— Скажи своим друзьям из офиса шерифа, что пора им выбираться за жёлтую ленту [27]. Одну из хижин у ручья следует обыскать. Я предлагаю тебе подойти сюда, чтобы посовещаться.

Поджидая управляющего гостиницей, Квиллер быстро просмотрел фотографии Дойла — из той коробки, на которой Буши написал «Разное». Это были типичные отпускные снимки. Таверна «Кораблекрушение» в Мусвилле; рыболовные причалы; отель «Попойка» в Брр; цветочные клумбы возле тюрьмы штата; гостиница «Щелкунчик»; Венди, угощающая белок орешками; живописный Старый Каменный мост и участники пикника, поедающие хот-доги. Именно эту фотографию он и искал.

— То, что нужно, всегда находится на самом дне, — пожаловался он Коко, который с чувством собственного превосходства следил за поисками. — Почему же ты мне не сказал, что нужно начинать с самого низа?

Когда появился Ник, Квиллер предложил ему пива, усадил на веранде и дал снимок восемь на десять, запечатлевший компанию на пикнике.

— Узнаёшь здесь кого-нибудь, Ник?

— Вон тот, с усами, работает в газете… Ещё я знаю миссис Хоули… И, думаю, вот этот, в бейсболке, — Джо Томпсон.

— Он мог зарегистрироваться под этим именем, но я подозреваю, что оно вымышленное… и сдается мне, что он сбежал после убийства Дойла Андерхилла. Полиция считает, что Дойла застрелили примерно в четыре часа в среду. Вскоре после этого сюда подъехал грузовик Джо, он недолго здесь пробыл и уехал — покинув женщину и ребёнка, которые вместе с ним жили в хижине… Ты случайно не слышал, как в новостях говорили о самоубийстве в Блэк-Крик?

— Что-то такое слышал…

— Думаю, неопознанное тело окажется телом худенькой женщины на фото с пикника. Она положила предсмертную записку в карман футболки сына. В этой записке она называла Джо «плохим, плохим человеком».

Ник, отец троих детей, первым делом спросил:

— Где малыш?

— Миссис Хоули присматривает за ним, и ей бы хотелось его усыновить.

Ник поднялся, собираясь уходить.

— Я думаю, Лори была права. Над «Щелкунчиком» тяготеет проклятие!

Теперь Квиллеру нужно было быстро переключиться с мрачной реальности Блэк-Крик на праздничную атмосферу Шотландского вечера. Благодаря занятиям в театральной студии он умел перестраиваться, а длительная поездка на «Лунном свете» помогла ему в этом. Мерно крутя педали, вдыхая свежий воздух и любуясь безмятежными видами, он обрёл нужный настрой.

Сиамцы, которые пришли в ужас, впервые увидев Квиллера в килте и гольфах, сейчас и глазом не моргнули, когда он предстал перед ними в полном облачении. Он обещал им принести кусочек хаггиса.

Гостей в шотландских костюмах встречали Эрни Кемпл и его партнёрша по бизнесу Энн Мунро. Красные, синие, золотые и зелёные пледы с клановыми тартанами мелькали среди двадцати киосков. Играла волынка, молодая женщина танцевала шотландский флинг. Гости пили пунш и шотландское виски, угощались хаггисом.

Дженеллван Рооп возле помоста с музейной мебелью Эльзы раздавала буклеты, повествовавшие о треснутых зеркалах. Картина, которая запечатлела прабабушку Дженелл и была описана в колонке «Из-под пера Квилла», красовалась под стеклом, в запертой витрине.

На вечер собрались все столпы шотландской общины: Мак-Вэннел, Абернети, Огилви, Кэмпбелл, Мак-Мёрчи и другие.

— Где же Полли Дункан? — сыпались на Квиллера вопросы со всех сторон.

Он беседовал с Эрни Кемплом, когда часы в одном из киосков пробили час. «Ку-ку!»

— Прости, — извинился Квиллер, — мне пришло сообщение на пейджер.

Он вычислил киоск, в котором куковала кукушка. Ходики были в точности такие, как те, что пропали из особняка Лимбургеров, — или так ему казалось. Шедевр резьбы по дереву: сельская хижина, полускрытая ветвями деревьев, с раскачивающимся маятником и тремя гирьками в виде сосновых шишек. Квиллеру хотелось спросить: «Где вы их взяли?», но вместо этого он осведомился:

— Вам известно их происхождение?

Торговец ответил:

— Их изготовили в Германии, в Шварцвальде, вероятно, в начале двадцатого века, — вырезали из липы. Их заводят раз в восемь дней. Кукушка выскакивает каждый час, но можно сделать так, чтобы ночью она не куковала. Впрочем, некоторые любят слышать кукушку ночью — говорят, это им не мешает, даже успокаивает.

«Меня бы она свела с ума, — подумал Квиллер, — а кошки залезли бы на стенку и убили её». Однако часы предназначались не ему. Он осведомился небрежным тоном:

— Сколько вы за них хотите?

— Триста, но, будь я уверен, что они попадут в хороший дом, отдал бы за двести семьдесят пять.

— О… — произнёс Квиллер и направился прочь.

— Двести пятьдесят, сэр!

— Гм-м… Это для подарка. У вас есть коробка? Ничего особенно нарядного.

— Сейчас что-нибудь найду. Дайте мне минут десять… Вы будете расплачиваться чеком или кредитной карточкой, сэр?

Квиллер потолкался в толпе, болтая с друзьями.

Нелл Абернети сказала:

— Не говорите никому, но секрет моего пирога с чёрными орехами заключается в том, что я использую кленовый сироп и добавляю капельку уксуса — чтобы не было приторно.

Эрни Кемпл, понизив свой звучный голос, конфиденциально сообщил:

— Моя бывшая жена хочет помириться… Ни за что на свете!

Бёрджесс Кэмпбелл, слепой от рождения, был с Александром, своей собакой-поводырем.

— Я прихожу ради духа товарищества и потому, что Александр обожает хаггис. Ты что-нибудь купил, Квилл?

— Да, купил пару островов по умеренной цене. — Это была их любимая шутка, и Бёрджесс оглушительно захохотал, так что собака положила ему на ногу лапу. — Беда с Алексом: он лишен чувства юмора.

Забрав ходики, Квиллер вернулся к ручью. Там он постучался в хижину номер один.

— Квилл, вы потрясающе выглядите! — воскликнула Ханна, увидев его в шотландском костюме.

— Я нашёл часы с кукушкой, которые Гас Лимбургер обещал вашему племяннику, — сказал Квиллер. — Помните, их украли из особняка?

— Обри будет так счастлив! Где вы их нашли?

— Это секретная информация… Как Дэнни?

— Он спит. Я купила ему зубную щётку и показала, как чистить зубы. Он хороший мальчик. Съел морковь, когда я его попросила… Вы не зайдёте, Квилл?

— Спасибо, но мне нужно пойти домой и накормить кошек.

До него уже доносились завывания Коко из хижины номер пять. Кот узнавал звук мотора хозяйского авто за квартал! Вой стих, когда коричневый пикап остановился возле чёрного хода. Квиллер уехал из дома при дневном свете, а сейчас в хижине было темно. Он зажёг бра на стене. По всему полу были раскиданы фотографии Дойла!

— Плохой кот! — закричал Квиллер, хлопая в ладоши для устрашения.

Провинившийся заметался по комнате, а Юм-Юм, угнездившись на телевизоре, в страхе взирала на эту сцену.

— Вон! Вон! — Квиллер открыл дверь на застекленную веранду, и оба сиамца с радостью порскнули туда, чтобы насладиться тайнами ночи.

Переодевшись в спортивный костюм, Квиллер принялся ползать по полу, собирая снимки и складывая их в жёлтые коробки — пока что он не стал их сортировать. Это можно сделать позже. Он отложил только одно фото — где компания на пикнике ела хот-доги.

Он надеялся, что кот не облизал ни один снимок: его слюна и жесткий язык уже испортили немало фотографий в прошлом.

При дневном освещении будет легче оценить урон.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

День отъезда! Квиллер удивил кошек, разбудив их рано утром и скормив им остатки из холодильника. Сам он поехал в гостиницу, чтобы позавтракать там в последний раз. По пути завернул на бензоколонку Олсена заправиться и проверить уровень масла и давление в шинах. Он также показал Джейку Олсену снимок восемь на десять, спросив:

— Ты узнаешь парня в бейсболке?

— Конечно! Он приезжает заправить свой грузовик и что-нибудь купить из еды. Правда, я его пару дней не видел… Ах да! Это же тот самый тип, который подыскивал статистов для фильма о лесорубах. Его затея провалилась, но он решил остаться здесь и заняться глубоководным ловом.