Чем больше я его узнавала, тем больше понимала, как мне повезло со всех сторон. Мой будущий муж был умен, ненавязчив, не требовал к себе повышенного внимания, и даже не особо ценил те его знаки, которые я пыталась ему оказать. Я бы даже, наверное, расстроилась из-за этого факта, потому что в целом это означало безразличие к моей персоне. Если бы не одно ‘но’…

***

Долго ждать не пришлось, во время очередной дневки я подкатился к принцессе поближе, оперся на локоть и стал в упор смотреть на нее. Зря я, пожалуй, критиковал оазисное воспитание. Большую часть времени мы, конечно, ходили с опущенным взором, но зато на уроках обольщения нас учили выдерживать любой взгляд, и самому смотреть так, как будто ты все знаешь и вести молчаливый диалог. Но в этом принцесса, к сожалению, была мне не соперник. А уж тем более после тренировок с Колем. Он больше нас с Тульчиниззом преуспел в искушающих выкрутасах и еще прочитал массу литературы по этому поводу. Поэтому с ним всегда было интересно соревноваться, тем более, что под соусом, что ему самому надо совершенствоваться, он вынуждал нас с Тульчиниззом играть в полную силу. И про силу своего взгляда я знал. Как-то Каваат, пребывая в хорошем настроении, попросила испытать на ней мои умения. Ее хватило на три минуты, после чего она заявила, что с такими глазами я далеко пойду.

Еще я обратил внимание, что на одном из привалов принцесса наблюдала за тем, как пересыпаю песок, и решил, что раз ее это так завораживает, то стоит сделать этот процесс более интимным.

И вот, снова скрывшись под плащом от жаркого солнца, мы лежали рядом. Я смотрел на нее, вкладывая во взгляд всю душу и страсть. Это было очень интересно, потому что впервые я старался для настоящего объекта. Конечно, во время балов мы тоже оттачивали свои навыки, но там не было этой уединенности и близости, которая возникла у нас с принцессой. Мы с Арье не сказали друг другу ни слова, но находится рядом было уже тяжело. А я, лаская ее взглядом, свободной рукой пересыпал песок. Ласково и небрежно пропускал его между пальцами, легонько зачерпывал и высыпал обратно, осторожно разглаживал подушечкам пальцев, полностью погружал в него руку и чертил на песке фигуры.

Со стороны могло показаться, что я спокоен и хладнокровен, но на самом деле кровь стучала и билась в оболочке вен. Чувствительность обострилась. Не знаю, что именно чувствовала принцесса. Пару раз она несмело взглянула на меня, но, запутавшись в моем взоре, опустила глаза. Она лежала на спине, на небольшом расстоянии от меня, и, казалось, была расслабленной. Но в Оазисе нас учили читать язык тела. Не все, конечно, но так чтобы мы могли угадывать бессловесные приказы госпожи и умели чувствовать ее настроение. Арье не шевелилась, но кончики пальцев ее руки, лежащей на песке как будто подрагивали в такт моим движениям. Мне хотелось ее коснуться, но я с трудом себя сдерживал. Не время. И не место.

***

Проклятый дракон! Я не переставала удивляться переменам в его настроении. Вот сейчас, например, он был обворожителен и обольстителен. Грациозные движения рук и ясный говорящий взгляд темных глаз настолько меня заворожили, что я уже вообще ни о чем другом думать не могла. Твердила себе в мыслях, что он просто меня в очередной раз испытывает, но помогало плохо. Я видела характеристику Лельмаалата. Он был одним их выдающихся воспитанников Оазиса, но я не думала, что в обольщении он настолько же хорош. С его-то взглядами на жизнь. Или это тоже игра с целью втереться в доверие? Тогда еще хуже. Но если он так хочет, поиграем! И я взяла себя в руки. Закрыла глаза, сделала пару глубоких вздохов, сосредоточилась и…

- Интересно, - сказала, - что будет, если будут целоваться два человека, которые имеют обширнейшие знания в теории, но никогда не практиковались. Во всяком случае, интенсивно. - Я добавила последнюю фразу, потому что сразу вспомнила наш… эээ… взаимный выбор.

- Хочешь еще раз попробовать? - Лельмаалат хитро посмотрел на меня. - Давай, мне тоже интересно. - И потянулся к моим губам.

