эмоционально, она задремала в его объятиях, чувствуя себя под защитой и в безопасности. И снова постаралась отогнать, задвинуть подальше назойливые мысли о том, что ждет ее впереди.

В тот же день, несколько позже, Кайл вернулся из сарая и повесил куртку на крючок возле задней двери.

— О’кей, я нашел ведро для елки и моток проволоки. Есть у тебя какие-нибудь украшения?

— Только одна коробка. — Она вытащила ярко раскрашенный стеклянный шар. — Тут двенадцать штук.

Конечно, этого недостаточно для восьмифутовой елки.

— И все?

— Два чулка для подарков… Еще немного упаковочной бумаги и лент… И кассета с рождественскими песенками.

Она не догадалась, вовремя отвернуться, и Кайл заметил выражение боли, молнией мелькнувшее на ее лице. Он уже успел сбегать на чердак и обнаружил там картонную коробку с надписью «Набор елочных украшений». Рядом лежала другая коробка — «Свадебное платье». Кайл невольно помрачнел, чувствуя, что бесцеремонно вторгся в ее жизнь. Однако, подавив в себе это чувство, он все же принес вниз коробку с праздничным набором.

Ведь он поклялся себе создать для Мэган новые, хорошие, нормальные воспоминания. И не отступит от своего намерения. Молодой человек в задумчивости забарабанил пальцами по кухонной стойке.

— А есть у тебя попкорн?

Мэган скорчила растерянную мину.

— В кладовке, кажется, была банка. Но только ей сто лет. Уж не знаю, сгодится ли на что- нибудь.

— Сойдет. — Хитро сощурившись, он в упор посмотрел на нее. — Только не говори мне, что ты никогда не делала гирлянд из попкорна. Я это и так знаю. Есть у тебя иголка с ниткой?

— Конечно.

— В таком случае, леди, вам и карты, то бишь иголку, в руки.

Насвистывая, он разыскал сковороду, растительное масло. Но никак не мог обнаружить в кладовке пресловутую банку.

— Да вон же, на верхней полке, — мягко подсказала она из-за его спины. — Или тыдумаешь о чем-то своем?

Кайл протянул руку и обхватил ее запястье.

— О чем-то своем. — Он потихоньку, но уверенно начал притягивать ее к себе. — Еще как думаю.

Коробка со швейными принадлежностями грохнулась на изразцовые плиты пола.

Снежок, подскакивая и вертясь под ногами, горел желанием разобраться, что происходит.

Наконец, обнюхав их со всех сторон, он, махая хвостом, удалился, переключив свое внимание на елку.

… Мэган собирала нитки с иголками, а Кайл тем временем разогревал на сковороде масло. Прошло уже столько лет с тех пор, как он в последний раз, сидя в кухне у бабушки Агги, выполнял этот простой, но очень важный ритуал. На сковороде, шипя, плясали зерна кукурузы, и под этот аккомпанемент Кайл думал, как недостает ему бабушки, как сильно недостает собственной семьи.

И еще он подумал: как хорошо было бы с Мэган создать эту семью.

На какой-то безрассудный момент он представил Мэган в роли матери своих детей. Но вот взорвалось первое зерно, и вместе с приятным треском развеялся и унесся прочь этот наивный, фантастический образ.

— А что ты скажешь насчет макаронных изделий для елки? У меня есть сладкие колечки для завтрака, знаешь, такие маленькие, разноцветные. — Мэган снова полезла в кладовку и достала с полки пакет. — Может, с ними деревце будет выглядеть повеселее?

Кайл одобрительно кивнул.

Когда попкорн подоспел, Кайл отнес его на стол и сел рядом с Мэган, принимая у нее из рук вторую иголку с ниткой.

Она ухватила со сковороды пару разлапистых комочков и отправила их в рот.

— Недурно.

Очень даже недурно, подумал он в свою очередь, когда следующие несколько штук она склевала прямо с его ладони.

Он чувствовал, что его тело опять готово для любви, готово для Мэган. Просто удивительно — давно уже он не ощущал такого нескончаемого прилива жизненных сил. Это переходило границы простой сексуальности, выливаясь в не- доступное прежде ощущение непрерывного счастья.

Кайл вздохнул.

Мэган понесла готовую гирлянду из воздушной кукурузы и цветных колечек в комнату, а молодой человек тем временем занялся принесенной из лесу колючей красавицей.

— Ты где предпочитаешь? — вопросительно взглянул он на Мэган.

Она игриво улыбнулась и состроила глазки.

— Что ты имеешь в виду?

— Поставить елку.

— А-а, елку…

Она указала в угол, возле камина. Комната наполнилась запахом хвои, и в воздухе возникло предощущение праздника. Мэган установила принесенное из сарая ведро и отступила на шаг.

— Чуть правее… Немного назад… Еще… Вот так, отлично!

Ее первая в жизни рождественская елка.

В глазах Мэган светился огонь, и Кайл чуть ли не физически ощутил сладость своей победы.

— Тащи гирлянду, — скомандовал он.

Общими усилиями они установили елку прямо, что оказалось не так-то просто. Мэган взяла нить с нанизанной кукурузой.

— Ты выше, — сказала она. — Можешь дотянуться до верхушки?

Кайл аккуратно развесил гирлянду на ветвях и принялся распевать подходящий к случаю гимн «Украсим залы к Рождеству». Мэган подхватила, забывая слова и заменяя их новыми, только что придуманными. Волна счастья охватила обоих. Давно, очень давно Кайл не чувствовал себя так по-детски радостно и свободно.

— Нужно что-нибудь на макушку, — сказала Мэган.

— Ангела! — нашелся Кайл.

Глаза Мэган радостно вспыхнули.

— Я сейчас!

Она вихрем устремилась вверх по ступеням, за ней с лаем понесся Снежок. Через минуту она вернулась с полной пригоршней ангелов.

— Можно повесить несколько штук на ветки, мне ведь все равно уже не продать их в этом году.

Пока она привязывала своих крылатых херувимов к веточкам, Кайл укрепил одного на верхушке.

— Печенье! — вспомнил он.

У нее удивленно округлились глаза.

— Ты что, проголодался?

— Да нет, для елки.

— Елку будем кормить? — захохотала она.

Вот он опять, ее обворожительный смех. Кайл точно знал, что не сможет его забыть.

— Те, что вышли не совсем ровными, — пояснил он, — повесим на елку.

— А что, мы неплохо постарались, — спустя минут двадцать промолвила Мэган, удовлетворенно сложив руки на груди.

Кайл тоже, отойдя подальше, окинул их творение придирчивым взором. Непостижимо, но в таком оригинальном убранстве елка была не менее хороша, чем те, что он наряжал в детстве.

И значила для него даже больше. Много больше.

— И вообще у нас с тобой получилась неплохая команда.

— Да, — задумчиво проговорил Кайл, упиваясь ее улыбкой. — Да, очень неплохая.

— И знаешь, все это становится очень похоже на…

— …на Рождество, — договорил за нее Кайл. Он потянулся за маленькой зеленой веткой, которая отломилась от елки, потом схватил Мэган за запястье и привлек к себе.