– Советский Союз хотел бы создать гарантию от нападения на Черном море через проливы не только на бумаге, но и на деле, – попытался дожать немецкую делегацию Литвинов. – Мы считаем, что смогли бы достигнуть договоренности по этому поводу с Турцией. В данной связи я снова вынужден вернуться к вопросу о советских гарантиях Болгарии и повторить, что внутренний режим страны затронут не будет. Этот вопрос относится к германской политике в целом: какую позицию заняла бы Германия насчет этих гарантий с нашей стороны?

– А я снова должен спросить: просила Болгария о гарантиях? – немецкий министр иностранных дел тоже съел на переговорах не одну свору собак. – В любом случае, прежде чем отвечать по существу, нам необходимо выяснить точку зрения дуче на этот вопрос.

– Господин министр, мы не требуем от вас сейчас никакого окончательного решения, – заметил в свою очередь Молотов. – Речь идет исключительно о предварительном обмене мнениями.

– Германия никоим образом не может занимать никакой позиции, пока не согласует ее с Италией, – отрезал Риббентроп. – Мы заинтересованы тут только во вторую очередь. Как великая дунайская держава, Германия заинтересована только в самом Дунае, а не в выходе из Дуная в Черное море. Если бы Рейх нуждался в каких-либо трениях с Россией, ему не нужен был бы для этого вопрос о проливах. Подводя итог всему вышесказанному я хочу сказать, что возможности обеспечить интересы СССР, как черноморской державы будут внимательнейшим образом нами изучены. И вообще, мы считаем, что дальнейшие пожелания России относительно ее будущего положения в мире должны быть приняты во внимание. Для Советской России сейчас возник целый ряд больших новых вопросов, и как могучее государство, она не может стоять в стороне от крупных вопросов в Европе и Азии. Так, например, мы предполагаем грядущее потепление отношений между Советским Союзом и Японией. Что же касается японо-китайских отношений, совместную задачу России и Германии мы видим в их урегулировании. Однако, надо обеспечить Китаю почетный выход из войны.

В Токио в это время была глубокая ночь, но уже через десять часов после этих слов посол Отт должен был предложить японскому Министру Армии Итагаки Сэйсиро рассмотреть вопрос о приобретении у Германии партии легких танков Pz I и Pz II. Генерал Итагаки ответит, что склонен к положительному решению в вопросе о закупке немецких танков.

Окрестности Баден-Бадена

– Иду-иду, – Эльза Франк поспешила к двери снятого ими коттеджа. – Одну секунду, сейчас открою.

В Швейцарию они с мужем и детьми отправились еще в начале декабря, когда Вертер неожиданно получил длительный отпуск. Последние две недели перед этим знаменательным событием супруг приходил домой очень поздно и в сильно подавленном настроении. Нет, Эльза все понимала, служба у мужа такая, что врагу не пожелаешь. К тому же он ни разу, как бы тяжело и плохо ему ни было, не сорвал раздражение на ней или малышах. Но как же иногда ей хотелось нормальной жизни, когда муж приходит с работы в одно и то же время, когда не надо каждый раз гадать, задержался он на службе, или его убили враги Рейха. Когда муж просто улыбается, когда она строит планы на будущее, а не выдает сардоническую усмешку при словах «давай через пару лет…»

Стук в дверь повторился – настойчивый стук, уверенный. Так может стучать только человек, который точно знает – он в этот дом имеет право войти, и помешать ему в этом может только Бог. Так стучит хозяин, забывший ключи, или представитель власти, наделенный соответствующими полномочиями.

– Иду-иду, – вновь выкрикнула фрау Франк и распахнула дверь. – Чем могу быть полезна?

На пороге стоял молодой человек в форме СС, держащий в руке пакет с гербовыми печатями.

«Вот и кончился отдых», печально подумала Эльза, «А Вертер все такой же нервный и невеселый».

– Роттенфюрер Курт, – козырнул тот. – Оберштурмфюрер Франк проживает здесь?

– Да, проходите, герр Курт, – женщина посторонилась, пропуская курьера внутрь. – Я сейчас позову его. Присаживайтесь, прошу вас. Я распоряжусь приготовить вам кофе.

– Благодарю, – молодой человек снял фуражку и положил ее на стол.

Вертер спустился в гостиную буквально через минуту после того, как Эльза послала за ним горничную. Спустился стремительно, как и полагает офицеру, которого призывает долг, однако без того обычного огонька в глазах, который жена всегда замечала у него, стоило прибыть гонцу с документами или вызовом на очередное срочное задание. Потухшим был его взгляд. Потухшим и усталым.

– Хайль Гитлер! – Курт вытянулся по струнке и вскинул руку в приветствии.

– Хайль Гитлер, – ответное приветствие Франка было вялым и апатичным.

– Вам срочный пакет, герр оберштурмфюрер, – молодой человек вручил пухлый конверт Франку.

– Что там? – поинтересовался тот.

– Не могу знать.

– Тебе поручают новое дело? – спросила Эльза.

Тот внимательно поглядел на конверт и нахмурился.

– Не похоже. «Оберштурмфюреру Вертеру Мартину Франку. Срочно. Лично в руки». А вот надписи «Секретно» нет, – он криво усмехнулся. – Может быть, это запоздавший подарок на рождество от начальства?

– Прошу прощения, пакет не из гестапо, а из Рейхсканцелярии, – произнес Курт.

– Вот как? – удивился Франк. – Тогда я вообще ничего не понимаю.

Оберштурмфюрер вскрыл пакет и извлек из него два сложенных вдвое листа бумаги и обитую алым бархатом коробочку. Первым делом он открыл ее, после чего издал неопределенный хекающий звук.

– Что такое, дорогой? – взволновалась Эльза. – Какие-то неприятности?

– Да я бы не сказал… – задумчиво ответил Франк, доставая из футляра круглый значок с золотым ободком. Курт, все еще стоящий по струнке, разглядев что держит в руках получатель пакета, радостно гаркнул:

– Позвольте поздравить вас с награждением, оберштурмфюрер! – Спасибо, роттенфюрер, спасибо… – все так же задумчиво произнес Вертер Франк, посмотрел на оборотную сторону кругляша и присвистнул. – АГ. Награждение по личному усмотрению фюрера.

Он аккуратно положил кругляш на стол, так что теперь и жена смогла увидеть Золотой партийный знак НСДАП, и взялся за бумаги.

– Так, это наградной лист, а это… Боже мой!

На втором листе было выведено всего несколько рукописных строк, стоивших, пожалуй, поболе только что полученного «Золотого фазана».

Вертер Франк аккуратно сложил записку пополам и убрал ее во внутренний карман.

– Скажите, Курт, вы на машине?

– Так точно.

– И отсюда едете на вокзал?

– Так точно.

– Дождитесь меня, мы едем вместе, – оберштурмфюрер повернулся к жене. – Дорогая, меня срочно вызывают в Берлин.

В глазах Франка зажглись столь знакомые его жене азартные огоньки.

Между Берлином и Килем, вагон № 5, купе 9

«Всему на свете приходит конец, но особенно неприятно, когда конец приходит отдыху», флегматично подумал Карл, наблюдая за проплывающим за окном пейзажем. Короткий зимний отпуск кадетов закончился, и молодые люди возвращались в Киль.

– Чего пригорюнился? – спросил Йоган, отрываясь от газеты. – Вы с кузиной распрощались каких-то пару часов назад, а ты уже тоскуешь?