Я подалась ему навстречу. По канонам поцелуя мне следовало бы жарко дышать, требовательно раздвигая его губы языком и начинать срывать с него одежду, раскидывая ее вокруг. Но почему-то мне хотелось совершенно другого. Хотелось касаться его, как будто пробуя на вкус, нежно и трепетно. Наш поцелуй не был страстным, он был легким, как едва коснувшийся губ ветерок. Но этого хватило. У меня дрожали руки, и по всему телу разливалась слабость. Хорошо, мы не стали пробовать это стоя, иначе я бы окончательно разрушила бы свой образ рыцарини, потому что мне элементарно не хватило бы сил удержать нас обоих.

Хорошо также было то, что голову я все-таки не потеряла. Еще не хватало, окунуться в омут страсти здесь, в этом безжизненном жарком краю. Обстановка даже близко не напоминала любовный антураж, а все должно быть по правилам. Меня учили, что для мужчин это важно. Чтобы все было безупречно. Тем более у Леля это в первый раз. Поэтому должно быть прекрасным. Тогда он точно от меня никуда не денется. А уж я ему организую, кровать с лепестками роз, нежные ласки всю ночь, прекрасные слова, чтобы ему было хорошо. Я все для него сделаю. Но не здесь, и не сейчас. И я со вздохом оторвалась от его сладких губ и упала спиной на прохладный песок.

Мой сосед по песку упал рядом, и, закинув руки за голову, потрясенно произнес:

- А знаешь, мне понравилось…

Мне тоже. Но не факт, что это что-то значит.

***

Моя жизнь менялась, а я привыкал к изменениям и жаждал их. Мне уже было интересно, что выскочит на меня из-за следующего поворота судьбы. Весь день я находился в радостном предвкушении. Ведь по расчетам принцессы, ближе к ночи у нас встреча с ее отцом и полет в Аэрту. Мне этого хотелось. Потому что это был следующий этап моей жизни.

Да, искусству обольщения ее не учили, но она сопротивлялась. И мне это нравилось гораздо больше нежели долгосрочная игра в гляделки с наставницами. В этих диалогах взглядов всегда было ясно, чем все закончится. А действия Арье я предугадать не мог. Мой второй поцелуй с ней стал для меня неожиданностью. И очень приятной! Мне было настолько хорошо, что я хотел продолжения. И даже был готов продолжить, несмотря на то, что в Оазисе учили не спешить с инициативами. Мало ли какое у госпожи настроение. Может, у нее голова болит… Но я уверен, Арье была бы не против! Однако я сдержался. Хотел насладиться моментом. И мысли и ощущения были для меня необычными. Я хотел пребывать в этом незнании и восторге предчувствия. Поэтому, хотя и сказал, что мне понравилось, но обставил это так, чтобы она подумала, что дело в простой вежливости. После поцелуя не было неловкости. Мы перекусили, а потом просто валялись рядом и вспоминали разные забавные случаи из жизни. Арье вопросов не задавала, но с готовностью поддерживала любую тему. Словно опять берегла меня.

Несмотря на легкость в проведении сегодняшнего дня, а нас впервые не напрягало общество друг друга во время вынужденных часов бездействия, мы были охвачены нетерпением в связи с замаячившим на горизонте наших желаний окончанием нашего путешествия. Поэтому вышли пораньше, даже не дождались толком, пока спадет жара.

Шли быстро и деловито. Я пытался представить себе Аэрту на основе той информации, что у меня была, и рассказов принцессы. Она тоже о чем-то думала, потому что с трудом сдерживала улыбку. Так или иначе, а бдительность мы потеряли. Или я замечтался. Ведь знал же, что в Дагайре расслабляться нельзя. Навстречу нам двигался большой кортеж.

***

Я не ожидала от Леля такой прыти, когда он с готовностью поддержал мою идею выйти пораньше. Мне уже даже на жару было плевать. Что такое солнце по сравнению с возможностью попасть домой?! Тем более, когда я поняла смысл этих дагайрских испытаний. Надо как можно больше времени проводить вместе в сложной ситуации, тогда больше вероятности, что супружеский союз будет счастливым. Я уважительнее начинала относиться к традициям Дагайры. Все-таки они довольно предусмотрительны, окопавшись так далеко от цивилизации и понаставив магических завес. Я шла и улыбалась своим мыслям. Пока не заметила группу приближающихся к нам всадниц.