– Да, конечно. О боже, как болит рука.

– Если ты не освободишь нас до возвращения Патрона, – фыркнула Никки, – то будешь вспоминать эту боль с ностальгией...

Джек рыскал по жилищу Чарли в поисках чего-то, в чем сам не был уверен... но инстинкт подсказывал, что что-то он упустил из внимания.

Здание служило Чарли не только галереей, но и домом; он жил в комнатах наверху. Джек бродил из одной комнаты в другую, выглядывая хоть что-нибудь, что подсказало бы, куда Патрон забрал их владельца. Наконец наткнувшись на то, что искал, он не поверил собственным глазам.

Одна из комнат служила спальней для гостей; Джек и сам когда-то ночевал здесь, после затянувшейся вечеринки по случаю открытия выставки. Когда Джек просунул в дверь голову, ему показалось сначала, что комната теперь используется как хранилище: каждый свободный сантиметр стен теперь занимали картины. Но затем он увидел, что в углу по-прежнему стоит кровать, а к ней добавились небольшой комод и гардероб.

Висевшая над кроватью картина изображала бесформенную кучу, прежде бывшую человеком. Над нею нависал хищно осклабившийся, острозубый Господь Бог.

– Сальваторе Ториньо, – прошептал Джек.

Репродукцию именно этой картины Патрон отправил через "Волчьи угодья" Поцелую Смерти, под маской которого скрывался Джек.

– Веревка поддается, – сказал Чарли. – Боже, у меня, наверное, получится.

– Продолжай тереть, – настаивала Никки.

– Она разлезается! Уже почти... готово: – Одним рывком Чарли высвободил руки. Усевшись на койке, он неловко завозился с путами на ногах.

– Да скорее же!

Спустя секунду Чарли уже стоял рядом. Его глаза выглядели тусклыми.

– Не стой столбом, развяжи меня! – прошипела Никки.

Чарли опустил на нее взгляд. Он не произнес ни слова.

Джек медленно окинул спальню глазами.

Каждое полотно повествовало о смерти и отчаянии. Больше всего на картинах было искаженных от крика лиц и разодранной плоти. Комната была полна окон, распахнутых в преисподнюю.

Подойдя к гардеробу, Джек приоткрыл створку. Он уже знал, что найдет внутри.

Глянцевитая чернота латекса, намасленная кожа и хромированные цепи поблескивали на десятке аккуратно развешанных там нарядов. Очевидно, спальня больше не считалась запасной.

– Фальми, – выдохнул Джек.

Снаружи до него донеслись треск и хлопки фейерверков. Хэллоуин начался.

Глава 15

Чарли покачнулся, замотал головой.

– Прости, – выдавил он. – Голова еще кружится.

Нагнувшись, завозился с путами Никки и минуту спустя освободил ее.

Она встала, потирая запястья, стараясь вернуть в кисти циркуляцию крови. Под босыми ногами холодные доски пола казались очень жесткими.

– Отлично, Чарли. Постарайся найти что-нибудь, что можно использовать как оружие.

Оглядевшись по сторонам, они наткнулись на кусок ржавой трубы, которую Никки оставила себе. Чарли не был похож на человека, способного постоять за себя в драке. Она нажала на дверную ручку, и дверь приоткрылась без всякого сопротивления.

– Идем, – сказала она.

– Погоди, – выдохнул Чарли. – Он впрыснул мне что-то, уже привязав к кровати... Я помню, как отсюда выйти.

– Тогда показывай дорогу...

Крадучись, они свернули в начало темного, пыльного коридора Пол усыпали птичьи экскременты, и тусклый желтоватый свет уличных фонарей едва проходил сквозь грязное стекло слева Они двинулись в единственно возможном направлении, направо.

Джек обыскал остаток комнаты. Под кроватью он обнаружил запертый ящик; пошарив на первом этаже, нашел молоток и с его помощью сбил замок на крышке.

Ящик был полон фотографий. На лежавших сверху снимках Джек увидел своих родных... остальные карточки были не менее кошмарны. Кроме того, в ящике лежали полуавтоматический пистолет, пять пар наручников и сотовый телефон.

