— А ты не позвонишь ему?

— Да. Я позвоню в Дирхевен.

Ему ответил незнакомый голос. Он спросил:

— Кто у телефона?

— Это мистер МакТаггарт?

— Да…

— Я Шона, няня. Мистрис Максвелл просила передать вам, если вы будете звонить, что она и мистер Максвелл в госпитале «Лайонз гейт». У Лейси — у мисс Максвелл — начались роды.

Дэрмиду казалось, его сердце сейчас взорвется.

— «Лайонс гейт»? Роды?

— Она сказала, чтобы вы взяли такси. Они будут там.

— Спасибо. Я сейчас же еду, — крикнул Дэрмид и, схватив Джека за руку, бегом бросился к стоянке такси.

— Папа, что случилось? — крикнул испуганный мальчик.

— Твоя сестренка в эту минуту появляется на свет.

Дэрмид почти не слышал собственного голоса, так у него шумело в ушах. Он вдруг вспомнил, как под Новый год Лейси пришла в отчаяние из-за того, что забыла купить клюквенный соус. Для большинства женщин это была бы мелкая неприятность. Она восприняла случившееся как трагедию. Она очень старалась, но, совершенно очевидно, справляться с кризисными ситуациями она не в силах. А какая ситуация может быть более кризисной, чем первые роды на пять недель раньше срока? И отца ребенка, который должен был бы поддерживать ее сейчас, нет рядом. Он никогда себе этого не простит.

И она никогда мне этого не простит.

— Ну, Лейси, давай! Еще чуть-чуть, еще одно усилие.

Измученная, вся в поту, Лейси старалась сделать это усилие. Она тужилась так, что, казалось, вены вот-вот лопнут… И вдруг ребенок выскочил из нее, как желе из тюбика. В какой-то миг было неимоверное, гигантское напряжение, а в следующий, в замечательный, сказочный следующий миг все уже оказалось позади. Ребенок родился. И она услышала тоненький нарастающий писк. Первый крик новорожденного младенца.

Что-то в самой глубине ее существа откликнулось, отозвалось на этот звук. Ее глаза наполнились слезами. Она подумала, что пролила за последние месяцы своей беременности больше слез, чем за всю остальную жизнь.

Потом все было как в тумане. Она слышала голоса, поняла — ребенка унесли, но чувствовала себя слишком слабой, чтобы думать. Кто-то умыл ее, надел на нее чистую рубашку. Потом ее провезли по длинному коридору и перенесли на кровать. А потом появились Фелисити и Джордан.

Она едва могла держать глаза открытыми. Их поздравления проходили мимо ее сознания. Она старалась улыбаться. Но она слишком устала.

— Надо дать ей поспать, — прошептал голос Фелисити. — И позвони домой, узнай…

Больше Лейси ничего не слышала. Веки ее опустились, и она провалилась в сон.

Когда она проснулась, у ее постели стояла санитарка.

— Извините, мисс Максвелл. Это заняло много времени, но мы хотели как следует осмотреть вашу девочку. Вам будет приятно узнать, что она совершенно здорова. Но мы подержим ее в особой палате, пока она немного не наберет вес.

Лейси мысленно вознесла небу горячую благодарственную молитву.

— Это очень радостная новость, — сказала она. — Большое вам спасибо.

— Как я поняла, вы не собираетесь кормить девочку грудью. Я принесу вам специальный гель. Он охладит кожу и снимет неприятные ощущения. И вам, наверное, очень хочется чаю. — Санитарка помогла Лейси принять сидячее положение и опереться спиной о подушки. — А пока…

Когда санитарка показала ей ребенка, Лейси вдруг стало ужасно грустно. Ребенок Элис. Но ее сестра не дожила до того, чтобы увидеть свою новорожденную дочку.

Она взяла ребенка из рук санитарки.

— Спасибо. Пусть она немного побудет со мной.

Санитарка убежала, оставив спящего ребенка на руках Лейси. Малюсенькое существо, завернутое в розовое одеяльце.

Она почти ничего не весит.

Лейси не держала на руках младенцев с тех пор, как родился младший ребенок Фелисити. Хотя тогда, несмотря на красное морщинистое личико и лысую макушку она нашла свою племянницу довольно симпатичной, прилива любви к ней Лейси не почувствовала. Надеялась, все придет позже, когда с ней станет возможно общаться.

