Когда он проснулся, солнце уже встало, прячась за мрачными тучами. Рядом паслась его стреноженная лошадь Оседлав ее, он перешел речку вброд. На противоположном берегу он дал лошади возможность самой выбирать дорогу, не сомневаясь, что в конце концов она выведет его к ферме. Но он проезжал милю за милей, и местность оставалась необитаемой. Он уже подумал, что выехал за пределы поселений, как вдруг, перейдя очередной водораздел, оказался перед обширным зеленым водоемом. Тучи разошлись, и луч солнца осветил фермерское хозяйство, расположившееся в нескольких милях от него на противоположном берегу. Валлон продолжил путь. Дорога вывела его к курящемуся вулкану с ребристыми склонами.

Он стреножил лошадь, забрался наверх и осмотрел обод кратера. Потом метнулся назад и лег, вцепившись пальцами в застывшую лаву. В его глазах отпечатался образ нагой Кэйтлин, входящей в озеро с другой стороны кратера. От этого впечатляющего видения было нелегко избавиться. Тяжелая плоть груди, изящные изгибы талии, темный треугольник ниже живота. Сравнивая щедрые прелести принцессы и тот презрительно-холодный взгляд, которым она его почтила, Валлон тихо рассмеялся.

Франк осторожно поднял голову. Озеро, ультрамариновое посередине и бледнеющее до нежно-голубого на мелководье, представляло собой удивительное зрелище. Кэйтлин вошла в воду по грудь и стояла, раскинув руки в стороны, а вокруг нее плавали медно-красные локоны. Синяя татуировка украшала ее руку. Две молодые служанки, одна блондинка, другая брюнетка, стояли позади нее с торжественным выражением лиц.

Глядя на эту целомудренную сцену, Валлон ощутил прикосновение чего-то непорочного, но тут же опомнился и уткнулся носом в окаменевшую лаву. Он скатился со склона, перевернулся на спину и устремил взгляд в небо. Затем он какое-то время сидел нахмурившись, пока не уловил отдаленный гул. Лошади. Франк скривился, осознавая нелепость положения, в котором оказался. Спрятаться здесь было негде. Всадники приближались с обратной стороны кратера, и ему оставалось только сидеть и молиться, чтобы они сюда не поехали. Удары копыт стихли, послышались голоса. До него донесся женский смех. Внутри у него все сжалось. Он знал, что только Хельги мог позволить себе подобное вторжение во время купания своей сестры, и уже представил, как вспыльчивый молодой исландец, возможно, обойдется с тем, кто осмелился нарушить ее уединение. Валлон решил улизнуть, пока купальщицы были заняты своими посетителями. Чувствуя себя полным болваном, он подкрался к лошади и воровато оглянулся через плечо. По-прежнему никого не было видно. Ему стало стыдно от того, как быстро билось его сердце. Он уже занес ногу в стремя, когда чей-то окрик засвидетельствовал то, что его заметили. На вершине обода кратера стоял мужчина и показывал на него рукой.

Валлон уперся лбом в шею коня.

— Черт!

Вокруг кратера к нему скакали четыре всадника, из-под копыт их лошадей выскакивали клочья дерна. Они держали оружие наготове, а Хельги ехал, встав в стременах. Валпон стоял позади своего коня, положив руку на эфес меча. Всадники окружили его, и он отошел от коня в сторону, разведя руками.

— Джентльмены, я ехал без цели и случайно забрел в это пустынное место. Заметив пар над кратером, я, движимый любопытством, забрался посмотреть, что там. Я и предположить не мог, что ваша сестра и ее сопровождающие принимают здесь ванны. Приношу свои извинения.

Он использовал весь свой запас английских слов, надеясь, что виноватая улыбка и жесты сделают смысл сказанного более понятным. Хельги заметил следы Валлона, ведущие к краю кратера.

— Ты подглядывал за моет сестрой.

— Я случайно взглянул на нее. Но вода берегла ее честь, и я немедленно отступил. Ни взглядом, ни мыслью ей не было нанесено оскорбление.

Хельги уставился на пятно, где лежал Валлон, будто оно было красноречивым свидетельством его похотливых намерений.

— Лжец!

Он повернулся к дамам, которые подбежали, придерживая свои юбки. Кэйтлин увидела Вал; она, и на ее лице в одно мгновение пронеслись чувства от удивления до ярости .На ее щеках проступили красные пятна, и принцесса разразилась потоком брани. Хельги сказал ей что-то, от чего она пришла в еще большее негодование. Вспышка ее гнева увенчалась тем, что она выхватила нож из-за пояса и стала тыкать им в сторону франка.

