Пит, вертлявый коротышка из разведывательного гнезда, доставил Рича, Джонни и высокого блондина Брэда Баттера на северную окраину Терригана, в район “Постамент”. Достопримечательностью этого района явилась скульптура: бронзовая женщина на шаре, символизирующая мать-Землю, возносилась каменным основанием на семидесятиметровую высоту.

Посадив гравилет на крышу жилой двадцатиэтажки, Пит, не выходя из машины, переговорил по рации: “Дик, как объект?” – “Вышел из дома. Бен пошел за ней”. – “Ясно. Мы на месте, ты сво shy;боден. Как понял, Дик?” – “Все понял”. Повернувшись к Ричу, Пит сказал: “Она вернется к утру, подождем внизу”.

Перешагивая через пьяниц и бродяг, развалившихся на ступеньках, они опустились на первый этаж. Рич предложил: “На улице посидим?” Пит мотнул головой: “Не нужно, давайте лучше здесь прикорнем. Бен свяжется со мной, когда она подходить будет”.

Они устроились у отопительной батареи в подъезде. “Если мы ее прохлопаем, я тебе голову сверну”, – пообещал Рич Питу, прежде чем захрапеть.

Джонни думал, что ему не заснуть, странная мысль сверлила его, казалось, что он должен вспомнить что-то важное, но мысль ускользала. Или его гложет, что им на этот раз предстояло прикончить женщину? Но что там, не женщину, а особу наилегчайшего поведения, судя по ее виду. Девица стала играть в мужские игры, раз ее приговорили, и за это поплатилась. Нет, смущаться нечего, эти шкуры ничего не заслуживают, кроме хорошей выделки.

Среди докучливых мыслей Джонни и не заметил, как задремал.

Проснулся он от сильного толчка.

– Хорош дрыхнуть, – Рич подкинул на ладони монету. – Эта стерва идет сюда. Твой орел или решка?

– Чего? – не понял Джонни.

– Сначала я ее протяну, а потом ваша очередь. Только надо сейчас решить, кто за мной следующий, ты или Брэд, чтобы вы не подрались.

Брэд подмигнул Джонни:

– Мой орел!

– Значит, твоя решка, Джон. – Рич покрутил монетку в пальцах. – Смотрите, бросаю.

Монета упала на заплеванный бетон, и Брэд хлопнул Джонни по плечу:

– Тебе повезло, кореш. Мне подонки, ничего не поделаешь.

Коротышка Пит, все это время прижимавший к уху маленькую рацию, зашипел:

– Тише, тише вы! – Он сосредоточенно сдвинул брови и через минуту объявил: – Бен сказал, она уже у закусочной “Три гуся”, это за углом, в сотне шагов отсюда.

Рич деловито засуетился. Он поставил Джонни за закрытой на щеколду створкой подъездной двери, Брэду велел пройти половину лестницы до первого пролета и затаиться там. Сам он собрался дожидаться девчонку на улице, привалившись к фонарному столбу навроде пьяного. “Теперь не утечет, мы ее в клещи возьмем. Ты, Джон, только крепче держи ее за руки, а тут мы с Брэдом подскочим”. Перед тем, как выйти, он показал коротышке Питу на дверь:

– Со мной пойдешь. Она это или нет, скажешь.

Рич с Питом вышли, в подъезде остались Джонни и Брэд.

Вскоре Джонни услышал шаги, и вот дверная пружина заскрипела.

Джонни увидел учительницу младших классов – в строгом сером пиджачке, в очках-консервах, с узлом волос на затылке. Не теряясь, Джонни, как ему было велено, схватил девушку за руки. Она рванулась, но было поздно. Сверху примчался Брэд, позади вырос гориллообразный Рич.

Очки хрустнули под чьей-то ногой. Она закричала, и пока Джонни держал ее, Рич засунул ей в рот какую-то грязную тряпку-кляп, поднятую на улице, не иначе.

Отстраняя Джонни плечом, Рич облапил ее и повалил навзничь. Перед Джонни мелькнули плескавшиеся ужасом девичьи глаза.

– Постой, Рич, это не она, – сказал Джонни, хмуро глядя, как Рич рвет пуговицы у себя на штанах.

– Та самая, кто же еще, – прохрипел возбужденный Рич. – Да помогите мне!

Надо было держать ноги, и Брэд нагнулся, готовясь ухватить девушку за лодыжки.

Дверь скрипнула – Джонни выхватил игломет.