Личико этой малышки не было ни морщинистым, ни красным. И никакой лысой макушки. У Элис Лейси Джиллиан МакТаггарт были шелковистые черные волосы, красивый маленький носик и ротик, словно специально созданный для того, чтобы пускать пузыри. Лейси жадно искала в ней сходства с Элис, но не находила.

На Дэрмида она тоже не похожа.

Дэрмид.

При мысли о нем сердце Лейси забилось быстрее. Он будет на седьмом небе, когда узнает, что его девочка благополучно появилась на свет. А когда он увидит это сладкое создание, то просто сойдет с ума…

Девочка зашевелилась, потом закричала.

— Тише, — прошептала Лейси и покачала ее.

Но девочка кричала все громче, требовательнее.

Растерянная Лейси сказала:

— Родная моя, не…

Но, еще произнося эти слова, Лейси уже чувствовала настоятельную потребность, первобытное желание накормить это теперь уже отчаянно вопящее существо. Ее грудь раздулась, соски набухли, и она вдруг заметила, что ее рубашка спереди стала влажной. А ребенок присосался к мокрой ткани и прилагал все усилия к тому, чтобы получить ему причитающееся.

Лейси боролась с собой. Она знала, что не должна кормить эту девочку. Какой-то глубинный инстинкт подсказывал ей — если она это сделает, они будут связаны навсегда. Но как она могла не накормить малышку?

Это было слишком, слишком тяжкое решение. Но все решилось помимо нее.

Или нет?

Потом она никогда не могла точно сказать, нашла ли девочка каким-то чудом открытую часть ее рубашки, или Лейси сама бессознательно освободила грудь, но девочка вцепилась в сосок и жадно втягивала молоко — словно ее жизнь зависела от этого акта.

Лейси нежно поддерживала ребенка и чувствовала, как ее охватывает сладостное успокоение. Это было естественно. Если она совершила ошибку, она примет последствия на себя. Потом. Сейчас она не может об этом думать.

Через несколько минут малышка сосала уже не так жадно — скорее для удовольствия, чем от голода.

— Ну, как? — прошептала Лейси и, целуя девочку в лобик, вдохнула ее сладкий молочный запах. — Тебе понравилось?

Услышав ее голос, девочка открыла глаза. Круглые, серьезные, темно-синие, исполненные мудрости глаза взглянули прямо в глаза Лейси. И, глядя в эту темно-синюю бездну, Лейси поняла — девочка признает в ней свою мать.

А еще она поняла, что с детьми можно общаться без слов.

— Моя дорогая, бесценная моя малышка. Я люблю тебя, я никогда с тобой не расстанусь.

Она наклонилась и поцеловала ребенка в щеку. А подняв голову, увидела, что глаза девочки закрылись. Малышка заснула у ее груди.

И тут Лейси почувствовала, как на нее кто-то смотрит. Когда она увидела, что в дверях стоит Дэрмид, ее сердце замерло.

Как много он видел, подумала она.

И, еще важнее, как много он слышал?

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Дэрмид знал — ОН никогда не забудет этот момент. Он не ожидал увидеть Лейси с младенцем. И уж тем более не ожидал увидеть, как она кормит девочку грудью. А когда он это увидел, на глазах его выступили слезы. Она была так абсолютно уверена, что у нее не возникнет эмоциональной связи с ребенком. А сейчас…

Что это может значить?

— Ты выглядишь фантастически здорово, — прошептал он. Он почти не дышал, когда очень осторожно шел к ее кровати. — Внизу я встретил Джордана и Флисс. Они сказали, роды были очень тяжелые, а ты молодец. Я так горжусь тобой, Лейси. И мне очень стыдно, что в самый решительный момент я не был рядом, чтобы тебя поддержать.

— Твоя дочка нетерпелива! — Лейси откинула назад упавшую на лоб прядь волос и улыбнулась ему. — Разве мы могли знать, что она не захочет подождать до назначенного срока?

На ней был неприглядный больничный халат не ее цвета, но ему казалось, она никогда не была так прекрасна. И никогда Дэрмид не любил ее так сильно, как сейчас. Он наклонился и поцеловал ее в щеку. Ему хотелось поцеловать ее в губы, но он не знал, как она это воспримет.