Джек услышал, как со щелчком приоткрылась входная дверь.

Схватив пистолет, он наскоро убедился, что тот заряжен и снят с предохранителя. Джек слышал, как внизу кто-то ходит; выскользнув из комнаты, он встал у лестницы.

Спустя минуту тощая фигура Фальми зашаркала наверх по ступеням. Джек подождал, пока Фальми не свернет в коридор, и лишь тогда сунул дуло пистолета под мертвенно-бледный подбородок гота.

– Здравствуй, Фальми, – сказал Джек. – Давно хочу задать тебе несколько вопросов.

Окно осталось позади, и чем дальше от него они отходили, тем сильнее вокруг сгущалась тьма, пока наконец Чарли не превратился в едва различимое размытое пятно прямо перед Никки. Похоже, других дверей в коридоре не было. Она наступила на что-то острое – осколок стекла, скорее всего, – поморщилась, но не вскрикнула Живот крутило от адреналина и остатков наркотика.

– Здесь лестница, ведущая вниз, – прошептал Чарли. – Будь осторожна.

Ступени жалобно скрипнули под ногами; Никки этот звук показался громким, точно выстрелы. Она подумала о минах-растяжках, содрогнулась и продолжала спускаться.

Завершив один пролет, лестница сворачивала налево. Вновь обогнув угол, они увидели галогеновое свечение, просеянное сквозь какое-то подобие решетки высоко на стене. Света было как раз достаточно, чтобы различить: внизу лестница упирается в закрытую дверь.

– Пусть она окажется незапертой, пусть она окажется незапертой, – бормотал Чарли, протягивая руку к двери.

– Ты совсем выжил из ума, придурок, – произнес Фальми дрожащим голосом.

Джек приковал гота к стулу в кабинете и теперь молча его разглядывал. Не двигаясь, не моргая. Напряженно думая.

– Я понятия не имею, что тут творится, ты понял? – сказал Фальми. – Просто говори со мной, хорошо?

– Где он? – холодно спросил Джек.

– Кто? Чарли? Он сказал, что идет на собеседование...

– Прекрати. Ты ведь знаешь, лгать мне бесполезно. Я все равно узнаю правду.

– Я тебе не лгу! – возмутился готовый расплакаться Фальми. – Чарли отправился на встречу с каким-то новым художником... Ему нравятся его работы... Какой-то парень по фамилии Стэдмен...

– У него еще имеется юная племянница, правильно? Художник, которого нужно чуть-чуть подтолкнуть... ты уже успел это сделать?

– Не врубаюсь, о чем ты толкуешь...

– Тсс, – прижал Джек палец к губам. – Я понял. После всех этих приготовлений ты хочешь прочувствовать на собственной шкуре. Оценить конечный результат созданного тобой "произведения". На собственном опыте убедиться, в кого ты превратил меня...

Он не сводил пристального взгляда с испуганных глаз Фальми.

– Хорошо, – тихо сказал Джек. – Я дам тебе то, чего ты хочешь. И ты расскажешь мне все, что я захочу услышать.

У него не было при себе нужных инструментов, но Джек не сомневался, что сможет обойтись подручными средствами.

Дверь распахнулась.

Открыв прочную кирпичную кладку, перекрывшую выход.

– Что за хрень? – спросила Никки. Она шагнула вперед, провела по стене рукой. Кирпичи были холодными, изрытыми оспинами, раствор крошился от старости. Похоже было, что стена стоит здесь уже не один десяток лет.

– Нет! – громко простонал Чарли, и его голос эхом отдался на лестнице. – Нет, это невозможно. Именно так мы сюда и вошли... это же единственный путь, черт его побери. Это невозможно.

Никки толкнула стену, пытаясь нащупать что-то вроде потайной двери. Безрезультатно.

– Он не человек. Просто не человек. Так он парализовал меня, так он устроил вот это, он просто какой-то гребаный демон...

Голос Чарли делался все выше, в нем звучали панические ноты. Развернувшись, Никки рявкнула: "Заткнись!", но злоба, которую она постаралась вложить в это слово, оказалась какой-то неубедительной. Слишком велико было потрясение, слишком силен испуг.