Утром молодые пары прошли еще один обряд инипи, в котором жених и невеста участвовали уже вместе, что символизировало их переход в новый этап жизни. Им предстояло омыться и пропариться в специально построенном для этого отдельном «банном» типи. В отличие от только мужской и женской «бань», тут было два входа. Войдя с одной стороны, пары снимали ритуальные одежды женихов и невест, проводили обряд, а выходили уже с другой, надев одежду, соответствующую их новому статусу мужа и жены. После чего им еще предстояло совершить омовение в расположенных вокруг деревни пяти священных озерах. Делать это они должны были сами, в сопровождении лишь одного Мудрейшего и одной из старейших повитух.

Гостям же праздника шаманы помогли соединить их сознания с сознаниями парящих над землей птиц. И гости могли уже их глазами увидеть сверху всю картину празднества целиком. Дмитрий удивился, насколько легко удалось здешним жителям, пусть и при помощи шаманов, сделать то, чему он учился у Мирослава полтора года. Сам он тоже скользнул сознанием в небо, естественно, без помощи местных «коллег». Свадебная процессия, увиденная глазами парящего в небе орла, была удивительно красивой. Деревня располагалась в центре полукольца озер удивительной формы: вытянутый серп, идеальный круг, пятилучевая звезда, треугольник, квадрат. Ведомые Мудрейшим и старейшей повитухой молодожены ровной колонной выходили на берег озера и рассредоточивались по его берегу. После чего безо всякого стеснения снимали с себя всю одежду и по знаку Мудрейшего кланялись воде и опускали в нее принесенные с собой венки из цветов и трав. А повитуха просила воду дать будущим матерям здоровье и защитить их детей, когда те будут в утробе.

В разгар церемонии, когда все наблюдали за шествием молодых пар к первому из озер, на площадь прибежал Вапуку.

— Прапрадедушка умер! — закричал он.

— Ой, какое несчастье, — прошептала Катя. — Как им не везет — сначала история с ребенком, теперь это.

— Сочувствуем, — одновременно сказали Дмитрий и подошедший в это же время Трофимов.

— Что вы, — улыбнулся стоящий рядом Мудрейший. — Это хороший знак. Тем, кто сочетался в этот свадебный период, очень повезло! Дух умершего сам представит новые семьи Духам и Богам Запредельного Мира. К тому же конец пути лучше его начала. Когда человек рождается, мы не знаем, каким он будет. А когда умирает, все его дела уже известны. Наш брат сделал много хорошего и доброго и прожил богатую жизнь, так что нам не о чем горевать. Вот если бы он делал зло, а мы не смогли помочь ему исправиться, тогда да, это было бы очень больно. А так он легко вольется в реку жизни и будет проводником для нас по просторам океана Единства в Мире Другого Видения.

Погребальный обряд был начат сразу же после того, как в деревню вернулись молодожены. И был удивительно светлым, Тело положили на деревянный щит. Шаман племени исполнил ритуальный танец и начертал на земле вокруг щита уникальный по красоте узор, отражающий дела умершего. Мягкие линии и символы сплетались в картину, отражающую все его жизнь. Дмитрий подумал, что они очень похожи на символы, с помощью которых местные шаманы, как он понял, вели разговор со здешней ноосферой. Его догадку подтвердил Вапуку, пояснивший, что шаманы обсуждают дела умершего с Духами Запредельного Мира. Потом шаман этой деревни начал обходить тело по кругу, читая молитву и потрясая метелкой с бусинами. В ключевых местах ему вторили родственники умершего. Получался особый ритм. При повторном обходе по земле прошли первые завихрения едва ощутимого ветра. После чего к молитве присоединились Мудрейшие. Ветер усилился и смел узор, поднимая его в воздух над телом. Восходящие потоки смешивались, сплетаясь в один и возносясь в небо. Дмитрий заметил, что вместе с ними поднимаются и духи воздуха. А уже в небе к ним присоединились стрекозы, исполняя причудливый танец. И сейчас они вовсе не походили на тех чудовищ, которые яростно атаковали земные флайеры.

Видимо, почувствовав его поток внимания, обращенный на стрекоз, стоящий рядом Вапуку назвал их Стражами Неба, сопровождающими души умерших в Запредельный Мир. А так же охраняющими порядок.

— А что это значит? — удивленно спросил Трофимов.

— Когда-то еще на заре времен в прериях жили племена, которые воевали, — начал рассказывать мальчик. — Змеи зла жили в их сердцах. Мирные племена собрались на Большой сход и предложили им перестать убивать. Кто-то остановился, но другие продолжали множить зло. Тогда боги повелели стражам истребить змей. Злые погибли. С тех пор на великой равнине, в лесах и горах всегда царит мир.

