— Так. Не знаю, как вас на самом деле зовут, но вам следует убраться отсюда, — быстро проговорил он и щелкнул по браслету коммуникатора. — Мишка, тут нужна капсула. И свистни полиции, пусть вызывают поисковиков, я не уверен, что сюрприз только один.
— Эвакуация, — напомнила ему «баронесса», выбравшаяся из-под стола и отошедшая на пару метров. — И обыскать ублюдков, вдруг у кого-то найдется пульт управления этим безобразием?
— Вы совершенно правы, сударыня. Филатов!
— Работаем, Аркадий Евгеньевич, — буркнул подошедший заместитель. Со своего места Мамонтов видел только его ноги, но вылезать не спешил. Контейнер ему категорически не нравился. Трогать его без капсулы Аркадий не рисковал, но рассматривал очень внимательно. Великоват что-то. Не иначе помимо взрывчатки внутри еще какая-то гадость имеется.
— Нашли еще три, — сообщила женщина, поднимая с пола опрокинутое кресло и усаживаясь в него. Одну ногу она неловко вытянула вперед.
— Можете показать? — если Михаил и был удивлен, то чувства свои держал при себе.
— Мои мальчики поставили на каждый стол с «сюрпризом» по большой вазе. Вес они скомпенсировали, не дураки, а вазы очень заметны, так что не ошибетесь.
— Ясно, — Филатов, взявший на себя командование операцией, уже отдавал приказы. Шум внизу стихал, подтянувшиеся полицейские выводили людей из здания. Некоторое время спустя топот множества ног возвестил о прибытии саперной группы, и Мамонтов с облегчением выбрался из-под стола. Госпожа Эштон по-прежнему сидела в кресле, над ее коленом колдовал один из близнецов. Аркадий поднялся на ноги и коротко поклонился.
— Мамонтов, Аркадий Евгеньевич. Глава русской миссии. Благодарю вас за помощь, госпожа?..
— Мария Сазонова, — усмехнулась женщина. — Будьте так любезны, господин Мамонтов, распорядитесь, чтобы мои… хм… шпильки и ножны от них собрали, отмыли и вернули мне. Не хотелось бы потерять их в этой суматохе. Подарок, как-никак.
В «конфиденциальном уголке» было уютно и так тихо, что при желании можно было услышать, что дыхание двоих присутствующих в комнате людей продолжает оставаться спокойным и размеренным.
— Вы совсем меня не боитесь? — прервал затянувшееся молчание Эрик.
— А следует? — едва заметно улыбнулась Мэри, кивая своему визави на открытую бутылку.
— А вы как думаете? — Эрик изо всех сил попытался придать себе вид зловещий и целеустремленный, но не выдержал и расхохотался.
— Я думаю, — теперь девушка улыбалась уже в открытую, — нам с вами следует выпить за то, что наша вторая встреча все-таки состоялась. Я рада этому, Эрик, действительно рада. А вы?
Вместо ответа ван Хофф коснулся ее бокала своим, отсалютовал им и пригубил шампанское. Мэри последовала его примеру. Честно говоря, вина вообще и игристые в частности она не слишком жаловала. Но погреба дона Лимы были выше всяческих похвал, да и для играемой ею роли шампанское подходило больше, чем виски или коньяк. И уж конечно несравненно больше, чем пресловутый новоросский самогон.
— Итак, — начал Эрик, видя, что Мэри начинать разговор явно не собирается, — вы, похоже, и впрямь считаете, что я ничего не задолжал вам за тот маленький инцидент в «Золотом клевере».
— Зависит от точки зрения, — небрежно усмехнулась она. — Я спасла тогда вашу шкуру от продырявливания в области лба. Должны ли вы мне за это хоть что-то — решать вам, не мне.
— От продырявливания? — вскинул брови ван Хофф. — Да еще и в области лба? А вы, случаем, не преувеличиваете?
— Отнюдь. Полиция моей родины была изрядно зла на вас, и мне стоило немалого труда убедить командующего в том, что живой вы принесете нам больше пользы, чем мертвый. И даже после того, как Дядюшка Генри согласился с моими доводами, я не была уверена, что у какого-нибудь рьяного служаки не сдадут нервы, — она слегка пожала плечами. — Поверьте, Эрик, я выдержала весьма заметную стычку, прежде чем удалось настоять на включении меня в группу захвата. Однако только так я могла гарантировать, что вы останетесь в живых до того момента, пока страсти хоть немного улягутся.
