Меня Познер в интервью спросил: «Как вы оцениваете положительные и отрицательные качества министра обороны?» Я ответил: «Павел Сергеевич должен был 1 января 95-го года, в свой день рождения, пустить себе пулю в лоб или подать в отставку за то, что он сделал нашего президента заложником чеченской войны». Ведь эту фразу вырезали.

Ч. Да, как он нам по карте все показывал…

К. Это в начале декабря было, когда Калмыков поехал Дудаева предупредить, что будет война. Самое главное, у меня до этого были телефонные разговоры с Масхадовым. Он мне звонил, считался тогда помощником Дудаева. Рассказывал, как Дудаев за 94-й год восемь раз звонил в Администрацию президента. Ему не обязательно было с самим Борисом Николаевичем переговорить, просил, чтобы хоть кого-нибудь на переговоры прислали, готовы были к диалогу. Из этих восьми раз он четырежды беседовал с Филатовым. Я попросил Масхадова: «Дайте фамилии, с кем вы разговаривали». Он мне диктует все фамилии и ответы этих людей. Я прихожу к шефу: «Борис Николаевич, вам докладывали о таких звонках когда-нибудь?» — «Нет, мне не докладывали». Я говорю: «Может быть, не стоит пока начинать? Может, стоит еще поговорить. Кавказская война — такая поганая вещь. Мы всю жизнь с ними воевать будем. Они же сами предлагают диалог. Куда торопиться?» — «Нет, Павел Сергеевич сказал, что он все решит». Павел Сергеевич до сих пор решает. Вляпался. А Масхадов и тогда был самым разумным, он не хотел войны. А потом меня же обвинили в создании партии войны, настрополили шефа.

Савостьянов ко мне все время приходил и начинал про Чечню рассказывать. Я прерывал: «Слушай, я в этом вопросе не разбираюсь, ты мне рассказывай, что в Москве».

Летом, до войны, Филатов хотел привести ко мне Автурханова. Я секретарю сказал: «Запри приемную, чтобы он его не притащил. Не хочу, это не мой вопрос». И не принял ни Автурханова, ни Филатова тогда. Савостьянову поручили — пусть занимается.

Ч. Глупость была сделана.

К. Глупость страшная. Савостьянов с Филатовым наплели шефу, что Автурханов обладает влиянием, что почти все районы под его контролем. Просто обманули! И никто за это не отвечает, ни одна башка не слетела. Меня всегда возмущает, что шеф в таких ситуациях не делает выводов. За 93-й год кого он снял?

Ч. А Родионова хорошо воспринимают.

К. Я про Родионова говорил Борису Николаевичу еще полгода назад, может, даже больше. Он мне тогда сказал: «Есть вопросы, надо подумать».

Ч. Он его знает.

К. Я сказал: «Этот человек против вас не пойдет. Может, он не поведет за вас, но и против не пойдет».

Ч. Конечно.

К. В одной части нас предупредили, что приедет Зюганов. А в других частях коммунисты выступают и без согласования с Грачевым. Я вам приведу маленький пример. Военный комиссар города Москвы выступал во время выборов в Думу, как кандидат в депутаты. Поливал президента по-черному. Ему вопрос из зала задают: «Как же так? Вы находитесь на службе у Верховного главнокомандующего. Вы тогда погоны снимите, уйдите в отставку, а потом идите в депутаты». И он отвечает: «Я давал присягу не этому президенту, и мы скоро придем и разберемся» Я шефу подробный рапорт написал по этому поводу.

Ч. И сейчас этот комиссар работает?

К. Поскольку он генерал, его с должности сначала должна комиссия по воинским званиям снять. У нас же система такая. По идее, президент может снять любого и без комиссии. Но Паша-то тянет резину. Это была очень длинная история. Вот сегодня комиссия этого комиссара сняла с должности.

Ч. Но он еще работает?

Ч. Числится на работе.

К. И Грачев об этом знает?

Ч. А как же! Его реакция была такой: «Ну, что, Санек, опять президенту сказал? Позвонил бы мне, я бы разобрался, снял бы». Я звонил раньше по аналогичным случаям, и он никого не снимал.

Ч. Грачев…

К. Да, а мы за него держимся.

Ч. Тогда тем более надо сейчас решать.

К. Хоть какие-то кадровые перестановки сделать, чтобы просто успокоить армию.

Ч. Но он сейчас ни на что не пойдет.

К. Кто?

Ч. Грачев.