«Занятно», — подумал Трофимов. — «Значит, мы можем подвергаться атакам этих стрекозоидов потому, что и нас здесь считают злом. Странно, что прогрессоры и этнографы Базы до сих пор не узнали об этой сторожевой роли местных стрекоз». Надо при случае порасспросить об этом Пашу. Но тот как накануне ушел сразу после завтрака, так до сих пор и пропадал неизвестно где. Конечно, его можно в любой момент вызвать по коммуникатору, но отвлекать увлеченного своим делом парня не хотелось. Тем более, что благодаря стараниям Дмитрия прибывших вместе с ним землян стали воспринимали более приветливо и открыто, чем обычно.

Пока Александр предавался этим размышлениям, на площади как из-под земли (хотя, может, так оно и было) возникли крупные насекомые, похожие на земных пауков — птицеедов. Они деловито добежали до щита и принялись окутывать тело белыми тонкими нитями. Закончив погребальный кокон, они также стремительно исчезли. Правда, на сей раз, земляне увидели, как те удалились в лес. Сразу после этого стоящие по периметру погребальной площадки девушки затянули красивую песню, взяли в руки корзины с лепестками цветов и пошли по ведущей в лес тропинке, осыпая ее лепестками. Следом двинулись молодые мужчины, подняв щит себе на плечи. Последними поляну покинули Мудрейшие, шаманы и все местные индейцы, собравшиеся проводить старейшего жителя их деревни в его последний путь. Вскоре процессия подошла к удивительно светлому месту. Деревья здесь были очень высокими и стройными — их гладкие стволы устремились ввысь, ветви как руки тянулись к небу. Все вокруг казалось легким и воздушным, и было наполнено солнцем, создавая настроение радости и покоя. «Прямо не индейская, а какая-то эльфийская местность — как в древних земных легендах и сказках», — подумала, глядя вокруг, Катя. Кокон сняли со щита и бережно опустили в заранее вырытое углубление, которое было украшено цветами и устлано травами — так что даже мыслей не возникало назвать его ямой. Каждый пришедший по очереди бросил поверх кокона по горсти земли, вслух вспоминая об усопшем что-то хорошее. А спустя буквально минуту вокруг места захоронения закружились прилетевшие со всех сторон большие серебристые бабочки.

— Как…как красиво, — восхищенно прошептала Катя.

— Это погребальный лес, — заметил стоявший рядом Мудрейший. — Уже сотни соединенных лун наши предки хоронили здесь своих умерших. Разреши спросить, почему ты грустишь?

— Ну а разве нет повода для печали, когда кто-то оставляет нас навсегда? — смущенно ответила Катерина, вдруг почувствовав себя крайне неудобно.

— Не у нас, девочка, — улыбнулся ей старик. — Мы не расстаемся с умершими навсегда. Они живут с нами в реках, деревьях, скалах. И они всегда будут с нами в этом лесу. Из кокона вырастет дерево и начнется новый круг жизни. Видишь, деревья здесь разных возрастов. Мы приходим сюда поговорить с ними. С кем-то в отдельности или со всеми сразу. Конечно, те, кто изменили форму жизни, не могут говорить с нами напрямую, но они здесь. Если плохо или что-то мучает, можно придти сюда и все рассказать им. Ответ придет всегда. Можно поделиться и радостью! Предкам приятно видеть достижения молодых. Так что нет повода для печали. Я вижу, ты имеешь способность к полному восприятию мира. После завершения ритуала прикоснись к любому дереву — и почувствуешь тепло и спокойствие.

Сказано все это было настолько по — доброму и искренне, что девушке ничего не осталось, как согласиться. В это время шаманы выстроились вокруг уже засыпанного углубления в два кольца и запели. Внутреннее кольцо двинулось справа налево, а внешнее слева направо. Ритм песни постепенно нарастал, и вместе с ним ускорялось вращение хороводов. И вот они уже бежали, причем Дмитрий еще раз убедился, насколько быстрыми могут быть индейцы. А шаманы, похоже, двигались с еще большей скоростью, чем обычные жители деревни. Ритм и темп достигли максимума и земляне, да и Дмитрий уже не могли ничего разобрать, голоса поющих ушли в ультразвук, чему немало способствовала, конечно, плотная атмосфера с высоким содержанием гелия. Но вот скорость движений и ритм песни стали снижаться. Дмитрий ощутил, что сразу весь лес откликнулся на проводимый ритуал, воззвавк самым глубинным слоям здешнего коллективного разума, а заодно и сразу ко всем стихийным духам. Все стоящие вокруг деревья склонились к месту захоронения. А потом подул ветер — подул сразу со всех сторон! А земля на поляне вокруг места захоронения вдруг зашевелилась и вверх ударили четыре тугие струи прозрачной голубой (здесь она была действительно голубой) воды. Да, здешний обряд похорон был сильным зрелищем. И сильной магией! Приводя к тому, что грусть расставания с умершим сменяли надежда и радость обретения нового Духа, который станет частью Запредельного Мира и еще одним Проводником по нему для членов племени.