Это был всего-навсего коротышка Пит. Мельком глянув на старания Рича, он усмехнулся и бросил:

– Я свое дело сделал. Пока!

Джонни зло посмотрел на Пита:

– Это не она.

– Она, не сомневайся. Клубок у нее на затылке тебя смущает, сынок? Подергай на него, он и распустится. А что не рыжая, так перекрасилась, падлюка. Вон у нее на шейке родинка, видишь? Она, стерва, приметная, так что… хе-хе… теперь вы делайте свое дело, ребята!

Пит пошел наверх, к гравилету, Джонни еще некоторое время слышал его довольный смешок труженика, честно отработавшего положенное.

Джонни посмотрел на девушку, и то ли с подсказки Пита, обратившего внимание на ее родинку, то ли поймав ее взгляд, он вдруг вспомнил, кто она.

Он даже ее имя вспомнил.

Лола, так звали девушку, с которой он однажды провел ночь в борделе. Он еще дал ей деньги для ее отца.

Лицо Джонни залилось краской. Он рявкнул:

– Рич!

Наверное, Рич, силившийся просунуть палец в перстень, сейчас не услышал бы и пушечную пальбу.

У Джонни в руке был игломет со снотворными иглами, и он, не долго думая, выстрелил в Рича. Игла попала насильнику между лопаток. Рич замер, через пару мгновений медленно обернулся. Лицо его было страшным. Надо полагать, слова его оказались бы под стать лицу, но сказать он ничего не успел: глаза у него потеряли осмысленное выражение, и он повалился мешком прямо на девушку. Брэд накинулся на Джонни:

– Ты спятил! Что ты сделал, идиот?

Следующую иглу Джонни выпустил в Брэда.

Оттащив Рича и Брэда к стене, Джонни избавил девушку от кляпа и помог ей подняться. Она задыхалась, глаза ее были безумны. Она вдруг кинулась бежать – он схватил ее за плечи и не отпускал, покуда у нее не выровнялось дыхание.

Теперь можно задать вопрос, подумал Джонни и спросил:

– Ты помнишь меня? Что стряслось с тобой? Те деньги были для тебя или для твоего отца, или про отца ты все выдумала?

– Нет, я говорила правду. Я… – Своими маленькими ручками она стиснула его правую руку. – Ты все узнаешь, только выйдем отсюда скорее!

Они вышли на улицу. Джонни невесело улыбнулся:

– Теперь куда?

Ее лицо болезненно передернулось.

– Я… я не знаю. Не покидай меня! Но ты… что ты сделал? Ты убил их?

– В моем игломете снотворные иглы, – успокоил Джонни. – Они проспятся и все. Сейчас не холодно, так что во сне они не замерзнут.

– Все равно, ты помешал им, ты… ты стрелял в них, братьев-арагонцев. Что теперь будет с тобой, ты понимаешь?

– Как-нибудь переживу. Лучше подумай о себе, ты, видать, здорово увязла. Пошли, чего тут торчать!

Джонни повел девушку по тихой рассветной улице, сам не зная куда. В голове его царил сумбур, только через несколько минут он стал осознавать, что же он наделал. Избавить от наказания приговоренную, да это предательство, бунт! А он к тому же совсем не уговорами действовал, он силу применил. По всем законам братства ему полагалась смерть. Воспрепятствие исполнению членов братства их обязанностей – смерть! Оказание помощи приговоренной – смерть! Нападение на членов братства – смерть!

Единственная надежда – на отца. Магистрам братства было многое позволено. Джонни силился вспомнить нужные статьи Устава, обладает ли Магистр правом помилования, и не мог, не так уж часто он заглядывал в Устав, чтобы помнить там каждую строчку. И, кроме того… Джонни вдруг засомневался в собственном отце. Он, Джонни, предал братство, именно так можно оценить его поступок и это было бы справедливо. Его отец… не откажется ли его отец от него, не проклянет ли его?..

– Тебя Джонни зовут, да? – в голове Лолы уже не было страха. – А знаешь, я думаю, ты ведь глупо поступил. Ты хотел меня спасти… это невозможно, только теперь я поняла. И зачем я столько бегала от них?.. Ты отведешь меня к ним, к твоим братьям, вот что. К тем, которые остались валяться в подъезде. Когда они придут в себя, ты скажешь, что у тебя с головой не в порядке, тебе померещилось что-то, вот ты и пальнул.

– Этого еще не хватало. – Джонни крепко сжал ее руку. – Мы не вернемся, и не мечтай.

Спустя некоторое время она спросила: