С большим трудом, я все же поднялась на ноги, оглядываясь на девочку. Она испуганно смотрела на меня, сжав маленькие кулачки на стеганом одеяле.

- С тобой все хорошо? - спросила она так тихо, что я с трудом расслышала ее слова.

- Да. - Вот только ничего не получилось. Моей силы не хватило, чтобы исцелить малышку. От обиды я с трудом сдерживала слезы, до боли впиваясь острыми ногтями в ладонь.

- Я чувствую себя лучше, боль ушла, - улыбнулась девочка, посмотрев на меня своими подетски открытыми глазами. - Больше не больно.

Я ответила ей улыбкой, которая получилось слегка вымученной. Болезнь притаилась в ней, всего лишь отступив под моим напором, но ребенок не должен был об этом знать. Главное, я сумела выиграть время. Может быть недолго, но она не станет мучиться от нестерпимой боли, впервые за столь долгий срок спокойно заснув.

- Все будет хорошо, я обещаю. - Моя клятва застыла в воздухе, отпечатавшись в сознании. Я не могла ее нарушить. - А теперь спи, тебе нужно хорошенько выспаться. Только никому не говори, что я к тебе приходила.

- Хорошо, - кивнула Оля, поворачиваясь на бок и укладывая ладошки под щечку. - Ты моя волшебная Фея. Ты - мой секрет.

- Никогда не прекращай верить в волшебство.

- Никогда, - кивнула малышка.

Я улыбнулась на это и медленно вышла из палаты, а когда оказалась в коридоре, то обессилено сползла по стене, ощущая холод кафельного пола даже сквозь джинсы. Мне не удалось.

Впервые я не справилась. По щекам скатилась первая слезинка. Неужели так и должно было случиться? Жизнь Марка важнее жизни этой малютки? Почему я должна была встретить его той ночью, зачем пошла по этому пути?

Теперь Олененок страдала. Сегодня все могло уже закончиться, никто бы и никогда не узнал причин ее внезапного исцеления. Ребенок поверил бы в чудо. Я бы поверила. Но в душе остался болезненный осадок - мне пришлось отдать слишком много. Тело обмякло, и я закрыла глаза, стараясь отдышаться. В голове билась только одна мысль 'не получилось, не получилось...'это исцеление было необходимо не только Оле, но и мне самой, я хотела понять, что до сих пор могу делать хорошие вещи, а мой дар - не проклятье, возвращающее к жизни сомнительные личности.

В конце коридора послышались шаги, и я встрепенулась, быстро поднимаясь на ноги и размазывая по щекам слезы. Медсестра косо посмотрела на меня, но промолчала, только покачав головой. Мой взгляд скользнул по часам - двенадцатый час - мне стоило уже давно быть дома. Я ненавидела возвращаться домой по темноте, но и не хотела лишний раз пересечься с

Марком. Только теперь его присутствие мало меня волновало - в теле накопилась такая усталость, что единственным желанием было добраться до кровати, даже голод отступил на второй план.

Я быстро собралась, попрощавшись с Таисией, и практически бегом направилась домой, опасаясь темных переулков и плохо освященных участков. Дом казался всего лишь черным прямоугольником, а свет горел лишь в паре окон на верхних этажах. Меня успокоило, что мой пятый этаж полностью погряз в черноте ночи, а значит, Марк либо уже спал, либо его и вовсе не было. Я вприпрыжку поднялась по лестнице и, добравшись до нужной двери, медленно и как можно тише повернула ключ в замочной скважине. Щелчок и мне открылся темный проем - в квартире действительно царил сонный покой.

Закрыв дверь, я стала раздеваться, так и не решившись включить верхний свет. Но тот вспыхнул сам, не дожидаясь моего решения. Комната осветилась ядовито-ярким свечением, заставив меня зажмуриться.

- И где мы ходим? - В дверях своей комнаты стоял Марк, в одних темно-синих джинсах и недовольным выражением лица. - Ты шляешься непонятно где, а я значит волнуйся?

Все возможные ответы разом вылетели из головы, оставив меня с открытым ртом стоять в проходе, смотря на него глазами оленя в свете прожекторов. О чем он?

- Что? Нечего сказать? Позвонить было сложно? - Я отчаянно пыталась найти в его лице признаки, что мужчина просто играет, издеваясь надо мной, но ничего не находила. Вероятно, он был великолепным актером.

