Вдруг я почувствовал холодный укол в плечо. Дождь?! Протянул вперед руку ладонью вверх. Под жаркими лучами дагайрского солнца на моей ладони таяла снежинка…

***

Усталости как таковой почти не было, все-таки уроки у Воительницы Анджин не прошли даром. Я не была сильной, но выносливости мне было не занимать. Так что с моим запасом воды я могла бы шляться по этой пустыне бесконечно долго, единственное, что мне не нравилось, так это все явственнее ощущаемая бесцельность путешествия, уже хотелось бы куда-нибудь придти.

Наконец, когда я уже почти потеряла надежду, я увидела впереди темное скопление деревьев и строений. Тут же взбодрившись, хотя до этого чуть не падала от усталости, я потащилась к Оазису.

Мой путь меня привел, видимо, к стене одной из башен, она была на ощупь остро-шершавая и я, попытавшись ее обойти, уперлась в забор. Пройдя в другую сторону наткнулась на то же препятствие. Тащиться на периметру Оазиса и в темноте искать ворота не было никакого желания. Устала. Поэтому я решительно скинула плащ, постелила его на песке, улеглась, взбила сумку рукой, укрылась полой плаща и немного поворочавшись, устраиваясь поудобнее, заснула.

***

В тот вечер мы с Колем разошлись рано. После бессонной ночи на нормальное общение сил не было, и даже информацию о том, что Саграда активировала магию Туля, мы обсудили как-то вяло. Так же попрощались. Я пошел в свою башню, быстро ополоснулся и без сил повалился на постель. Но выспаться мне не дали.

Я проснулся от того, что под окном башни раздавались какие-то не совсем типичные звуки. Легко соскользнув с постели, я натянул штаны и безрукавку и осторожно вышел на балкон. Страха не было. Иногда к стенам Оазиса приходили дикие звери. Антилопы или какая-то мелочь, вроде сусликов. Я их не боялся, но и знакомиться с ними поближе не спешил. Прикормишь, потом так и будут шастать.

Но это был не зверь. Внизу прямо под моим балконом кто-то ходил. В темноте я отчетливо видел голубоватый свет магического фонарика. Человек прошел в одну сторону и уперся в забор. Немного пошатал его и, убедившись в тщетности попыток, пошел в другую сторону. Там он столкнулся с той же проблемой. Постоял минуты три задумавшись, а потом огонек фонарика заколыхался, как будто человек перекладывал его из одной руки в другую. Очевидно, так оно и было. Потому что я увидел, как он снял с себя плащ и начал деловито расправлять его на песке прямо под моим балконом. Я стоял наверху и боялся дышать. Что будет, если он меня заметит? Да и вообще, кто это такой? Пришедших в Оазис путников пускали, у нас даже своя гостиница была. А этот? Почему он под стеной ночует? Пошел бы к воротам, ему бы наверняка открыли.

Я осторожно свесил голову вниз. Человек уже лежал на плаще и пытался пристроить под голову какой-то темный предмет, наверное, сумку. Еще с минуту повозившись внизу, незнакомец потушил фонарик. Судя по поведению, он решил тут спать.

Я все еще стоял на балконе, не зная, что делать. Потом все-таки решил вернуться в постель. Откинувшись на подушки и накрывшись легкой простынкой, я честно пытался уснуть. Но не получалось. Близкое соседство незнакомца и мое любопытство с ним связанное гнали все мои легкие сны прочь. Наконец я принял решение.

Неслышно встал, подошел к своему бюро, и из верхнего ящика достал веревку, которую сам сплел. Она была одной из первых моем списке снаряжения для побега. Благодаря ей я часто совершал вылазки в пустыню, хотя делать там было абсолютно нечего. Тем более ночью. Но я упорно тренировался. И вот сейчас, по моим прикидкам, мои умения и навыки могли пригодиться.

Я закрепил веревку и сбросил ее с балкона с другой стороны от спящего. Постоял немного, прислушался. Было тихо. Лично я слышал только удары моего собственного сердца. Поэтому я неслышно скользнул вниз.

Чтобы спуститься мне потребовалась минута, я легко соскочил на песок и прижался к стене. Незнакомец по-прежнему спокойно спал. ‘Вот принесла нелегкая!’ - подумал я, - ‘сам спит, а я тут лазаю’. Я подошел к нему и осторожно откинул уголок плаща. Передо мной лежала девушка.