К. Да он уже снюхался с коммунистами, я даже не сомневаюсь. Если он позволяет у себя в армии открытую коммунистическую пропаганду… В четырехчасовом разговоре с Лебедем я минимум час слушал, какой подлый этот Грачев…

Ч. А в книге президент написал, что Павел Сергеевич разрабатывал операцию.

К. Я Лебедю верю, потому что у него положительная черта — честность. Он в 91-м году к нам в Белый дом пришел.

Ч. А ты еще тогда знал Лебедя?

К. Конечно. Почему я с ним на «ты» спокойно. Он и после путча пришел ко мне, этот здоровый мужик, и просто бьется головой об стол, рассказывает, как его одна газета оклеветала. Я вызвал редактора этой газеты к себе и прямо при нем позвонил Баранникову: «Вот я вас соединяю с начальником МБ, он расскажет, как было дело, и по Лебедю, пожалуйста, сделайте опровержение». Редактор со мной согласился. Поговорил с Баранниковым, выслушал меня, на следующий день напечатал опровержение. Лебедь был мне благодарен. У него слово «честь» на первом месте.

Ч. Мне Павел говорил, что он Лебедя хорошо знает. Я ему еще во время приднестровских событий советовал: «Переведи оттуда Лебедя, дай ему повышение!»

К. Сейчас Лебедь зациклен на выборах. Я ему говорю: «Ну подставь плечо шефу, только больше выиграешь». — «Без веры не служу!» Он мне раз двадцать повторил: «Без веры не служу!» Я ведь сделал две конфиденциальные встречи Лебедю и Ельцину в задней комнате.

Ч. Еще тогда, в 91-м году?

К. Да.

Ч. Он кем тогда был?

К. Он был замом Паши. Лебедь нашел меня тогда около Белого дома. Там же баррикады были, не прорвешься! Мы с ним нормально, хорошо поговорили. Сейчас он, правда, бросил пить.

Ч. Не пьет?

К. Бросил пить, когда в политику полез.

Ч. Борис Николаевич, оказывается, с ним знаком…

К. Да! У меня же Лебедь денег просил на предвыборную кампанию. У него же денег нет. «Мы, — говорит, — пойдем вместе с Борисом Николаевичем. Мало ли какая ситуация случится? Или голосов не хватит, или со здоровьем чтонибудь. Помогите мне». Я говорю: «Да?..» Самомнение! Он поверил, что действительно может стать президентом! Управлять страной — все равно что управлять дивизией. Он хороший комдив, но, наверное, это его потолок. А Малашенко что показал в «Итогах», видели?

Ч. Нет.

К. Показывает интервью с женой Лебедя. Хорошее, минут на 20 интервью.

Ч. Красивая женщина у него?

К. Красивая, простая женщина, и она рассказывает, какой хороший, умный, замечательный у нее супруг. А сделали из него страшилище, хотя на самом деле это благороднейший человек. «Четыре года он за мной ухаживал». Фотографии старые показывала. «Он обожает книги, многие стихи наизусть знает». Малашенко нам показывает, какой замечательный Лебедь. После этого интервью будут голосовать за Лебедя. Жена у него хорошая, сразу видно, что не врет. Не привыкла она жеманиться. Ее спрашивают: «А если выберут мужа президентом?» — «Ну что ж, буду женой президента».

Ч. А, Малашенко… Я Борису Николаевичу предложил, чтобы они без него…

К. Теперь Таня сама все поняла. Она же доказывала папе, что Малашенко хороший, замечательный, умный. А теперь, когда смотрит НТВ, сравнивает, ищет виноватого. Шеф понял, что допустил ошибку с Таней, впустил ее в эту кампанию. Таня ему с утра докладывала, что было вечером на штабе, как прошел день, кто плохой, кто хороший. Олег Николаевич отругал губернаторов на заседании, а Таня осудила его диктаторские методы.

Ч. Александр Васильевич, нам надо сейчас собираться в кучу все равно.

К. Что поручают мне сейчас, то я и делаю.

Ч. Тут не с Чубайсом надо советоваться и не с Малашенко. Надо на нашем уровне больше советоваться: когда будет вред, а когда — польза.

К. У нас два смертника — Явлинский и Лебедь. Ну, Горбачев пусть набирает свой один процент!

Ч. Да не наберет и одного!

К. Стыдно должно быть! Покойник! Живи для себя! Езди на Канары! Написал мне письмо, чтобы отдали ему дом, где он живет. Гаражи там на два бокса для ЗИЛов.