Квиллер хотел было сказать, что это безрассудная авантюра, но профессиональное любопытство и любовь к приключениям заглушили голос благоразумия. Он заколебался.

— У вас найдётся пара фонариков? — спросил Ленни.

Они в молчании ехали по Чипмункской дороге. Наконец Квиллер спросил:

— Как ты считаешь, Боз обратится в какой-нибудь из лесных магазинчиков за жевательной резинкой?

— Да, он привык держать что-то во рту и не может без этого жить. В отеле запрещается жевать резинку во время работы, но администратор постоянно обнаруживала обертки в корзине для мусора А я находил прилепленные снизу к конторке комки жвачки. Мне постоянно приходилось улаживать эти недоразумения. Та ещё работа…

— Дежурить ночью, наверное, скучно. Чем может развлечь себя портье, помимо разговоров с какой-нибудь девицей?

— Мне во время дежурства удавалось немного заниматься. А Боз любит комиксы. Теперь мне кажется, что с тех пор я прожил не неделю, а по меньшей мере год.

Спустя некоторое время Квиллер спросил:

— Эта дорога, по-моему, ведёт к «Большой Б»?

— Да.

— Ты знаешь, что некогда шахтой управляла женщина? Большая Бриджет?

— Правда?

Было видно, что Ленни поглощен собственными мыслями и разговор не слишком его интересует. И вот перед ними возник силуэт копра, отливавший серебром в лунном свете.

— Сейчас надо повернуть направо, — сказал Ленни. — Но здесь грязно.

Дорога шла вдоль цепей, ограждающих территорию шахты. Как и в других подобных местах, здесь висели знаки, предупреждающие об опасности, а поверх ограды было натянуто три ряда колючей проволоки.

— Остановитесь здесь, мистер К. Дальше придется идти пешком.

Они взяли с собой фонарики. Хотя луна светила ярко, изрытую глубокими колеями дорогу затеняли кроны деревьев. Листья ещё не начали опадать. Стояла тишина, лишь время от времени нарушаемая проезжающими по шоссе машинами да порскающими из-под ног мелкими зверьками. В северном конце огороженного участка дорога поворачивала к югу и становилась совсем непроходимой для автомобиля.

— Мы с Бозом любили здесь играть, когда были маленькими, — пояснил Ленни приглушенным голосом. — Знали, как перелезть через колючую проволоку не оцарапавшись и где отодрать доску от обшивки, чтобы устроить лаз.

— Ты хочешь сказать, что вы забирались в шахту?

— Да. Сущее безрассудство. Внутри таинственно и страшно — сплошные подпорки и лестницы. Слышно, как внизу, на глубине в миллион футов, журчит вода. Там подземное озеро.

— Откуда ты знаешь?

— Все так говорят. Мы бросали вниз камешки и слышали, как они падают в воду. Нам нравилось забираться на верхнюю площадку с пригоршней камней, сидеть там и жевать какие-нибудь сласти.

— Неужели вы не понимали, что это опасно? Этим деревяшкам уже больше ста лет!

— Да, но они по четырнадцати футов в сечении и скреплены штырями длиной в целый фут! Мы карабкались по ним как мартышки. Нам ведь было всего девять лет. Единственное, чего мы боялись, так это того, что мама узнает. Однажды мы по глупости даже пытались курить на площадке. Боз раздобыл где-то сигарету, а у меня был коробок спичек. Раскурить сигарету нам удалось, но она показалась совсем не такой приятной, как леденцы. Мы бросили её в шахту и слышали, как она зашипела, упав в воду, — по крайней мере, так нам показалось. Это был очень волнующий момент.

— Представляю, — отозвался Квиллер, думая о том, что в сравнении с этим их с Арчи детство в Чикаго было безопасным и бедным на приключения.

— Тс-с! — прошептал Ленни и посветил фонариком под ноги. — Он здесь! Вон обертка от жвачки.

У Квиллера защекотало в усах при воспоминании о том, с каким упорством Коко пытался вытащить такую же обертку из-под ковра.

— Смотрите, мистер К.! Он разводил здесь костёр! — На земле был виден почерневший круг и валялись чьи-то косточки. — Поджаривал на огне кролика! Наверняка он сохраняет шкурки, чтобы сделать из них одеяло.