— Вы передадите даме моя извинения? — спросил Валлон.

Хельги подъехал и попытался пнуть Валлона ногой в лицо.

Что ж, сам напросился. Франк, уклонившись, схватил его за лодыжку и дернул так, что тот теряя равное; сие, широко взмахнул мечом. Валлон отскочил в сторону и выхватил свой собственный меч, в то время как остальные исландцы, пришпорив лошадей, бросились к нему. Хельги спрыгнул с лошади и вытянул вперед руку.

— Он мой.

Валлон отступил.

— Это была случайность. Я заблудился. Откуда мне было знать, что твоя сестра здесь купается?

Кэйтлин разразилась очередной гневной тирадой. Ее влажные полосы свисали змеистыми кольцами. Венера, превратившаяся в вопящую гарпию. Валлон в первый раз обратился непосредственно к ней:

— Почему бы тебе не замолчать?

Она тут же так и сделала. Валлон предпринял последнюю попытку разрешить конфликт мирным путем.

— Если моих извинений недостаточно, скажите, чем я могу искупить свою провинность?

Хельги не понял, что ему говорят, впрочем, он и не хотел понимать. Выставив вперед меч, он выкрикнул:

— Защищайся!

— Не будь глупцом.

— Защищайся! Или ты способен только на игры со своим деревянным мечом?

Валлон скосил глаза на Кэйтлин.

— Если тебе дорог твой брат, советую тебе найти другой способ уладить эту ссору.

Она вновь ударилась в визгливую брань. Валлон потерял терпение.

— Послушай, ты, самодовольная сука. Ты что, думаешь, я ехал два дня через пустыню только для того, чтобы, если повезет, взглянуть на бабу с задницей такой же огромной, как у пони?

— Защищайся! — заорал Хельги.

Его товарищи вторили ему, ударяя о щиты.

— Защищайся! Защищайся!

Франк осознавал, что убьет Хельги даже с одной рукой, привязанной за спиной. Сможет ли он убить всех его дружков, было неизвестно, но это не имело значения. Он был чужаком в стране, где мужчины не забывают обиды на протяжении поколений и сходят в могилы, зная, что их родственники отомстят за них. Как-то нужно было утихомирить Кэйтлин и восстановить попранную честь Хельги.

— Послушайте…

Хельги закричал и бросился в атаку. Валлон легко парировал его выпад. Меч Хельги ударился о клинок франка и переломился прямо над рукояткой. Он в таком смятении выпучил глаза на обломок, что Валлону пришлось употребить все свое самообладание, дабы сохранить серьезное выражение лица. Низкосортная железяка была сработана кузнецом, более привычным подковывать лошадей, а не изготовлять оружие. Он опустил меч.

— Вы добились своего. Мои извинения по-прежнему в силе. Теперь забудем это.

Исландец уставился на Кэйтлин, протягивая к ней то, что недавно было мечом. Она подняла юбки до колен и оглушительно закричала на него. Хельги глянул на Валлона и, увидев, что тот не собирается его убивать, подбежал к одному из своих компаньонов и выхватил у него меч. Валлон направил свой в сторону Кэйтлин.

— Так тому и быть. Кровь твоего брата запятнает твою совесть.

На этот раз Хельги не бросился очертя голову на Валлона, а принялся делать ложные выпады. Валлон следил за его передвижениями, отмечая сильные и слабые стороны исландца. Его навыки фехтовальщика оставляли желать лучшего. При всей своей быстроте, присущей молодости, он обращался с мечом как с цепом, предваряя каждый удар очевидной к нему подготовкой. Франк тянул время, отвечая ударом на удар, ожидая, когда Хельги выдохнется и ослабнет духом. Когда безрезультатность усилий исландца стала слишком явной, Валлон нанес несколько ударов, пугаю де мало не достигающих своей цели, и предложил считать конфликт исчерпанным.

Однако все усложнялось поведением Кэйтлин. Каждый раз, когда ее брат совершал бесплодный выпад или яростный взмах, она подстрекала его к дальнейшим усилиям. «Бой будут длиться до своего естественного завершения, — подумал Валлон, — так зачем продолжать его?» Он посмотрел в глаза Хельги, на его согнутое правое колено, заметил налетающий сокрушительный удар, увернулся от него, потом подскочил к исландцу и сбил его с ног. Прежде чем его товарищи поднялись в седлах, франк наставил острие своего меча к горлу Хельги. Бросив взгляд на ирландцев, Валлон произнес: