– Все это время, с самого Рождества, меня мучила мысль о том, как я ошибся в тебе. Я не мог поверить, что меня так жестоко провели, так подло обманули. – Он сжимает губы. – Но самое мучительное, самое страшное было думать о том, как тщательно ты должна была спланировать все это.

– Спланировать все это… – Я грустно улыбаюсь. – Нет, не я. Это Гарри все спланировал.

– Вывести яхту в море, – быстро продолжает Морланд, как будто торопясь высказаться. – Это было для меня самое важное. Чем больше я думал о том, какой сильной ты должна быть, чтобы совершить это, тем все больше убеждал себя: ты способна на что угодно.

– Но я должна была вывести яхту в море, должна. – Я собираюсь с силами, чтобы доказать Ричарду самое главное. – Самоубийство. Когда я решила инсценировать самоубийство Гарри, то поняла, что не могу допустить ни малейшей ошибки. Где-то я читала, что при выстреле на руках стреляющего оседают мельчайшие частички пороха. Поэтому я положила одну руку Гарри на ствол ружья, а другую прижала к скобе курка. Свои отпечатки пальцев стерла. Я думала, что все в порядке. – Я прищуриваюсь, как бы вглядываясь вглубь каюты. Сжимаю пальцами виски и горько усмехаюсь. – Но все оказалось напрасным. Не вышло самого главного – не было кровотечения. Я выстрелила в Гарри из ружья, а крови из раны не было. И я поняла, что все будет немедленно раскрыто. В полиции поймут, что в момент выстрела Гарри был уже мертв. – Я бросаю взгляд на стоящие на кухонной полке не очень чистые кастрюли, которые накрыты несвежим полотенцем. – И это было еще не все. Когда я нажала на курок, ружье дрогнуло в моих руках. Видимо, я не плотно прижала его к телу Гарри. И огнестрельная рана… Она не закрыла рану от ножа. Во всяком случае, так мне показалось. Насколько я знаю, полиция так и не нашла в груди Гарри колотую рану. Значит, в конечном счете я справилась. Но тогда я подумала, что ее обнаружат. И… – Я безнадежно машу рукой. – И мне пришлось что-то придумывать. Чтобы все скрыть.

Морланд не двигается. Я чувствую, что он внимательно смотрит на меня. Затем он сжимает мою руку и взволнованным голосом произносит мое имя. Вслед за этим медленно, страницу за страницей, сжигает ксерокопию письма.

Мы провожаем взглядами падающие в корзину пепельные лоскуты последнего листа.

– Ты же не сомневалась, что я это сожгу?

– Нет. Но хотела в этом убедиться. Не могла иначе. Ты, наверное, уже заметил, что я довольно последовательна в таких делах.

Глаза у Ричарда загораются добрым огнем.

– Да, заметил. – Он бросает горелую спичку в корзину. – Я напишу Кэти. Я сохранил адрес.

– Я знала, что ты скажешь это.

– А что я могу сказать лично тебе? Я размышляю всего секунду.

– Думаю, ты мог бы сказать, что как-нибудь навестишь нас. Я знаю, Джош будет в восторге. И Кэти тоже.

– А ты?

– А я больше всех.