Лизбет открыла рот от изумления.

— Я думала, это всего лишь печальная история любви его отца и матери.

Джаф лишь улыбнулся.

— Любовь, конечно, тут играет некоторую роль. Но для Джелала главным было благоденствие его страны. Поэтому, поняв, что его просто использовали, он исчез. Однако люди, жаждущие получить власть, остались. И они до сих пор желают захватить престол. — (Лизбет понимающе кивнула.) — На данный момент мы уже выяснили одну из их целей — подорвать авторитет советников принцев. Однако дальнейшее от нас сокрыто.

— Но как вы об этом узнали?

— Рамиз Бахрами шпионит за ними.

— Рамиз! Так вот почему Надия в курсе! Поэтому она с таким нетерпением ждет его!

— Да. Она отлично знает, что он всего лишь выполняет свой долг, — важно кивнул Джафар.

— О…

— Я тоже, Лизбет.

— Ты тоже… посвящен в это дело и работаешь над ним?

— Я очень тесно связан с этим.

Лизбет облизнула пересохшие губы. Сейчас все откроется. Она чувствовала это. Неожиданно до них донесся крик какой-то ночной птицы. Молодая женщина вздрогнула. Ей вдруг стало страшно.

— И это как-то связано с моим незнакомцем?

— Мы надеемся, что да.

— А каковы твои обязанности, Джаф?

— Я как раз должен играть роль «плохого парня». Если я создам образ этакого гуляки, который разбазаривает имущество отца, то они сочтут меня подходящим для своего плана и решат, что Джафара аль-Хамзеха вполне можно купить.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Лизбет прикрыла глаза, и в ее голове словно бы тысячи маленьких осколков сложились в одно большое зеркало, и в этом зеркале она увидела все в истинном свете. Так вот зачем нужен чудной позолоченный лимузин со статуэткой на капоте. Так вот почему появилась страсть к казино. Так вот почему Джафар уверял ее, что не является завзятым игроком.

— Значит, это всего-навсего представление? — выдохнула она. — Ничего, кроме показухи?

Джафар внимательно следил за ее реакцией.

— Вот именно.

— Боже… И я попалась на крючок! Какая же я дура! Этот «роллс-ройс»… — Лизбет закрыла глаза и покрутила головой, чтобы все встало на свои места. — А как же деньги, которые ты проигрываешь в рулетку?

— Принц Карим возвращает мне проигрыш. Ведь казино принадлежит ему.

Они шагали в полной тишине, оставляя глубокие следы на песке.

— Наверное, я должна была догадаться? — смущенно пробормотала Лизбет.

Его губы сложились в горькую усмешку.

— Ну, доверять ты не умеешь, — бросил он.

Его слова сильно ранили молодую женщину.

— Но признай, что играл ты великолепно! — воскликнула она возмущенно. — Твое лицо мелькало в прессе на протяжении многих месяцев. Любимая тема журналистов — твой экстравагантный образ жизни.

— Но ты ведь узнала меня задолго до того, Лизбет. И все же решила поверить в эту газетную чушь. Не правда ли?

— Нет, я видела все своими глазами. Как в это было не поверить? — горячо запротестовала она. — Считаешь, я не должна доверять собственным глазам?

— Я же просил тебя…

— А я просила тебя не играть!

— А я говорил, что скоро это закончится.

Ну вот, опять они ссорятся.

— Да, да, после дождичка в четверг! Ты не меняешься.

— Как и ты, Лизбет, — горько покачал головой Джафар. — Ты до сих пор сомневаешься.

— Ну вот, опять ты меня обвиняешь…

Он схватил ее за плечи и потряс.

— Нет у нас времени на споры. Ты должна нам помочь.

— Да конечно, я вам помогу! — выпалила Лизбет. — Знал бы меня лучше, не сомневался бы!

Джафар прикусил язык, чтобы очередное возражение не разрушило их договоренность.

— Тогда начнем.

Всю следующую неделю Лизбет вела жизнь избалованной любовницы Джафара аль-Хамзеха. Он брал ее с собой в дорогие магазины, где они буквально швырялись миллионами, покупая молодой женщине шикарные эксклюзивные наряды и драгоценности. Лизбет посещала роскошные косметические салоны и каждый день делала укладку. Брала уроки управления яхтой. Джафар даже арендовал для нее лимузин.