Пару минут я просто на нее смотрел, пытаясь сообразить, что она тут делает и что делать мне. А потом решил, что спать с такой соседкой под окном некомфортно, поэтому от нетипичности ситуации не слишком соображая, что я творю, подхватил ее на руки и осторожно перенес под пустующую башню Тульчинизза. Она даже не проснулась. Возвращаясь к себе, я себя похвалил. Поскольку только сейчас осознал, что испугался того, что она запомнит мою башню, а потом спасет…

***

Я проснулась, когда солнце уже начало припекать. Огляделась. Я лежала на песке возле высокой башни. Башня была приятного цвета зелени, от которого я уже даже успела отвыкнуть пока блуждала по этим дурацким пескам. Я легонько потрогала стену, она была мягкой на ощупь, но стоило мне убрать руку, как плющ осыпался трухой. Вообще-то ночью мне показалось, что стена твердая. Но наверняка это штучки волшебниц Оазиса. Слева от меня возвышалась ослепительно белая башня, смотреть на которую днем точно не рекомендовалось. Балконы и той, и этой и нескольких соседних башен были пусты. Приложив руку козырьком к глазам, я осмотрела окрестности. Неподалеку высилась деревянная смотровая вышка. Скорее всего, ворота в Оазис располагались именно там. Я свернула плащ, собрала вещи и, бросив на всякий случай, на песок магическую метку, вдруг да забуду место, тронулась в путь.

Из объяснений отца я знала, что Оазис разделен на восемь секторов, в каждом из которых от нескольких десятков до сотен башен. Естественно, в благородном секторе, к которому я, похоже, и приблудилась, башен было меньше всего. Потому что здесь либо обучались драконы из благородных семей либо те, кто был умопомрачительно красив и бесконечно талантлив.

Уверенности в том, что мне нужен именно исключительно красивый и талантливый, у меня не было. Потому что красота понятие серьезное, а если человеку с детства в голову вдалбливать, что он красив, то он вполне может соотносить себя с окружающим миром в не совсем правильном ключе. Какое в Оазисе понятие о талантливости - тоже вопрос. Вряд ли они тут все поголовно математики, химики и астрономы. Насколько я поняла из лекций по политическому устройству мира и рассказов отца, мужчин в Дагайре ценили отнюдь не за ум и выдающиеся научные способности. Из них растили не ученых, а хм… просто мужей. А какие у мужа таланты я честно пыталась вообразить, но мысли неуклонно останавливались. Все мужья, которых я знала, были просто нормальными и интересными людьми, и специфическими талантами из области семейной жизни если и обладали, то мне об этом никто не рассказывал. Может быть, здешних мальчиков обучали искусствам? Это, наверное, неплохо и даже у женщин-драконов должно цениться. Всякие там игры на флейте и лютне, ткачество, вышивание. Это даже мне близко. Вполне возможно, мы найдем общий язык.

И тут я прибрела к воротам.

***

Разумеется, я не стал рассказывать Кольдранааку про свою ночную гостью. Он мастер делать далеко идущие выводы, а мне хотелось все это забыть как страшный сон. Утром я и сам не верил, что это произошло со мной. Но ни секунды не сомневался в том, что все сделал правильно. Потому что если бы она осталась там лежать, заснуть бы я все равно больше не смог. А так хоть чуточку выспался. С утра выглянул осторожно с балкона. Ее уже не было. Оно и к лучшему.

Хорошо еще, что в этот день не было занятий. Во-первых, после смотрин воспитанникам обычно давали передышку, считалось, что такие нервные потрясения очень вредны для мужской психики. Ведь наверняка многие мальчики расстраивались, что выбрали не их. А во-вторых, сегодня в Оазисе должен был состояться Бал Полнолуния. Кольдранаак долго возмущался по поводу того, что Великая княгиня не пожелала на нем присутствовать. ‘Потанцевала бы с Тульчиниззом’ - горячился он, - ‘должна же она хоть что-то о нем узнать хорошее’, а я его успокаивал тем, что они и так найдут способ узнать друг друга, после чего Коль покраснел и спросил на что это, собственно, я намекаю. Я тему развивать не стал.