(13) Наконец, закон Анция, [525]помимо денежных затрат предписывал также, чтобы тот, кто является магистратом или намеревается достичь магистратуры, не ходил обедать никуда, кроме как к определенным лицам.
(14) Последним, в правление Цезаря Августа, [526]пришел к народу закон Юлия, [527]в котором, со своей стороны, на будние дни назначалось по двести, в Календы, Иды и Ноны и некоторые другие праздники — по триста, а на свадьбы и послесвадебные пирушки — по тысяче сестерциев.
(15) Атей Капитон [528]также говорит, что есть эдикт — не помню точно, божественного ли Августа или Тиберия Цезаря, [529]— в котором расходы на обед в дни различных празднеств были увеличены с трехсот сестерциев до двух тысяч сестерциев, чтобы, по крайней мере, этими ограничениями сдерживалось кипение бурлящей роскоши. [530]
Что греки называют аналогией (α̉ναλογία) и что, наоборот, аномалией (α̉νωμαλία)
(1) В отношении латинского языка, как и в отношении греческого, одни полагали, что должно следовать аналогии (α̉ναλογια), другие — аномалии (α̉νωμαλία). (2) Аналогия есть изменение формы слова, подобное [изменению других] сходных [слов], которое по-латыни некоторые называют соразмерностью (proportio). (3) Аномалия — несхожесть изменения слов, следующая обыденной [речи]. (4) А два прославленных греческих грамматика, Аристарх и Кратет, всеми способами защищали один аналогию, другой — аномалию. [531](5) Марк Варрон в восьмой книге „О латинском языке“, посвященной Цицерону, объясняет, что нет никакого правила подобия, и показывает, что почти во всех словах преобладает обыкновение. (6) „Как при том, что мы говорим, — пишет он, — lupus (волк) — lupi (волка), probus (хороший) — probi (хорошего) и lepus (заяц) — leporis (зайца), так и раrо (я готовлю) — раravi (я приготовил) и lavo (я мою) — lavi (я вымыл), pungo (я колю) — pupugi (я уколол), tundo (я стучу) — tutudi (я постучал) и pingo (я рисую) — pinxi (я нарисовал). [532](7) И хотя, — продолжает он, — от сеnо (я обедаю), prandeo (я завтракаю), poto (я пью), мы говорим cenatus est (я пообедал), pransus est (я позавтракал), potus est (я выпил), однако от destingor (я срываю с себя), extergeor (я вытираюсь), lavor (я моюсь) мы говорим destrinxi (я сорвал), extersi (я вытер) и lavi (я помыл). [533]
(8) Так же, хотя мы говорим от Oscus (оск), Tuscus (этруск), Graecus (грек) Osce (по-оскски), Tusce (по-этрусски), Graece (по-гречески), однако от Gallus (галл), от Maurus (мавр) мы говорим Gallice (по-галльски) и Maurice (по-мавритански); равным образом от probus (хороший) — probe (хорошо), doctus (ученый) — docte (учено), но от rarus (редкий) не говорят rаrе, но одни употребляют rаrо (редко), другие — rarenter (редко)“. [534](9) Далее Марк Варрон в этой же книге пишет: „Sentior (я чувствую) не говорит никто, и это само по себе ничего не означает, но adsentior (я соглашаюсь) говорят почти все. Один Сизенна [535]говорил в сенате adsentio (я соглашаюсь) и впоследствии многие следовали ему, но не смогли победить обыкновение“.
(10) Но тот же Варрон в других книгах написал многое в защиту аналогии. (11) Следовательно, есть как бы некие общие места, говорящие против аналогии и, в свою очередь, наоборот, за аналогию.
Беседы Марка Фронтона и философа Фаворина об оттенках цветов и об их греческих и латинских названиях; и здесь же о том, что за цвет spadix (красно-бурый, каштановый)
(1) Философ Фаворин, отправляясь к консуляру Марку Фронтону, [536]как кажется, страдавшему подагрой, пожелал, чтобы и я с ним пошел к нему. (2) А затем, когда там, у Фронтона, в присутствии многих ученых мужей завязался разговор о цветах и их названиях, поскольку вид цветов разнообразен, а названия неточны и малочисленны, (3) Фаворин сказал: „Больше цветовых различий в зрительных ощущениях, чем в словах и названиях цветов. (4) Ведь — чтобы не касаться других их сочетаний (concinnitates) [537]— эти простые цвета красный (rufus) и зеленый (viridis) имеют, с одной стороны, по одному названию, однако множество различных оттенков.
