И после паузы Иванов добавил, обращаясь уже конкретно к Кате:

— Я заметил, что у вас, агент Егорова, установилась некая привязанность с объектом.

Катя не сразу даже поняла, что используя слово «объект», он говорит о Дмитрии — так, словно он был неодушевленным предметом. А начальник базы тем временем продолжил:

— Обычно это не приветствуется, но в данном случае будет нам выгодно. Используя его чувства к вам, вы сможете побудить его делать то, что нужно.

— Но это подло!

— Подумайте о безопасности Земли и ваших соотечественниках, разбросанных по внеземным базам и колониям. И о нем, — со значением произнес Иванов. — Вопрос о дальнейшей судьбе объекта еще не решен.

— Вы хотите сказать, что… — Катя замолчала, холодея от внезапно открывшейся ей правды.

— Я всегда говорю только то, на что имею право. А чему вы удивляетесь? Шаман такой же объект изучения, как и эльфы с гномами. И его планета одна из многих, где с земными станциями стали происходить неприятности. К тому же, насколько я понял, он прекрасно освоился в земной обстановке, много узнал о Земле, ознакомился со многими достижениями земной науки. И вот так просто его отпустить?! А вы уверенны, что за всем этим не стоят скрытые враги, и он потом не переметнется к ним? Мало ли что ему могут о нас наговорить. Или пообещать если и не для него лично, то для его планеты — или благ, или угроз. И он перейдет на сторону потенциального противника. Подумайте о такой возможности. За мир и безопасность приходиться платить, милая девушка. И иногда очень дорого. Но я вас уверяю, если вы поможете нам, я помогу вам и сделаю все возможное, чтобы он сохранил свободу. А к моему мнению прислушаются — я не последний человек в спецотделе. Идите и постарайтесь не заставить, нет, а заинтересовать его сделать то, для чего он и был включен в состав экспедиции. И тогда его шансы на возвращение на свою планету многократно возрастут.

Быстрый взгляд на приборы показал, что, как он и ожидал, Егорова, несмотря на горящий гневом взгляд, готова разрыдаться. Можно было бы и не давить на нее так сильно, но согласно ее психопрофилю, полученному им с Земли, она была «крепким орешком» с весьма гибким мышлением. И поэтому надо было «обложить ее флажками» со всех сторон, оставив только один выход — сделать так, как предписано планом. Он не испытывал удовольствия от того, что эту девушку приходится почти «ломать», но план должен быть выполнен и Земля должна получить необходимую информацию.

Выждав, пока Егорова отвела от него наполненный яростью взгляд, он спокойно продолжил:

— Вы, Екатерина, можете идти. А с профессором у нас еще есть одна тема, которую надо обсудить.

Когда девушка дошла до двери, он отключил защитный контур и сказал ей в спину:

— Напомню, что все услышанное Вами от меня является информацией особой важности и не подлежит разглашению никому, включая даже начальника экспедиции. Его я сам извещу о том, о чем ему положено знать согласно утвержденного на Земле плана.

— Милая девушка, — сказал он, оставшись с Носовым наедине и вновь включая контуры защиты. — Только слишком уж чувствительная. Вы, как научный руководитель, должны были предостеречь ее от излишней эмоциональной привязки к объекту. Это ведь является признаком непрофессионализма и может помешать исследованиям и непредвзятой оценке изучаемого.

— Позвольте с Вами не согласиться, — усмехнулся Носов. — Работа сотрудников отдела FIB контролируется мною лишь исключительно в рамках их участия в научной программе. А в остальном они находятся в зоне ответственности начальника экспедиции. Так что я если и виноват, то лишь в том, что не дал девушке совета. Но я никак не мог ее приказывать.

— Что ж, согласен, — также усмехнулся в ответ Иванов, оценив по достоинству хватку научного руководителя экспедиции. Тем более, что и согласно показаниям детектора тот был абсолютно уверен в своей правоте. — И думаю, мы сможем даже извлечь из выгоду из этого вашего совместного с Гарчевым, хм, упущения. Но вам тоже стоит приложить усилия в воздействии на объект. Только искренне, чтобы он не почувствовал фальши или давления. Для чего Вам самому надо проникнуться задачами нашей программы. Если хотите, мы можем Вам в этом помочь с помощью нашей новой аппаратуры.

— Нет уж, спасибо, увольте. Как — нибудь сам справлюсь, без Ваших «мозголомок».

Иванов усмехнулся и спросил:

— А что, этот инопланетный шаман на самом деле так хорош? Я лично ничего особенного в нем не увидел. Мы исследовали его дистанционно и получили средненькие показатели.

— Ха, как раз это и является лучшим доказательством его силы, — сказал Носов, тщательно подбирая слова. Давно он не чувствовал себя так некомфортно. К тому же для него не остались незаметными несколько быстрых взглядов, брошенных начальником базы вниз, под стол. «Небось там стоит панель эмоментального сканера, а вокруг датчиков понатыкано», — подумал про себя Носов, а вслух продолжил: — Скорее всего, он сразу же почувствовал Ваши попытки сканирования и прикрылся. У нас было нечто подобное, когда его только привезли на «Пересвет». А может он многое. И кроме чисто паранормальных и, не побоюсь этого слова, магических возможностей он уже не раз демонстрировал также еще и острый ум.

— Да? В таком случае, может стоит запереть его где — нибудь в секретной лаборатории на Земле, а не таскать по космосу? — едва слышно пробормотал Иванов. И тут же улыбнулся, обращаясь к профессору. — В любом случае, что сделано, то сделано и теперь надо извлечь из этого максимум пользы для нашего общегодела. Не так ли, коллега?! Вы ведь, кажется, хотели попасть в Президиум Академии наук при МС? Так вот у меня есть разрешение руководства КИК на то, что в случае, если Вы, Владимир Григорьевич, захотите изучить этого шамана дополнительно здесь, на Ирее, предоставить Вам для этого все наши новейшие приборы. И полученные с их помощью данные Вы можете смело использовать при подготовке своего отчета не только на заседании КИК, но и доклада на ежегодном собрании Академии. После чего, смею полагать, пост в президиуме Вам обеспечен.

Разговор продолжился еще минут 15 — ть, после чего Носов покинул кабинет начальника базы, даже не заметив, как тот воспользовался одним из новых устройств и дистанционно создал в мозгу Носова психоблок, закрывший для посторонних все, что было связано с их разговором. Береженого Бог бережет, а то вдруг этот инопланетный шаман решит посмотреть, о чем это говорил начальник базы. В голову к своей девушке он вряд ли полезет, да и она скорее всего поставит таки блок, а вот профессор этого делать не умеет и поэтому ему надо помочь. Что Иванов и проделал.

Из кабинета начальника базы Носов вышел, обуреваемый различными чувствами. От испытанного напряжения у него пересохло во рту, но одновременно он чувствовал и приятное волнение от открывшихся перспектив. Поскольку прекрасно понял прозвучавшие в разговоре полунамеки и недосказанности. Возможность использовать новейшие суперточные приборы, которые пока недоступны никому из его коллег — это великолепно! А даже если и доступны, то вряд ли еще у кого есть такой редкий объект для изучения, как Дмитрий! При любом раскладе, чтобы в дальнейшем не решили относительно их гостя, если к разгадке всех этих неприятностей на различных планетах удастся хоть немного приблизиться именно при его, Носова, активном участии, то вся научная слава достанется именно ему! Но стоит поработать, в том числе и с Егоровой — как бы девчонка своими сантиментами все не испортила!

Дмитрий созерцал цветущие деревья, когда почувствовал за спиной движение. Он обернулся и увидел выбегающую из дверей базы Катерину. Уже какое-то время назад он ощутил, что общий эмоциональный фон на базе стал более напряженным и это как-то связано с Екатериной и еще кем-то из членов экспедицции, а теперь увидел воочию, что девушка едва сдерживает слезы. Заметив его, она остановилась, а затем, улыбнувшись, пошла навстречу. Дмитрий, добрый, открытый, искренний Дмитрий. Неужели они могут так поступить с ним?! Запереть в лаборатории и изучать, в прямом смысле слова препарируя, разрезая на кусочки?! После всего, что он сделал для людей? Для Земли? Для нее? Девушка сморгнула слезы и нервно улыбнулась.