Председательствующим на соборе папа назначил кардинала Мороне. В интересах достижения успеха он сначала хотел прийти к соглашению относительно сущности реформы. С испанским и французским монархами удалось заключить компромисс точно так же, как с Фердинандом I в Инсбруке. После этого последняя сессия собора прошла действительно под знаком конструктивной работы и завершилась принятием значительных реформ. Декрет о духовных таинствах предписывал восстановление религиозной дисциплины духовенства, выполнение им своих пастырских и культовых функций. Постановление о постоянном проживании высшего духовенства по месту их назначения обязывало епископов находиться в своем епископстве и следить за его религиозной жизнью, за моралью и нравственностью священнослужителей и исполнением ими своих обязанностей, выступать против злоупотреблений. Среди реформаторских распоряжений, связанных с духовенством, самым значительным было постановление о создании семинарий. Собор предписывал, чтобы по возможности в каждом епископстве был создан институт (семинария) по подготовке священнослужителей, где обучались бы также священники, которые способны проводить в жизнь дух и реформы собора. Создание семинарий явилось органическим следствием осуществленной собором реформы. Католические священники нового типа и в моральном отношении, и с точки зрения своих теологических знаний были уже способны помериться силами с протестантскими проповедниками. Что касается ранее принятых догматических постановлений относительно учения о благодати, то была отменена продажа индульгенций и были приняты новые декреты об отпущении грехов, о чистилище, о почитании святых. Декрет о святости брака укреплял авторитет брачных отношений, заключенных перед лицом церкви. Вновь запрещалось накапливание доходов и чинов (должностей). Несмотря на то что ряд проблем так и остались открытыми (например, вопрос о папской непогрешимости), Три-дентский собор создал соответствующую основу для обновления католицизма, для восстановления внутренней дисциплины церкви.

В 1563 году собор закончился. Результаты его работы, длившейся с перерывами почти два десятилетия, и поныне сохраняют свою действенность. Они могут быть сведены к следующему:

1) католические догмы окончательно были отъединены от протестантских; именно тогда они получили свое нынешнее выражение;

2) собор закрепил и окончательно утвердил иерархию римско-католической церкви;

3) созданием семинарий было обеспечено будущее церкви.

Собор закончился укреплением верховной власти папы внутри церкви. Исключительным правом и задачей папы было толкование и исполнение тридентских декретов, определение норм веры и морали. Все нити восстановленной церковной дисциплины вели в Рим. К концу собора усилилось также взаимопонимание между папством и католическими князьями. Это можно было заключить из того, что Пий IV видел в католическом обновлении значительно больше, чем просто восстановление церковной власти папы. Со времени Григория VII он стал первым папой, кто сознательно отказался от стремления поставить церковь и папство над светской властью. Тем самым он сознательно положил конец антикняжескому курсу церковной иерархии и побуждал ее к повсеместному приспособлению к государственной власти. Это означало новую уступку по отношению к абсолютизму князей.

В январе 1564 года папа Пий IV утвердил декреты Тридентского собора. Из догматических постановлений собора он составил так называемое Тридентское исповедание, которому должны были присягать все епископы и главы монашеских орденов. Для осмысления и осуществления постановлений собора папа в том же году создал соборную кардинальскую конгрегацию.

Постановления Тридентского собора не всюду были признаны. Безусловно они были приняты только небольшими итальянскими государствами; затем о их признании заявили Савойя, Португалия, Австрия и Польша. В других же государствах и регионах соборные постановления либо были признаны с оговорками, либо же были встречены полным молчанием. Франция открыто отказалась провозгласить принятые собором декреты, так как усматривала в них нарушение «галликанских свобод». Монархи подписали с папой конкордаты. Вообще же, прокламируя соблюдение прав государства, они в то же время признавали папский абсолютизм внутри церкви. Параллельно с развитием и усилением государственного абсолютизма укреплялся и папский абсолютизм.

Вторая половина XVI века была периодом развития абсолютных монархий. В Англии и Франции укрепилась центральная власть, с ее поддержкой ускорилось общественное и экономическое развитие. В Англии это происходило в духе Реформации, наряду с созданием англиканской церкви; во Франции же этот процесс протекал в условиях борьбы католицизма с гугенотами. В Испании сформировался деспотический княжеский абсолютизм, который не в последнюю очередь основывался на накоплении благородного металла, стекавшегося с заморских территорий. Германско-римская империя с религиозной точки зрения находилась в раздробленном состоянии; народы же Центральной Европы вели оборонительные бои против турецких захватчиков.

После Тридента консервативное церковное реформаторское движение преобразовывалось в развернувшуюся под эгидой испанского абсолютизма и в его духе агрессивную контрреформацию, программной целью которой была ликвидация Реформации при помощи государственных военных властей. В интересах осуществления этого она сплотила феодальные господствующие классы вокруг папской церкви. Однако контрреформация означала нечто большее: религиозно-нравственное и культурное обновление, которое не оставляло без внимания и происходящие социальные изменения. Контрреформация могла стать победоносной только при условии, что ее активизацию обеспечивало внутреннее обновление. Закулисным фоном католической консервативной реформы было формирование абсолютной монархии, означавшей большее экономическое и политическое единство, в то время как лютеранское направление Реформации закоснело, консервируя феодализм в его раздробленной, сословной стадии. Революционным вариантом протестантизма стал буржуазный по характеру кальвинизм, который на завоеванных им территориях, в Нидерландах и в Англии, становился идеологией буржуазной революции.

Внутри церкви также сформировалась папская абсолютная монархия, так как папы осмысляли, излагали и осуществляли реформаторские постановления в духе абсолютизма и централизма. Церковь эпохи контрреформации стояла на принципиальных основах абсолютистского авторитаризма, и управление церковью было сильно централизовано. В результате своей контролирующей, обновляющей и регулирующей деятельности папы в значительно большей степени вмешивались во внутреннюю жизнь церквей отдельных стран, чем когда бы то ни было на протяжении истории. Централизованная папская юрисдикция — абсолютная монархическая власть папы — усилилась как во внешнем, так и во внутреннем аспектах.

Иезуиты, продолжавшие с помощью щита и меча испанских и австрийских Габсбургов свою деятельность, превратили консервативную церковную реформу в воинствующую и агрессивную контрреформацию. Контрреформаторская деятельность, как и сама Реформация, развернулась в Германии. Бастионами иезуитской контрреформации стали университеты. Фердинанд I создал их сначала в Вене, потом в Праге. В 1561 году Эстергомский архиепископ Миклош Олах образовал иезуитский колледж в Надьсомбате [42]. Эти факты также показывают, что иезуиты в первую очередь подготавливали контрреформаторскую элиту. Эта элита впоследствии при поддержке политической власти, опираясь на католическую Баварию герцога Альбрехта, начала возвращать в католичество протестантских князей. Ясно, что для этого необходимо было предложить им столько же или даже больше, чем те получали или могли ожидать от Реформации. Если князь в протестантском мире приобрел церковные атрибуты, контрреформация тоже обещала ему это: с согласия папы, даже в союзе с ним, они могли сохранять за собой свои приобретения, и их влияние в католической церкви росло (с образованием тесного союза светской власти и церкви). Папы ясно осознали, что, только опираясь на светскую власть, они могут сохранить влияние католической церкви: поэтому они однозначно выступали за создание в контрреформации тесного союза с князьями, что и было осуществлено. Коль скоро князь (монарх) возвращался в католическую веру, его примеру следовало и дворянство, чтобы снова играть роль в государстве. Таким образом, начиная с конца XVI века принцип «cuius regio, eius religio» соответствовал уже интересам контрреформации.