Глава 3

Жак Кер заканчивал завтрак, когда заскрипела дверь и в камере появился губернатор.

Август де Ленвэр был очень нарядно одет. Поверх синего камзола был накинут белый плащ, в шляпе торчало белое перо. Он зацепился пальцами за пояс и огляделся вокруг. Де Ленвэр увидел яркий свет, льющийся из окна, обратил внимание на чистоту и порядок в камере.

– Вы живете в приличных условиях, – сказал он неприязненным тоном, явно давая понять, что это ему не нравится. – Но так будет уже не долго. Я пришел сказать, Жак Кер, что суд над вами начнется сегодня же, через полчаса. Наверное, вам захочется привести себя в порядок, прежде чем вы появитесь внизу.

Кер недоуменно смотрел на губернатора.

– Суд начнется сегодня! – воскликнул Кер. – Но, господин губернатор, этого не может быть!

– Я вам сказал правду, и вы это скоро поймете!

– Вам и судьям известно, что меня об этом не предупреждали.

– Я предупреждаю вас сейчас! Кер зло рассмеялся:

– Вы хотите надо мной подшутить. Что я могу сделать за полчаса? Мне ничего не сказали о доказательствах, на которых основано это ужасное и лживое обвинение. Как я в таком случае смогу защищаться? Судьям известно, что у меня не было возможности собрать свидетелей защиты?

– Вы задали два вопроса, и я отвечу на них в порядке очередности, – заявил губернатор. Он поднял вверх один палец. – Первое. Суд решил, что вам не следует знать об обвинении. Если вам все станет известно, вы предстанете перед судом с хитрыми рассуждениями и попытаетесь защищаться. – Де Ленвэр загнул второй палец. – Второе. Свидетелей защиты не позволено вызывать. Так что вам должно быть ясно, что если суд открывается сегодня, вам от этого не будет ни холодно, ни жарко. А тянуть время – это ведь все равно не принесло бы вам никакой пользы.

Кер был ошеломлен речью наглого толстяка.

– Господин губернатор, но это все не соответствует установленным правилам! Неужели я правильно вас понял: мне что, не позволяется вызывать свидетелей?! Как я могу доказать свою невиновность, если будут заслушаны фальшивые показания этой женщины и тех, кто ее поддерживает?

Август де Ленвэр улыбнулся:

– Жак Кер, вам давно следует понять: вам нечего ждать. Вам все равно не удастся доказать свою невиновность.

Обвинение против вас сильное, и его никак не поколебать. Он еще раз оглядел камеру. – Вам что-нибудь нужно до того, как вы отправитесь вниз? Вам приносили утром горячую воду? Я отдал приказание, чтобы вам ее принесли. У вас есть чем побриться? Мне нравится, когда мои арестованные приходят на суд в приличном виде.

Кер пристально посмотрел на де Ленвэра.

– Мне действительно очень повезло. Мне не позволено защищаться. Я буду присутствовать на заседании суда молча, как будто мне в рот затолкали кляп. Но зато мне предложили прибор для бритья и горячую воду. О чем я еще могу мечтать? – Кер засмеялся. – Вы так любезны! Я постараюсь отплатить тем же и не создавать вам и вашим сообщникам никаких сложностей.

Заседание суда началось в главном зале, в центре стояли стол и пять кресел. На судьях были роскошные мантии с отделкой из горностая, их черные капюшоны были украшены геральдическими лилиями. С четырех сторон стол заседателей окружали высокие стулья, на которых восседали уважаемые гости. Кер позже узнал, что эти «уважаемые» буквально передрались, чтобы получить там места. В зале присутствовали не только мужчины, но и женщины. Все были очень возбуждены.

Следующий ряд занимали служащие суда и адвокаты. Рядом стоял стул с низкой спинкой. Он был предназначен для заключенного – туда были устремлены взгляды всех собравшихся.

Когда Жака Кера ввели в зал, все места уже были заняты. Ему удалось взять себя в руки, казалось, в его глазах застыла холодная улыбка. Кер остановился и обвел глазами зал. Он смотрел на разряженных дам и господ.

– Мне оказана удивительная честь, – заметил Кер. – Многие месяцы я содержался в изоляции, но судить меня будут при полном свете дня и даже с помпой. Здесь собралась удивительная компания. Я вижу всех моих открытых врагов. Они ждут для себя выгод после моего падения. Здесь собрались мои должники. Но, уважаемые судьи, и дамы, и господа, мне придется заметить, что здесь почему-то нет моих друзей.

В зале наступила тишина. Вдруг кто-то громко захохотал. Вскоре смешки пробежали по рядам, и даже адвокаты, самые выдержанные люди, начали хихикать.

– Вам это может показаться странным, но у меня есть друзья, – продолжал Кер. – Я и не ждал, что они окажутся здесь. Я думаю, господа, что они сейчас наверняка находятся на улицах, ведущих к этой тюрьме. Я уверен, что они стоят на площади у храма и их больше интересует исход суда, чем тех, кто находится здесь. Я уверен, что во всей Франции глаза миллионов моих друзей смотрят в этом направлении. Все они сердечно молятся за простого человека, который стал королевским казначеем и сыграл необычную роль в освобождении страны от ненавистных захватчиков.

Гийом Гуффье, сидевший в центре стола для судей, резко заявил:

– Обвиняемый, займите свое место, чтобы мы могли начать суд.

Кер внимательно взглянул на судей. Он переводил взгляд с одного на другого – и его глаза перестали улыбаться. Взгляд сделался твердым, внимательным. Он был готов к борьбе.

– Когда я был королевским министром, я очень трезво оценивал обстановку и совсем не обольщался на свой счет – я прекрасно знал, что у меня много завистников, а значит, врагов. Но особенно ненавидели меня трое. Я просто не давал им покоя. Хотите знать, кто это? Да, пожалуйста, я не намерен скрывать эти имена: Гийом Гуффье, Антуан де Шабанн, Отто де Кастеллан. Интересно, это простое совпадение или указание на характер процесса, который состоится здесь сейчас? – Именно эти три человека находятся в данном зале в качестве моих судей! Но даже присутствие моих самых злобных врагов среди пяти судей не является самым большим шоком, который мне пришлось пережить сегодня. Я не поверил собственным глазам, увидев Жана Дювэ, королевского главного прокурора, и Жана де Барбена, королевского адвоката, оба они выступают в качестве судей. Объявив меня виновным, они сядут вместе с остальными судьями и помогут вынести вердикт. Это будет венцом их усилий. – Жак Кер повысил голос, и он эхом отзывался в зале. – Вот самая большая насмешка над праведным судом! После этого мы сможем увидеть, как в университетах студенты начнут взбираться на кафедры, чтобы присвоить себе ученую степень, а грешники сами будут отсылать себя в рай! После этого мы можем окончательно признать, что справедливость покинула наши суды, а невинные люди находятся в зависимости от лжецов и обманщиков!

В зале началось волнение. Из-за загородок, где столпилось немало народа, пришедшего позже, были слышны громкие комментарии и звуки ударов – явное доказательство того, что слова обвиняемого вызвали неоднозначную реакцию.

Дамы начали перешептываться, прикрываясь веерами, а господа в бобровых шапках открыто возмущались наглостью обвиняемого. Гийом Гуффье яростно колотил по столу, требуя восстановить порядок.

– Никаких речей! Тишина! – орал он.

Кер некоторое время помолчал, а затем воспользовался тишиной, чтобы закончить свое выступление.

– Мои слова не предназначены для ушей суда, – заявил он. – Я не надеюсь на снисходительность этих судей, и меня не страшит тот факт, что эти слова лишь усугубят мое положение. Я надеюсь, что моя речь достигнет ушей тех мужчин и женщин, что толпятся на улице перед тюрьмой, заполняют кафедральную площадь. Вскоре, господа, об этом станет известно всему народу Франции. Я хочу, чтобы мои друзья понимали, в какой обстановке происходит это судилище. Я надеюсь, что мои соотечественники и впредь будут уважать Жака Кера, – ведь они твердо знают, что он невиновен. Несмотря ни на какие вынесенные вердикты.

Кер замолчал, медленно обвел взглядом сидевших в зале и опустился на стул. Он положил ногу на ногу, взмахнул рукой, как бы давая понять, что теперь суд может начать заседание.