- Ты чего? - мой голос испуганно дрогнул. Вся ситуация смахивала на сцену из дешевого мыльного сериала, которые так любила смотреть моя бабушка. Кем он себя возомнил?

- Я чего? - вскинул руки Марк, отчего его накачанные мышцы дернулись под бронзовой загорелой кожей. - Я тебя жду уже несколько часов, а вдруг с тобой что-то случилось?

- Очень смешно, - хмыкнула я, изображая полное безразличие. - Спокойной ночи.

- Мы еще не закончили. - Он неожиданно схватил меня за руку и дернул обратно в коридор, не позволяя уйти. - Не уходи от разговора.

- Да в чем дело? - моему возмущению не было предела. - Мы же договорились свести все контакты к минимуму!

- И поэтому ты решила возвращаться домой за полночь? Ты хоть понимаешь насколько там опасно? - в этой ситуации Марк выглядел с одной стороны комично, а с другой - все же устрашающе - его зеленые глаза хищно сверкали, не предвещая ничего хорошего.

- Да, ведь именно в такое время я нашла тебя, умирающего от потери крови. - Мне не удавалось подавить раздражение, которое с каждой минутой только увеличивалось - сначала этот чертов торт, потом проигранная борьба с лейкемией, теперь еще бессмысленный скандал. -

Слушай, хватит играть в ревнивого мужа, это уже не смешно. Я очень устала за день.

Мужчина многозначительно хмыкнул, скрестив руки на груди. Весь его вид излучал темную скрытую агрессию. Я опасливо попятилась, пока не натолкнулась спиной на стену - отступать было некуда, он находился в моей квартире, чувствуя себя как дома.

- Голодна? - весьма двусмысленно спросил он, вскинув черную бровь.

В ответ я настороженно прищурилась, пытаясь решить, к чему катиться этот разговор. По всем критериям он несся прямиком в адское пекло. В голову вновь вернулся наскучивший вопрос - как Марку вообще удалось уговорить меня на совместное жительство? Ах, да - угрозы.

- В чем подвох?

- Никакого подвоха, - ответил он, словно оскорбился для глубины души. - Я решил закрепить наше перемирие и приготовил тебе ужин, который окончательно остыл еще пять часов назад.

Поздравляю, и можешь торжественно выбросить все в мусорное ведро. Извини, фанфаров не будет.

Я выжидательно застыла, все надеясь, что мужчина зловеще усмехнется и рассмеется мне в лицо, сказав 'как можно быть такой глупой и доверчивой', но этого не произошло. Мы стояли друг напротив друга, молча скрестив взгляды. Теперь в моем было недоверие, а в его - явное раздражение. Марк не шутил?

- Спокойной ночи, - сухо процедил он, слегка склонив голову на прощание, и развернулся, чтобы вернуться в свою комнату, но замер. - И все-таки не стоит бродить по ночам. Я - не самое страшное, что может скрываться в темноте.

Свет в прихожей погас, а мне все не удавалось сдвинуть с себя с места, ошарашенную нашим коротким разговором. И что это было? Галлюцинация? Я медленно прошла в свою комнату, включив по дороге свет и закрыв за собой дверь. Все вроде бы находилось на своих местах, а значит, либо Марк был крайне осторожен, либо вовсе сюда не заходил.

Стрелки часов уже перевалили за час ночи, и я устало вздохнула, понимая, что ни при каких обстоятельствах не смогу подняться к первой паре, а очередной прогул Зарубежной литературы не пойдет мне на пользу. Но лучше так, чем храпеть всю пару на задней парте.

Я расстелила кровать, и осторожно прошлепала босыми ступнями по коридору в стороны в ванной. Из комнаты Марка не доносилось ни звука, но его присутствие ощущалось так явно, словно он наблюдал за мной каждую проклятую минуту. Паранойя дошла того, что мне пришлось не только закрыть щеколду, но и слегка сдвинуть стиральную машинку, что бы мужчина точно не просочился, и к тому же, принимать душ вприглядку, нервно озираясь и прикрывая обнаженное тело ладонями. Хотя какой смысл ему подглядывать за мною? Может, чтобы позлить?

Выйдя из ванной и кутаясь в толстый махровый халат, я замерла у входа на кухню. А что если