(5) И эту нехватку слов я вижу скорее в латинском языке, чем в греческом. Конечно, цвет rufus (красный) назван от rubor (краснота, красный цвет), но хотя огонь (ignis) красен по-своему, по-другому — кровь (sanguis), иным образом — пурпур (ostrum), иначе — шафран (crocum), [538]латинская речь не выражает эти отдельные оттенки красного специальными собственными наименованиями и обозначает все это одним названием rubor (красный цвет), [но], заимствуя названия цветов из самих предметов, называет что-либо огненным (igneum), пламенным (flammeum), кроваво-красным (sanguineum), шафрановым (croceum), пурпурным (ostrinum), золотым (aureum).
(6) Ведь цвет russus (красный) [539]и ruber (красный) ничем не отличаются от слова rufus (красный) [540]и не отражают все его особенности; но ξανθός (светло-желтый), ε̉ρυθρός (темно-красный), πυρρός (рыжий), κιρρός (красно-желтый) [541]и φοίνιξ (пурпурный), как кажется, передают некоторые оттенки красного цвета, либо усиливая его, либо ослабляя, либо смягчая, смешав с каким-либо оттенком“.
(7) Тогда Фронтон сказал Фаворину: „Мы не отрицаем, что греческий язык, который ты, как кажется, выбрал (elegisse), [542]более насыщен и богат, чем наш; но все же в отношении цветов, о которых ты недавно сказал, мы не столь бедны, как тебе кажется. (8) Ведь эти слова, обозначающие красный цвет, которые ты только что назвал: russus [543]и ruber, не единственные; но у нас есть и другие в большем количестве, чем названные тобой греческие; ведь fulvus (красно-желтый, рыжий), и flavus (золотистый), и rubidus (багровый), и poeniceus (пурпурный), и rutilus (изжелта-красный), и luteus (шафранный), и spadix (красно-бурый, каштановый) суть названия красного цвета, либо усиливающие его, словно бы воспламеняя, либо смешивающие с зеленым цветом, либо затемняющие черным, либо освещающие белым с зеленоватым отливом. (9) Ведь poeniceus (пурпурный), который ты по-гречески назвал φοίνιξ (пурпурный), и rutilis (изжелта-красный), и spadix (красно-бурый, каштановый) — синоним poeniceus (пурпурный), нашего [слова], образованного на греческий лад (factum Graece), [544]означают насыщенность и яркость красного: таковы плоды пальмового дерева, еще не обожженные солнцем, откуда происходит название spadix (пальмовая ветвь с плодом) и poeniceus (гранатовое дерево): ибо дорийцы (Dorici) [545]называют σπάδιξ сорванную с пальмы ветвь с плодом. (11) Fulvus же, как кажется, — [цвет], смешанный из красного и зеленого, в одних [случаях] — более зеленый, в других — более красный. Так, поэт, [546]весьма тщательный в [выборе] слов, называет fulvus орла [547]и яшму, [548]fulvi — шапки, [549]fulvum — золото, [550]fulva — песок, [551]fulvus — льва; [552]так Энний [553]в „Анналах“ сказал аеге fulva (желто-красным воздухом). [554](12) Flavus, наоборот, представляется образованным из зеленого, красного и белого; так, flaventes comae (золотистые волосы) [555]и, что, как я вижу, изумляет некоторых, листья оливы названы Вергилием flavae (золотистые), [556](13) так гораздо раньше Пакувий [557]назвал воду flava, а пыль — fulvus. Я с удовольствием вспомнил его стихи, поскольку они весьма приятны:
525
198 Под этим именем известны два закона против роскоши: 115 г. и 78 г. до н. э.
526
199 Октавиан Август (63 г. до н. э. — 14 г. н. э.) — первый император Рима, основатель Римской империи. Законы против роскоши были частью обширной программы Августа, направленной на реставрацию традиционных римских ценностей, носившей в целом консервативно-охранительный характер.
527
200 Закон Юлия, принятый в 18 г. до н. э., ограничивал затраты на пиршества, званые обеды, а также женские наряды и строительство зданий.
528
201 Атей Капитон — см. комм. к Noct. Att., I, 12, 8.
529
202 Тиберий Цезарь Август (42 г. до н. э. — 37 г. н. э.) — римский император в 14–37 гг. н. э. Даже авторы, относящиеся к Тиберию негативно, отмечают эффективность его финансовой политики. О попытках ограничения роскоши в правление Тиберия см.: Тас. Ann., II, 33; III, 52–55.
530
203 Fr. 6 Huschke.
531
204 Аристарх Самофракийский (ок. 257–180 гг. до н. э.) — преемник Аполлония на посту главы Александрийской библиотеки; приобрел изветность благодаря изданию и критическим исследованиям творчества древних поэтов, в особенности Гомера. По всей видимости, именно Аристарх первым выделил части речи. Аристарх был приверженцем аналогии, требуя от писателей неукоснительно следовать сложившимся грамматическим нормам и не допускать неологизмов и варваризмов. Кратет Малосский (II в. до н. э.) — глава пергамской школы, сторонник аномалии. Школа Кратета и философы-стоики отрицали наличие закономерности в образовании грамматических форм, допуская полную свободу словотворчества.
532
205 Геллий приводит примеры различного образования форм перфекта.
533
206 Геллий приводит примеры полуотложительных глаголов: имеющих активную форму во временах перфектной группы и медиопассивную во временах презенсной группы и, наоборот, имеющих активную форму перфекта при медиопассивной форме в системе инфекта.
534
207 Varr. De ling. Lat., VIII, 68. Наиболее употребительно raro, однако у Плавта и Колумеллы можно встретить rаrе; форма rarenter, широко распространенная в архаическую эпоху, вновь вошла в употребление во II в. н. э.
535
208 Луций Корнелий Сизенна (ок. 118—67 гг. до н. э.) — римский историк, представитель младшей анналистики. Претор 78 г. до н. э., в 70 г. — защитник Гая Верреса, в 67 г. — легат Помпея в борьбе с пиратами. "История" Сизенны в двенадцати книгах, основным содержанием которой стали события сулланской эпохи, дошла до нас во фрагментах; Саллюстий и Цицерон отмечали литературные достоинства труда Сизенны.
536
209 Марк Корнелий Фронтон (ок. 100 — ок. 170 гг. н. э.) — римский оратор и адвокат, воспитатель Марка Аврелия и Луция Вера; сделал удачную служебную карьеру, заняв в 143 г. должность консула. Творчество Фронтона известно главным образом по переписке, которую он вел со своими учениками и друзьями; речи, принесшие ему славу, полностью утрачены. Фронтон возглавил сформировавшееся во II в. н. э. течение архаистов, избравших в качестве образца доклассическую литературу архаического периода, до Цицерона; один из наставников Авла Геллия.
537
210 При переводе мы вслед за Марашем следуем рукописному чтению concinnitates (сочетания); Маршалл принимает конъектуру Моммзена inconcinnitates (нескладности, нестройности).
538
211 В ряду примеров отсутствует золото, в то время как в следующем параграфе Геллий называет образованное от этого слова прилагательное, что дало Гроновию основание сделать вставку aliter aurum (по-иному — золото). Мараш, на наш взгляд, вполне справедливо находит ее излишней.
539
212 Russus — эмендация Каррио; рукописное чтение — rufus.
540
213 Рукописное чтение nihil a vocabulo rufi dicuntur не дает удовлетворительного смысла. При переводе мы в данном случае следуем вслед за Маршаллом Гереусу, который предлагает читать вместо dicuntur dinoscuntur. Мараш принимает эмендацию Хозиуса, исправляющего nihil на nimirium — "безусловно, произведены от слова rufus".
541
214 Эмендация Гроновия; рукописи дают дважды πύρρος.
542
215 Elegisse — исправляет Моммзен, рукописное чтение legisse (прочитал) бессмысленно.
543
216 Russus — эмендация Каррио; рукописное чтение — rufus.
544
217 Выражение несколько неожиданно, поэтому большинство издателей принимают исправление Гроновия <е> Graeco — "сделанное из греческого". Однако Мараш сохраняет рукописное чтение, ссылаясь на обычное словоупотребление Graece loqui. Греческое φοίνιξ, как и латинское poeniceus связано со словом "финикийский".
545
218 Хозиус исправляет рукописное чтение Dorici на dorice (по-дорийски) по аналогии с Graece предшествующего параграфа.
546
219 Геллий имеет в виду Вергилия.
547
220 Verg. Aen., XI, 751.
548
221 Verg. Aen., IV, 261.
549
222 Verg. Aen., VII, 688.
550
223 Verg. Aen., VII, 279.
551
224 Verg. Aen., V, 374.
552
225 Verg. Aen., II, 722. В переводе С. В. Шервинского — бурый орел, желтая яшма, шапки из бурой шкуры волка, для золота специальный эпитет опущен, желтый песок, желтая шкура льва.
553
226 Квинт Энний — см. комм. к Noct. Att., I, 22, 16.
554
227 V. 319 Vahlen.
555
228 Verg. Aen., IV, 590.
556
229 Verg. Aen., V, 309. В переводе С. В. Шервинского — "увенчав их бледной оливой".
557
230 Пакувий — см. комм. к Noct. Att., I, 24, 1.