Квиллер с беспокойством оглянулся. Ему показалось, что за ними наблюдают сквозь дыру в досках и что внутри башни мелькнул крошечный огонек.

— Давай отсюда выбираться, — прошептал он.

Но Ленни вместо этого крикнул:

— Боз! Это Ленни! Мы пришли, чтобы помочь тебе!

Ответом было молчание.

— Я знаю, что он здесь, — прошептал Ленни. — Я видел, как мелькнул огонек — фонарик, наверное.

— Это безумие! — откликнулся Квиллер.

— Боз! Всё будет в порядке! — опять закричал Ленни. — Здесь мистер К. Он поможет тебе!

Опять никто ему не ответил, а затем они услышали выстрел. Квиллер крепко схватил Ленни за руку и потащил его к лесной дороге.

Раздался ещё один выстрел… Затем глухой удар, треск старых высохших досок… всплеск… и опять воцарилась тишина.

Они бросились к машине. Квиллер набрал девять-один-один, а затем выехал на обочину шоссе. Здесь они стали ждать, направив свет фар на надшахтное строение. Ленни сидел молча и слегка дрожал.

— Надень свитер, — предложил Квиллер. — Он на заднем сиденье… Когда прибудет полиция, предоставь мне объясняться с ней.

Одна за другой появились машины: патрульный пикап шерифа, карета «скорой помощи», автомобили пикакской полиции и службы спасения. Присутствие Квиллера придавало всей истории достоверность и значительность. Он был не просто газетчиком с пресс-картой, но мистером К. Из его слов следовало, что они с Ленни проезжали мимо шахты и увидели, как сквозь старую обшивку сочится мерцающий свет. Они свернули на боковую дорогу, чтобы разведать, что происходит, но тут раздались выстрелы, и они поспешили вернуться на шоссе.

Возвращаясь в Пикакс, Квиллер спросил попутчика:

— Высадить тебя возле дома твоей матери?.. Что ты собираешься завтра делать со своей машиной? Давай я тебе помогу — дам денег на бензин. А Луизу, на твоем месте, я бы не стал посвящать во все подробности.

Ленни был в трансе. Единственное, чего он сейчас хотел, так это добраться до дома. Он потерял почти что брата и винил за это себя. Нет бы ему остаться в Дулуте и положиться на судьбу, так он решил вмешаться… Все тот же рок преследовал его.

Квиллер слушал сочувственно, увещевая молодого человека, бормоча слова утешения — то, в чем Ленни сейчас особенно нуждался.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

После ночных приключений на шахте «Большая Б.» Квиллеру хотелось как следует выспаться и встать попозже, но у кошек на этот счет имелось иное мнение. Каждые двадцать минут они принимались дружно выть у него под дверью, а в перерывах так же дружно и подозрительно замолкали. Спустившись наконец вниз, чтобы выяснить, что там у них происходит, он увидел, что кто-то открыл ящик буфета, вытащил оттуда все оторванные листки Калвер-това календаря и раскидал по всему амбару. Вряд ли это проделал кто-то один из сиамцев, налицо был явный сговор. Собирая листки, Квиллер ворчал и в то же время восхищался: что-что, а развлечь человека кошки умели!

Он намеренно не слушал сводки новостей по радио, предпочитая дождаться выхода «Всякой всячины». Тем временем он перевез целый пикап книг и прочего имущества в свое жилище в Индейской Деревне — дом под номером четыре в «Ивах». Возле дома номер два разгружался другой пикап, а под навесом прятался «ягуар».

Возвращаясь в город, Квиллер подумал, что, может быть, не стоит ждать какого-то большого праздника, чтобы подарить Полли то, что он для неё заказал. Чем не праздник его переезд в Индейскую Деревню? Так что спустя пару часов Квиллер зашел к Полли в библиотеку со свертком.

Он застал её за вегетарианским ланчем.

— Не хочешь ли сельдерея? — предложила Полли ехидно, зная, что он терпеть не может пахучие черешки. Затем она заметила коробочку в позолоченной бумаге, обвязанную красивой лентой. — Это мне? По какому случаю, Квилл?