— И, правда, чего это мы? Предлагаю тост! За мудрость царя и счастье монаршей семьи! — вставая, поднял наполненный кубок Михаил, с хитринкой глядя на помрачневшего после рассказа Николая.
— Поддерживаю, — поднялся с места Прохор.
— Истину глаголешь, Мишка, — вдруг рассмеялся Волков. — И пусть в веках гремит слава России!
— Ура! — негромко говорю им, первым поднимая кубок.
— Ура!! — откликнулись друзья, опрокидывая в себя вино.
— Жду вас через полчаса, хоть время еще есть, но стоит сделать небольшой запас.
Они пробурчали нечто одобрительное. Мол, естественно будет вовремя там, где ты скажешь, государь. Напоследок шутейно пригрозил небывалой карой за опоздание, и не спеша пошел обратно в спальню. Моей ненаглядной царице должно было хватить времени на одевание и доведения наряда до совершенства.
Дорога до резиденции заняла пару минут: толпа с восходом солнца бывшая невообразимо большой за эти час- полтора, которые я пробыл у друзей, казалось, увеличилась в два, а то и три раза. Людям было так тесно, что большинство из них могли завидовать селедке в доверху наполненной бочке.
Глядя на приготовления во дворе перед резиденцией, я с улыбкой пошел в царские покои. Застать там царицу уже не смогу, но если повезет, то поиграю с Ярославом или, к примеру, покачаю его на коленях, могу, в конце концов, и просто подурачиться, насладиться спокойным семейным счастьем, коего так не хватает.
— Милый, скоро отъезжаем, поторопись, пожалуйста, — довольная Оля выглянула из окон царевны, откуда доносился радостный смех фрейлин и невесты.
— Конечно, только царевича заберу и выхожу.
"Скоро выезжаем" затянулось на добрый час, за это время я успел поиграть с сыном, встретить друзей и даже перекинуться парой слов с патриархом Иерофаном, прибывший на церемонию благословить молодоженов от лица русской православной церкви.
Еще с XVI века русские цари заключали браки с лютеранами, отринув католических невест. А раз были прецеденты женитьбы православного на лютеранке, то и выдача замуж православных невест стала возможной. Первой православной христианкой Руси, выданной замуж за лютеранина, стала княжна Мария, племянница Ивана Грозного, одна из дочерей казнённого Владимира Старицкого. В мужья ей был выбран голштинский герцог Магнус фон Озель, брат датского короля Фридриха второго.
Именно тогда сложилось так, что обряд венчания, состоявшийся в 1573 году, проводили одновременно православные священники и лютеранские пасторы. Были и осложнения с теологическими спорами, вопросами истинного таинства крещения, впрочем, священная братия с давних времен спорили между собой, однако удалось найти компромиссное решение. Вот и получалось, что, не нарушая лютеранского обряда, патриарх вносил православный штрих, подтверждая законность церковной церемонии.
— С Богом, — тихо выдохнул я, вводя в собор царевну. Столь почетная обязанность была и моей тяжкой ношей, ведь я единственный взрослый мужчина в нашей семье.
Ведя Екатерину, я пытался отследить реакцию собравшихся здесь шведских придворных, за русских я не беспокоился, ведь благодаря этой женитьбе мир между двумя странами закреплялся прочнее любых бумажек с печатями и заверениями в вечной дружбе. Однако вон красная рожа злобно смотрит куда-то мимо нас, видимо не желает показывать неприязнь напрямую, поэтому глядит чуть в сторону, будто на какого-то другого. Врешь, скотина! Я то вижу, какими глазами смотришь на царевну.
Тебе не нравится, то, что она русская? Да похоже так, ну это поправимо, посидишь в "холодной" с годит другой, глядишь и поумнеешь.
"Прости сестренка, видно тяжело тебе придется здесь, но иначе я поступить не мог.
Прости родная своего венценосного брата, — прошептал я про себя".
До кафедры оставалась половина пути, считай с сотню шагов, может чуть меньше.
Драгоценные камни на невесте играли и переливались всеми цветами радуги так, что многие дамы не могли отвести алчные взгляды от них. Они смотрели с неприкрытой завистью на чистейшие изумруды, сапфиры, рубины, у них ведь этого великолепия нет, и вряд ли появится в будущем.
Но это все взгляды дам, а мне нужны мужчины. Куда же вы прячете глаза, о влиятельнейшие аристократы?!
Словно в ответ на мой безмолвный крик из передних рядов выстрелил странный, притягивающий взгляд необычный, в меру завистливый, в меру восхищенный и безмерно злой. Молодой, не старше двадцати пяти лет дворянин словно выстрелил глазами и сразу скрылся, слился в однообразии безвкусных дорогих одежд расфуфыренных придворных.
До замершего возле кафедры Карла осталось шагов десять, рука двоюродной сестры, лежащая поверх моей начала дрожать сильнее. Еще немного и дрожь, охватившая царевну, станет заметна.
Девять шагов – слегка сжимаю пухленькую ладонь. Не помогает.
Семь шагов – усиливаю нажим. Боковым зрением замечаю, как в глазах невесты начинает проступать смятение, страх постепенно уходил. Что это с ней? Ведь еще полчаса назад была радостной и счастливой, неужели атмосфера в соборе так подействовала? Не верю, она ведь царских кровей, к подобному психологическому воздействию должна быть привычна.
Три шага – отпускаю руку царевны. Еще бы мгновение и она бы вскрикнула от боли, но я успел вовремя…
Невеста с трепетом ступила на свое место рядом с королем, как-то странно глядящий на нее, будто она не женщина, будущая супруга, а очередной договор: неприятный, но нужный. Что ж, Карл ты в чем-то прав.
Прости сестренка, но так надо…
Глава шведского Синода архиепископ Упсальский ждал короля и царевну за кафедрой, справа и слева от него во множестве стояли в богато украшенных одеждах служки, сзади них выстроился церковный хор. По знаку незаметного ретивого прислужника хор затянул негромкие песнопения. Они не мешали речи архиепископа.
Я стоял рядом с Оленькой, возле нее замер маленький царевич, он удивленно- заинтересовано смотрел на обряд, второй царевич – Иван остался в резиденции, спокойно посапывал во сне после кормления.
Не мешая венчанию, я украдкой глядел на свою возлюбленную с трепетом и искренним счастьем взирающую на церемонию. Карие глаза Оли светились неподдельным счастьем за радость других. Пусть она знала, что брак этот всего лишь трезвый расчет двух монархов, ищущих приемлемый вариант замирения. Царица в эти минуты верила, что любовь придет к этой паре, не сразу, но придет обязательно, ведь по- другому не может быть.
"Да любимая, верь и надейся, как бы мне хотелось верить в это, — горько подумалось мне, глядя на едва не скорбное лицо Карла, думающего о чем угодно, но только не о стоящей рядом молодой хорошенькой невесте".
Проводящий венчание архиепископ мастерски "вёл" обряд, да так, что патриарх Иерофан удовлетворенно качал головой. Глава шведского Синода сумел расколоть ледяную броню высших аристократов, ушла отчужденность, пропало множество ненавистных взглядов бросаемых дворянами в сторону русской царевны. Нет, они не исчезли, их стало меньше, много меньше. Даже женщины – самые непримиримые и одиозные враги и те перестали жечь взглядами спину Екатерины.
Обряд подходил к закономерному завершению, совсем скоро собравшиеся услышат два закономерных долгожданных слова "Да". И после этого останется последний штрих – выдержать праздничный обед без эксцессов. Не ударить в грязь лицом и доказать напыщенным гордецам, что Россия не страна медведей. Россия страна – умельцев и не важно, в какой области, мы и впрямь страна мастеров на все руки.
Возможно, что я мог бы заметить еще что-нибудь, но венчание закончилось, и под крышей собора были произнесены заветные слова. Белая холеная ладошка царевны, нет теперь уже королевы, легла поверх жилистой обветренной ладони Карла. Хор за спиной архиепископа и его служек затянул нечто торжественное. Гости тут же встали с мест, провожая взглядами жениха и невесту.
По статусу я выходил вместе с царицей и царевичем после молодоженов. Солнце радовало теплыми лучами, на небе ни одного облачка. Погода не подгадала. Справа от меня шла улыбающаяся Оля с Ярославом, все вроде бы замечательно. Задуманное свершилось. Так почему на душе, будто кошки скребут?