Это днем. Ночью они тоже были заняты. Теперь оба почти до рассвета сидели в казино, проигрывая немереные суммы. И Лизбет была намного активней Джафа.

Репортеры ходили за ними по пятам, непрестанно щелкая затворами фотокамер. Как следствие, с утра в газетах и журналах появлялись новые снимки с броскими заголовками, осуждающими подобное поведение. Журналисты брали интервью даже у барменов, которые охотно рассказывали, сколько шампанского и мартини было выпито. Очевидно, хорошенькая актриса решила окончательно разорить шейха.

Конечно, журналистам удалось разнюхать, что любовники познакомились еще в Лондоне. И что именно Лизбет порвала с Джафаром. Сообщалась каждая подробность их отношений, какую только удавалось раздобыть репортерам. И даже история с квартирой на Примроуз-Хилл.

Скандал все разрастался и разрастался. Утверждали, что Лизбет за свою благосклонность потребовала знаменитую коллекцию драгоценностей. Другая газета предположила, что Джаф за бешеные деньги договорился с Масудом аль-Бади, чтобы тот пригласил в фильм посредственную актрису, лишь бы та оказалась в Баракате. А еще одна газета заявила, что статуэтка на «роллс-ройсе» — это миниатюрная копия самой Лизбет.

В дворцовых покоях разместились семеро мужчин. Они сидели на подушках около шумящего фонтана, который заглушал их и без того тихую беседу. Там собрались принцы Бараката — Омар, Рафи и Карим. К ним присоединились советники — Хашем аль-Макин, Ариф аль-Рашид, Джафар аль-Хамзех. Присутствовал также самый старший из них — великий визирь Назех аль-Раджулу Даулати.

— Итак, мы вышли на его след, — резюмировал Омар.

— Лишь предположительно, — сообщил Хашем. — Напомню, что расследование мы вели осторожно, стараясь не раскрыть нашего агента противнику. Оказалось, что телефонный номер, который незнакомец дал Лизбет Рейн, зарегистрирован на имя некой Римы Бокари. Она живет в районе Факри.

— Факри! И у нее имеется мобильный телефон? — воскликнул Рафи.

— Вот именно! На наш запрос ответили, что у женщины есть вдовая дочь по имени Афра аль-Хазия. Говорят, эта женщина является любовницей одного должностного лица. Пока все, но слежка продолжается. И недавно нам сообщили, что возле ее дома засекли мужчину.

— И кто это был?

Советник выдержал паузу, затем произнес:

— Ядет аль-Наяз.

Это имя оказало одинаковое воздействие на всех присутствующих. Они переглянулись и стали перешептываться. Потом повисла тишина, и был слышен только плеск воды в фонтане.

— И насколько это точные сведения? — спросил Карим.

— Не очень точные, повелитель. Его видели рядом с домом женщины. Он выходил из потайной двери, ведущей в ее сад.

— Репутация у него всегда отдавала душком, — сказал Рафи. — Насколько я знаю, он постоянно рыскал неподалеку.

— Он был советником отца еще задолго до того, как родились мы, правда? — уточнил Омар. Он повернулся к великому визирю. — Что ты можешь сказать о нем, старейший?

Какое-то время старик молчал, собираясь с мыслями.

— Ядету аль-Наязу, должно быть, сейчас лет семьдесят. Как вы знаете, он происходит из семьи, которая веками враждовала с правящим семейством, Кураши. Сорок лет назад отношения между кланами были более напряженными, чем сейчас. Ядет был признанным лидером Наязов. Думаю, именно по настоянию Низами аль-Мулка, моего предшественника, ваш отец назначил его советником. В то же время было осуществлено еще несколько назначений в попытке урезонить Наязов и убедить их, что нет никакой причины для вражды. Я всегда подозревал, что Низами не был удовлетворен этим экспериментом. Он советовал вашему отцу никогда полностью не полагаться на советы Наязов, никогда не давать им абсолютной власти ни над чем.

Вот почему Ядет аль-Наяз был назначен на административный пост — эта должность далека от политики. Он стал главой дворцового персонала и занимал эту должность до смерти вашего достойного отца. После вашего воцарения он занял аналогичную должность во дворце Халимах.