— Вот оно что, — задумчиво протянул ее собеседник. — Этого я не знал. Благодарю вас, мисс…
— Робинсон, — решительно вставила Мэри. — Аманда Робинсон — вполне подходящее имя на данный момент.
К этому времени тягучий алабамский акцент бесследно исчез из ее речи, в манере говорить проявилась едва заметная певучесть кельтика. Ван Хофф кивнул.
— Как вам будет угодно. А могу я полюбопытствовать, Аманда, чем руководствовались вы сами, когда настаивали на сохранении мне жизни? Мне почему-то кажется, что тогда вы не могли опираться только на соображения выгоды.
— Вы правы, — улыбнулась она. — У меня были — и остались — основания полагать, что мы с вами похожи. Не во всем конечно, но как минимум в способе восприятия окружающей действительности. Вокруг меня и сейчас очень мало таких, как я. Тогда же… разве что покойный Келли, упокой, Господи, его душу, да и то…
Мэри повертела в руках бокал и неожиданно для себя самой выпила его залпом. Эрик последовал ее примеру, и на некоторое время за столом воцарилось молчание. Однако было оно недолгим. Закончив ощипывать губами гроздь винограда, Мэри откинулась на спинку кресла и иронически усмехнулась.
— А скажите-ка мне, Эрик, вот что. За каким чертом вы ввязались тогда в эту историю с поставкой вооружений работорговцам и контрабандистам? И чего ради вы решили лично присутствовать на планете? Это удивило меня тогда и удивляет до сих пор. По моим прикидкам столь откровенное пренебрежение законом и опасностью вам совершенно несвойственно. Обходить — да. Уклоняться — естественно. Объезжать на кривой кобыле — сколько угодно. Но открыто игнорировать? Не ваш стиль. Не просветите меня?
— Что ж… дело прошлое. У меня есть племянник. Точнее, у меня их уйма, но именно этот какой-то уж совсем шалопай. В памятную нам обоим аферу влип именно он. Не справился, конечно. Ну а потом… честь семьи и все такое… вы понимаете. Присутствие посредника в конечном пункте доставки оговаривалось контрактом, который этот балбес столь неосмотрительно заключил от имени семьи ван Хофф. Вот мне и пришлось торчать в этом, уж вы меня простите, захолустье. Торчать до тех пор, пока некая шустрая девица не приставила мне к затылку пистолет и не заявила права на мою шляпу.
Мэри ухмыльнулась. Шляпа, которую она тогда водрузила на собственную голову вместо того, чтобы вернуть законному владельцу, осталась погребенной под развалинами дома Генри Моргана. Однако «Аманда Робинсон» об этом не особенно сожалела: символу победы не обязательно иметь материальное воплощение.
— Вы позволите мне, в свою очередь-, задать вам вопрос? — продолжил между тем Эрик.
Она кивнула.
— Зачем вы прилетели в Пространство Лордан? Только не говорите мне, что явились сюда почтить память Келли О'Брайена, я не дон Лима, чтобы попасться на такую удочку.
— А почему бы, собственно, и нет? — Мэри выразительно похлопала ресницами широко раскрытых невинных глаз. — Вдруг я сентиментальна?
— Вы?! — на лице ван Хоффа было написан неприкрытый сарказм. — Вы… сентиментальны? Боже, что за дикая чушь! Не морочьте мне голову, Аманда. Нет, разумеется, если вам нравится позиционировать себя как особу чувствительную и склонную к мелодраме — воля ваша. Но в этом случае у нас не получится серьезного разговора, а вам, как мне кажется, нужен сейчас именно он.
Мэри выпрямилась в кресле, взгляд стал почти неприятно острым. Брови сошлись у переносицы, обозначив жесткую морщинку, похожую на застарелый шрам.
— Вы правы, Эрик. Серьезный разговор, да. Что ж, начнем, пожалуй. И начнем с того, что у нас вами в данный момент один наниматель — тот самый, которого я вам обеспечила семнадцать лет назад в качестве альтернативы расстрелу на месте.
Эрик нахмурился и медленно кивнул. Почему-то он совсем не был удивлен. Чего-нибудь в этом роде он и ожидал с того момента, как увидел свою давнишнюю противницу на ступенях казино.